Легенды Лиса (сборник) (СИ) - Карелин Антон. Страница 11
Скейт внезапно дернулся, упал носом вниз – и перевернулся.
На мгновение Алисе заложило уши, вокруг нее повисла абсолютная, непроницаемая и жуткая тишина. Она парила в пустоте, не понимая, где низ, а где верх, что с ней и куда она летит.
Туман обрушился сверху – она упала в него вниз головой – и все вокруг стало молочно-белым. Как будто саван смерти накрыл ее – Алиса падала вниз, в непроглядное марево, и острые камни неслись ей навстречу.
Сердце зашлось от ужаса, она всем корпусом легла на руль, и повела его обратно. Ей вывернуло руки, она вскрикнула от боли, и попыталась выровнять скейт, но он вращался вокруг собственной оси. Скорость резко упала – сработала автоматика. Слух снова вернулся, и ветер насмешливым свистом хлестнул ей по лицу.
– Воздушная яма, – сообщила Лин, – внизу река, сорок пять метров до поверхности. Руль направо. Теперь чуть налево. Ровняй его!
Скейт выровнялся. Несмотря на поле, голова была вся мокрая. Алиса вылетела из тумана, оставляя позади себя настоящую туманную бурю, клочья, разлетающиеся во все стороны – и начала стремительно подниматься выше и выше.
Стук сердца стал тише, гудение поля вернулось от визга, обозначавшего перенапряжение, к нормальному. Алиса, не успев как следует отдышаться, посмотрела на горящие в центре браслета часы. Восемь минут. Уже прошло восемь минут.
Она снова увеличила скорость, тяжело дыша. Это было куда труднее, чем ей казалось. Если бы не стоящая на спортивном скейте автоматика…
До дома оставалось, наверное, минуты две. И тут браслет мелодично запиликал.
– Экстренный вызов, – сообщила Лина. – Сбавить скорость?
– Нет! Включай!
Браслет пискнул, и оттуда раздался неприятный голос старшей воспитательницы Грант.
– Девятнадцать! Где ты?
Алиса сразу пожалела, что не сбавила скорость.
– Я на Тирольской возвышенности, госпожа старшая воспитательница Грант! – немедля ответила она, стараясь перекричать шум ветра.
– Так! Сейчас же бросай все и возвращайся домой.
– Да, уважаемая старшая воспитательница Грант! – крикнула Алиса, чувствуя, как выступает на висках холодный пот. – Я уже в двух минутах от дома!
– Что? А, отлично. Хм. Что за помехи там у тебя? Ты летишь на доске?
– Да!
– Но почему… почему такой…
В браслете что-то щелкнуло. Это значило, что воспитательница запрашивает данные. И что сейчас она их получит. Алиса побелела.
– Что?! – просипела Грант. – Четыреста двадцать?!
Алиса будто воочию увидела ее округлившиеся глаза и совершенно белое лицо.
– Госпожа Грант! – быстро заговорила она, как можно более твердо. – Я не могу снизить скорость! Я держу в руке самую огромную жемчужную нить, которую вам когда-либо приходилось видеть! Если я не успею прилететь домой через две-три минуты, эта нить погибнет.
– Что?.. Что?.. Какую, святые духи, нить?! Какую, к грешникам, нить!! Снижай сейчас же!!
– Она, кажется, даже больше нити Рика Дартинсона! – выкрикнула Алиса, уже ничего не видя от слез и понимая, что сейчас она снова во что-нибудь врежется или куда-нибудь нырнет.
На мгновенное стало ощутимо тише – лишь ветер ревел вокруг, как бешеный.
– Что? – переспросила воспитательница. – Больше, чем нить Дартинсона?.. Такое бывает?
– Я не знаю! Лучше спросить у Мэй. Но я держу ее в руках!
– Хм, – повторила воспитательница Грант. – Лин, приказываю, снизить скорость… до двухсот пятидесяти!
Скорость резко упала почти вдвое. Алиса утёрла слёзы плечом и попыталась больше ни во что не врезаться. Только теперь она заметила, что вокруг не было ни птиц, ни облачков. Безоблачно-чистое небо окрасилось в темные предгрозовые тона. Гроза двигалась с запада. Но ведь утром синоптики ничего такого не предсказывали?..
Браслет мелодично пискнул, говоря о подключении к разговору еще одного человека.
– Алиса! – сказала взволнованная Мэй, старшая швея. – Повтори то, что ты сейчас сказала!
Алиса послушно повторила, думая о том, что через минуту, наверное, она свалится со скейта и умрет.
– Но девочка моя! – воскликнула Мэй потрясенно. – Почему же ты не скрутила ее и не засунула в раствор?!
– Уважаемая воспитательница Мэй! – чеканно и выстрадано ответила Алиса. – Она такая большая, что не помещается в крючки и петли.
Старшая швея что-то хрюкнула – похоже, голос у нее неожиданно и некстати сел. Очевидно, это была слишком большая нить.
– Не помещается в петли? – спросила Грант, вмешиваясь в их разговор. – Разве так может быть?.. Алиса, девочка, наверное, ты что-то неправильно сматывала…
Алиса, лучшая из учениц облачной швеи, не стала возражать директрисе, не понимавшей, что охотник такого класса ошибиться с детской задачей – правильно смотать пойманную жемчужницу – никак не мог. Она просто ответила:
– Нет, мэм. Она действительно не скручивается. Я проверяла.
– Алиса! – сипло вернулась в разговор воспитательница Мэй. – Я бегу тебя встречать! Держись! – Браслет пискнул.
– Хм, – сказала мисс Грант задумчиво. – Ты там, действительно, держись, девочка. Но по прибытию СРАЗУ ЖЕ обратись ко мне. На твое имя пришло письмо. Ты поняла?
Секунду Алиса молчала – тело ее слишком болело, глаза слишком мало видели, а разум слишком устал, чтобы сразу понять сказанное. Потом она глубоко вздохнула, и беснующийся ветер, развевающий ее волосы, унес этот вздох в никуда.
Письма ей прийти не могло. Ей могло прийти сообщение от одного из друзей по переписке, ответ на одно из электронных писем звездным капитанам, отосланных в момент острого одиночества. Или куча поздравлений с днем рождения от незнакомых приятелей из гипернета. Все эти вещи были бы в ее компьютере, дожидаясь хозяйки. Но настоящее письмо… пришедшее в адрес приюта на ее имя… Его было некому послать.
– Что? – переспросила она, совершенно ничего не понимая.
– Мы тоже слегка удивлены, девочка. Но на твое имя пришло специальное закрытое письмо из столицы сектора. Так что сразу по прибытию ко мне. Ты поняла?
– Да. Я поняла.
Браслет снова пискнул, и вокруг воцарилась звенящая тишина, пронизанная лишь свистом усилившегося ветра. Алиса, летящая очень быстро, но все же не так стремительно, как раньше, теперь почувствовала, что вокруг стало темнее и холоднее. Солнце скрылось за предгрозовой пеленой, пришедшей с запада и охватившей большую часть неба. Вдали едва слышно громыхало, и искрами вспыхивали редкие молнии.
Жемчужница медленно угасала, став блекло-серой. Алиса посмотрела на нее, и ей вдруг стало очень больно.
– Не умирай, – прошептала она жемчужнице. – Потерпи еще немного. Выдержи.
Жемчужница казалась шерстяной серой нитью, невесомо охватывающей запястье. В ней ничего не осталось от сверкающего великолепия. Облако практически рассеялось, и теперь тысячи тончайших волосков бессильно висели на серебристом комбинезоне Алисы, серые, как паутинки. Только сейчас девочка вспомнила: чем толще стебель жемчужницы и чем больше у нее отростков, тем больше она нуждается во влаге… и тем быстрее иссыхает, оказавшись вне облака.
Алиса почти никогда не плакала, но здесь отчаяние и тоска навалились на нее, как горы. Срывая цветы, человек должен по меньшей мере ставить их в воду, а лучше пересаживать в новое место. Убить жемчужницу было очень, очень плохим и бессердечным делом. Охотники всегда относились к ним бережно.
Жемчужницы чаще всего служили украшением. Сплетенные из них ткани и вышитые ими полотна жили, причем, при должном уходе могли прожить даже больше, чем в естественных условиях – самые удачные экземпляры жили и сейчас, хотя их вышили четыре года назад, когда началась добыча Авалонских жемчужниц. Сколько могла прожить такая жемчужница, Алиса и представить не могла.
Теперь она умирала – по неловкости и глупости людей. По ее вине. Это было невыносимо.
Алиса одной рукой поднесла ее к губам и дула, дышала на нее, что-то шепча и плача, слезы капали на серый стебель, пропитывая его – она даже не заметила, как скорость снизилась, и очнулась только когда купол и башня приюта пронеслись под ней.