Демон в полдень (СИ) - Раш Грета. Страница 53

Если не углубляться в детали, то реальность такова. В результате моего вмешательства в дела стаи между двумя кланами едва не началась война, но это мелочи. Главную задачу я выполнила — сначала оборотни позабыли про ведьму и её незадачливого бывшего супруга. А через время и вовсе решили проблему кардинально, в своем стиле. Однажды ночью вывели на полянку с пятисотлетним дубом в центре и по-тихому казнили. Все остались довольны. Дарина — тем, что избавилась от назойливого внимания мохнатых и отомстила предателю. Я — тем, что в тот же вечер покинула стаю под бодрое клацанье острых зубов где-то в области моей попы. И даже казненный изменник был рад прекращению своих мучений, так как за то время, что он провел в сырой и темной трехметровой яме мужик слегка обезумел.

— Спасатель из меня всегда был плохой, — ответила я на Сашкин вопрос. — Так что, нет, наоборот. Приблизила и ускорила месть мохнатых.

Насладившись видом широко распахнувшихся Сашкиных глаз, я вышла из машины. После теплого и уютного салона мне тут же стало холодно. Зябко передернув плечами, я уже сделала пару шагов от машины, как сзади окликнули.

— Юстасу привет, — Сашка наполовину высунулся из авто и пожелал: — Надеюсь, встреча пройдет успешно.

Я прикусила язык, выдохнула, а после задала закономерный вопрос:

— Откуда ты знаешь, что я из-за него?

Седой неожиданно злорадно улыбнулся.

— Он переехал сюда три года назад, сразу же после вашего расставания. И ты знаешь этот адрес, потому что за эти три года вы три раза созванивались. Ты набирала его номер каждый год двадцать третьего июля в шесть вечера.

— Как подробно, — пробормотала я, пряча руки в карманы. — У тебя такая сильная паранойя или тебе просто нечем заняться?

— У меня нет паранойи, — сурово отрезал Сашка.

— Тогда найди себе хобби, — посоветовала я голосом, которым обычно проклинают. — Не знаю, попробуй лепить из глины или складывать оригами. Или бальными танцами займись. Тебе пойдет трико. Или начни жонглировать бензопилами.

— Тонко намекаешь, что хотела бы увидеть мою мучительную смерть? — лица я его не видела, так как уже отвернулась и торопливо направилась к одному из двухэтажных домов старой постройки.

— Нет, тонко намекаю, чтобы ты занялся делом, — крикнула я не оборачиваясь. Подойдя к двери, я ухватилась за тяжелый дверной молоток в виде орлиной головы и трижды стукнула. Ответа не ждала — знала, что его не будет. А потому, предупредив хозяина о своем появлении смело толкнула створку и шагнула в полумрак, ощущая на своем затылке тяжелый взгляд Сашки. В какой момент между нами все пошло не так?

Глава 28

Дверь с тяжелым грохотом захлопнулась за моей спиной, словно отсекая от городского шума и от всего остального мира в целом. Я всмотрелась во тьму и различила очертания стен, мебели и дверных проемов. Из пустынного холла, в котором я находилась и который изнутри казался намного просторнее, чем можно было бы подумать, глядя на здание снаружи, вели два арочных прохода. Тот, что находился справа вел на кухню — об этом явственно свидетельствовали темные силуэты стульев и обеденного стола, выделяющиеся на фоне белой, не покрытой обоями, стены. Кухня выглядела так, как будто здесь не просто никто никогда не ел — сюда даже не заходили, чтобы протереть пыль.

Дверной проем слева давал возможность пройти в гостиную. Здесь помещение выглядело более обжитым и более приветливым, что ли. Диван в компании двух кресел и пуфика были развернуты в сторону большого встроенного в стену камина с грубой кирпичной кладкой. Огонь не горел, но принюхавшись, я уловила витающий в воздухе легкий аромат горящих дров. Я бы сказала, что камин потух примерно пять-шесть часов назад. Помимо камина, единственным источником света было небольшое окно напротив, от которого падал квадрат света на пол.

Помимо гостиной и кухни в доме наличествовала лестница на второй этаж. Судя по расположению окон — этаж мансардный. Ступеньки были узкие, высокие и с крутым винтовым поворотом — идеальные условия для сворачивания шеи.

— Зато удобно не званных гостей отправлять восвояси, — пробормотала я себе под нос и зашагала вперед, предположив, что если на первом этаже меня не встретили, то возможно, встретят хотя бы на втором. При этом продолжала разговаривать с пустотой: — Не то, чтобы я ожидала царского приема с оркестром, раскатыванием красной дорожки и фейерверками, запущенными в небо в мою честь. Но хотелось бы получить хотя бы намек на то, что со мной здесь готовы побеседовать.

Кстати, о ковровых дорожках. Если пол в гостиной был устелен старым, местами истертым, но добротным ковром, то холл радовал покрытием в виде черно-белых прямоугольных плит, гулко отражающих каждый мой шаг. Вместе с давящей тишиной и полутьмой создавалось впечатление, будто я шагаю по склепу.

— Ну, ты же вошла в дверь, — лениво проговорили откуда сверху тоном, откровенно намекающим на очевидность ситуации.

Резко подняв голову, я попыталась отыскать говорящего, но увидела лишь потолок — высокий, местами пошедший трещинами и с облупившейся лепниной по периметру.

Голос точно не мог принадлежать Юстасу — слишком высокий и слишком тягучий. У него никогда не было привычки манерно растягивать гласные. Можно было заподозрить, что голос женский, если бы не одно «но». Юстас никогда никого не водил в свою берлогу — он всегда спаривался на стороне, а после покидал пассию не попрощавшись, чтобы больше никогда с ней не встречаться. Наши отношения, по сути, являлись новым форматом существования не только для меня, но и для него. Привязаться к кому-то настолько сильно, обрести кого-то, кто стабильно пребывает в твоей жизни на правах эксклюзивности, впустить человека в ближний круг доверия — все это было непросто для нас обоих. И закончилось провалом. То ли потому что он — такой, то ли потому что я — не та.

Правда, с тех пор прошел не один год. Говорят, люди меняются.

Я начала подниматься по лестнице со словами:

— Неужели ты изменил своим привычкам? — а после добавила тихо: — Как когда-то изменил мне.

Преодолела последние три ступеньки и ступила на второй этаж, который выглядел примерно так, как моя голова изнутри — чердак с витающей в воздухе вековой пылью, заваленный разнообразным хламом. Количество ненужных вещей, которым давно уже было выделено специальное место на помойке, можно было перечислять бесконечно.

Вот в углу чудом сохранял вертикальное положение двуногий столик, который когда-то, наверное, считался винтажным. А теперь был просто старым и сломанным. Некогда лакированная столешница зияла черными подпалинами, словно кто-то использовал её во время тренировок по скоростному тушению факелов. Рядом на прибитой к стенке полке красовался сервиз, в котором не хватало несколько предметов и чьему цветовому оформлению позавидовал бы даже Безумный кролик. Проморгавшись от видения синих ежиков на ярко-алой травке, я увидела сундук. Большой коричневый сундук, который вызывал содрогание и рвотные позывы из-за своеобразной декоративной отделки в виде человеческих черепов. Очень натурально выглядящих черепов, окантовывающих крышку, и среди которых я различила несколько маленьких, похожих на младенческие. Можно было бы потрогать и проверить их подлинность наощупь, однако я решила, что в данном случае неведение — благо.

За сундуком стояла вешалка, которая очень гармонировала с ним, ведь основным материалом для её изготовления послужили человеческие кости. На одном из выступающих вперед «крючков», в качестве которых использовались фаланги пальцев, болталась мантия, выглядящая так, словно в ней ходил еще сам Мэрлин. А после завещал своим потомкам с наставлением никогда не снимать и даже спать в ней. Присмотревшись, я поняла, что мантия слегка покачивается, словно на сквозняке. Однако никакого сквозняка не было. Просто не могло быть — подпирающий невысокий потолок шкаф, похожий на гроб, препятствовал циркуляции воздуха в этой части помещения. Громоздкий шифоньер впечатлял своими размерами, но еще больше впечатляло то дерево, из которого его выстругали — оно явно было не простым. Древесный рисунок был словно живой, похожий на воду, постоянно меняющий контуры и очертания. Глядя на это действо словно завороженная, я шагнула вперед и натолкнулась на…