Не царское дело - Куликова Галина Михайловна. Страница 12

Когда с пакетом под мышкой девушка приблизилась к своему подъезду, то увидела на лавочке пожилого щуплого мужчину. Хотя солнце давно уже село, было еще достаточно светло, чтобы она смогла разглядеть на его коленях маленький дорожный чемоданчик. Скользнув по незнакомцу равнодушным взглядом, Настя стала набирать код дверного замка. Тут мужичок неожиданно сорвался с места и уже в следующую секунду очутился рядом с ней.

– Вы – Анастасия Батманова! – заявил он таким тоном, будто выносил обвинительный приговор.

Девушка испуганно отпрянула, но странный старичок не был похож ни на сексуального маньяка, ни на серийного убийцу. К тому же и голос она узнала – именно этот человек звонил ей по телефону и представлялся, кажется, Прудковским. Приглядевшись получше, Настя поняла, что лицо его тоже ей смутно знакомо – вероятно, он действительно был на похоронах Пчелки.

– Я – Прудковский! – прокричал между тем мужчина, словно опасаясь, что Настя сейчас растворится в ночной мгле и не успеет узнать, кто ее тут дожидается.

– Что же вы так орете? – возмутилась она, переведя дыхание. – Хотите, чтобы соседи вызвали полицию?

– Ни боже мой! – Старичок попытался молитвенно сложить руки, но ему помешал чемодан. – Не нужно никакой полиции. Я сейчас все вам объясню.

– Самое время, – недовольно сказала Настя, у которой от всех сегодняшних событий и так уже голова шла кругом. К тому же она страшно устала, жутко хотела есть и мечтала как можно скорее попасть домой. Неожиданное препятствие в виде назойливого Прудковского рассердило ее и одновременно испортило ей настроение.

Однако тот не обратил никакого внимания на ее мрачный вид. Вытянув из кармана светлых брюк визитку, он с поклоном протянул ее Насте и официальным тоном представился:

– Прудковский Михаил Николаевич, доктор наук, профессор. Преподаю, читаю лекции в американских университетах.

Последнее было явно рассчитано на то, чтобы произвести на Настю неизгладимое впечатление, а заодно завоевать ее доверие. Видимо, Прудковский все еще опасался, что она не захочет с ним разговаривать.

– Так что вам от меня нужно? – не слишком любезно поинтересовалась девушка, которой и в самом деле совершенно не хотелось общаться с доктором наук. – Между прочим, откуда вы узнали мой адрес?

– Отыскал я вас довольно просто. В эпоху компьютеров узнать координаты человека, равно как и телефон – пара пустяков. Если этот человек, конечно, не скрывается от правосудия и проживает по фактическому адресу. Что же касается моей персоны, то, во-первых, вы держите в руках визитку. Точно такую же я, кстати, уже давал вам при встрече на похоронах. И еще вашим родственникам, кажется, тете и сестре. Во-вторых, если вы сомневаетесь в правдивости приведенных мной фактов, то поищите в Сети – легко найдете мои статьи и научные работы.

– Ваш послужной список внушает уважение, я верю вашей визитке, и я, кажется, действительно видела вас на кладбище, – прервала его монолог Настя. – Но у меня был трудный день, поэтому не тяните кота за хвост и скажите в конце концов, что вам угодно?

– Вы же сами задаете мне вопросы, а когда я пытаюсь отвечать – перебиваете, – сварливо заметил Прудковский. – Я вас надолго не задержу. Поскольку намерен сообщить только самое главное. Ради этого я даже нарушил свой распорядок, а его я не нарушал вот уже тридцать пять лет!

– Грандиозно. Надеюсь, для этого у вас была серьезная причина.

– А вы думаете! Причина серьезна настолько, что я вынужден просить вас о полной конфиденциальности. Не пригласите меня к себе домой?

– Нет, – очень решительно ответила Настя. Она не была доверчивой дурочкой, и визитка профессора ни в коем случае не могла стать для него пропуском в ее квартиру. Вокруг полно всяких проходимцев, которым состряпать любую фальшивку – раз плюнуть. – Домой я вас точно приглашать не стану, так что валяйте здесь.

– Но какая же здесь может быть конфиденциальность? Сами сказали – соседи могут услышать, – возмутился Пудковский.

– Давайте отойдем подальше от окон. Хотя бы вон к той спортивной площадке. Только поторапливайтесь – у меня, честное слово, дела.

Для убедительности Настя потрясла перед хрящеватым носом Прудковского увесистым пакетом с печатями.

– Я не задержу, не волнуйтесь, – пообещал Михаил Николаевич, семеня за девушкой к проржавевшим дворовым тренажерам. Как только они остановились возле сломанного турника, он сразу же приступил к повествованию. – Значит, дело вот в чем. В детстве я начал собирать марки. Буквально заболел этим. Сначала собирал все подряд, потом стал специализироваться на марках бывших колоний, затем…

– Если вы собрались рассказывать мне про свое детство, то начинайте лучше с детского сада, – невежливо перебила Настя.

– Простите, но боюсь, без некоторых частностей вы не поймете главного. Впрочем, постараюсь быть максимально кратким. И начну, пожалуй, с самой сути. У меня есть подозрения… Нет, даже не подозрения. У меня есть все основания утверждать, что у вашей родственницы… Она ведь вам прабабушкой приходилась?

– Смотря какую родственницу вы имеете в виду, – сухо сказала Настя, которой этот бессмысленный разговор уже порядком надоел. К тому же Прудковский раздражал ее своим занудством. Для профессора, читающего лекции за границей, он был слишком многословен и суетлив.

– Как это – какую? Веру Алексеевну Завадскую, разумеется! – попытался всплеснуть руками Михаил Николаевич, но ему снова помешал чемоданчик. – Почему вы все время меня прерываете? – негодующе спросил он. – Я пытаюсь объяснить вам, что…

Однако ничего объяснить он так и не успел, потому что в этот момент возле них нарисовались два персонажа с ярко выраженной бандитской внешностью и без лишних слов приступили к делу. У одного из них в руке был длинный нож. Свободной лапой он сдавил Настино горло. Второй в это время попытался вырвать из рук Прудковского чемодан. К его великому удивлению, сделать это оказалось не так просто, как он предполагал – профессор вцепился в свое сокровище мертвой хваткой. Со злости громила наподдал упрямому старикашке ногой, обутой в ботинок сорок восьмого размера. От этого удара Прудковский с печальным стоном взмыл в воздух, словно дикий гусь, покидающий осенью родные края, но пальцы так и не разжал. Бандит, который тоже крепко держался за ручку чемодана, потерял равновесие и шмякнулся на землю. Тем временем тело доктора наук вместе с чемоданчиком сначала взмыло вверх, а потом упруго приземлилось рядом с распластавшимся на земле противником. Пока огромная туша барахталась в пыли, проворный Михаил Николаевич вскочил на четвереньки, быстро огляделся по сторонам и с ловкостью мартышки подхватил с земли железную трубу, отвалившуюся от ржавого турника. Недолго думая, он принялся колошматить бандита по спине своим грозным оружием. Тот заорал не своим голосом, но когда профессор нечаянно саданул ему по макушке, крик немедленно стих. В это время очухался второй детина, до сих пор державший за горло Настю. С силой оттолкнув девушку, он пригнул голову и, словно разъяренный бизон, бросился на Прудковского. Но тут случилось невероятное.

Конечно, Настя слышала о том, как у людей в экстремальных ситуациях порой открывались небывалые способности, появлялась чудовищная сила и они совершали то, что потом не могли повторить в обычных условиях. Помнится, она даже читала историю про одного юнгу, который во время пожара на корабле сбросил за борт несколько глубоководных бомб, и только благодаря его героизму судно не взлетело на воздух. На следующий день капитан попросил парнишку показать, как ему удалось это сделать, но тот даже не сумел сдвинуть тяжеленный снаряд с места.

И вот теперь нечто похожее происходило у Насти на глазах. Она понятия не имела, что находится в чемоданчике Прудковского, однако битва за него явно пробудила в профессоре сверхчеловеческие возможности. Когда второй бандит подбежал поближе, старик выпустил из рук свою поклажу, схватил нападавшего за шкирку и швырнул в сторону находившегося поблизости гаража. Раздался металлический лязг, потом короткий всхлип, и после этого все стихло.