Демон в полдень (СИ) - Раш Грета. Страница 67

— И что он сделал? — закусила я губу с такой силой, что во рту появился привкус крови.

— То, что от него требовалось, — равнодушно ответил Юстас. — Отправился в армию, а после вступил в частное военное формирование. Слышала про Фобос?

Я отрицательно покачала головой.

— Кто такие?

— Изначально группа создавалась для охраны торговых судов. Позже их отправили охранять нефтяные месторождения на Ближнем Востоке. Вскоре там развернулась широкомасштабная гражданская война, в которой пришлось поучаствовать наемникам. Знаешь, чем дело кончилось?

Мне опять пришлось качать головой с видом полного непонимания.

— Четыре ближневосточных государства перестали существовать. Часть их бывших территорий превратились в безлюдные мертвые зоны. Другие контролировались сомнительными организациями с не менее сомнительными целями. Еще часть оказалась захвачена многочисленными бандитскими формированиями, постоянно конфликтующими друг с другом. И лишь на малой части удалось сформировать некое шаткое подобие нового государства, объединившего то, что осталось от четырех прежних. Там собрались те, кому не хотелось бегать наперевес с автоматом, жить в земляной норе и умирать за чужие денежные интересы в этой части земного шара. Те, кто устал от войны и просто хотел просыпаться по утрам от звона будильника, а не от содрогания стекол в результате обстрела. Хасан был одним из немногих, кто дожил до этого момента. Группа была большой, из почти трехсот наемников выжило всего одиннадцать. Среди этих одиннадцати трое остались инвалидами. Еще четверо сошли с ума, не сумев справиться с тем, что пришлось пережить. Один пропал без вести по пути домой.

— По итогу, трое, — сделала я вывод после нехитрых математических вычислений. — Только трое вернулись домой?

— Да. Трое человек, которые уехали из дома наивными ребятами, а вернулись поломанными и пережеванными войной мужчинами. За годы войны успевшими забыть, что это такое — мирная жизнь. Как это — работать пять дней в неделю с девяти до шести, встречаться с друзьями вечером в пятницу, ходить в магазины за продуктами, выгуливать собаку. Все те простые вещи, которые сотни миллионов людей делают ежедневно по всему миру практически не задумываясь. А для них, вернувшихся из ада, это было как заново учиться ходить после трехлетней комы.

— Они не справились, — догадалась я.

— Да, так часто бывает. Человек возвращается с войны, но война его не отпускает. И в то время, как другие видят спокойную мирную жизнь, они видят поле боя, где необходимо сражаться, чтобы выжить. Каждый бывший боец поступает по-разному. Кто-то учится мимикрировать, притворятся, что все хорошо. И со временем эта маска буквально врастает в их лицо, в их душу. Кто-то находит островок безопасности, за который можно ухватиться — оборудуют тайное убежище на чердаке, заводят экстремальные увлечения, селятся в отдаленных местах. Но Хасан и его друзья решили пойти по другому пути. Они решили не бежать от войны, а превратить весь мир — в войну. Потому что только в битве они ощущали себя живыми, настоящими, нужными.

Юстас замолчал. Молчала и я, пытаясь как-то уложить в голове новую информацию. То, что Хасан прошел суровую школу жизни меня не удивило. Его повадки, его образ мышления ярко свидетельствовал о том, что стрелять он учился не в тире по пластмассовым мишеням, а по живым.

— Не буду утомлять тебя деталями, тем более, что все подробности мне не известны. Но описываемая троица имела амбициозные планы и не менее амбициозно взялась претворять их в жизнь. Прошло восемь лет. За это время им удалось не только создать широкомасштабную структуру, но и взять под свой контроль несколько организаций, способных влиять на крупные денежные потоки.

— Законные потоки? — решила уточнить я.

— Относительно, — уклончиво ответил Юстас. — Один из моих клиентов, на которого я работал, был партнером Хасана и его сотоварищей.

Я наморщила лоб.

— Это случайно не тот, который владел наркокартелями в Мексике?

— Нет, — криво усмехнулся Юстас, закидывая ногу на ногу. — Это случайно тот, который работал в министерстве обороны США. Он был двойным агентом, работал и на них, и на нас. А после решил, что продаваться двоим не выгодно, и начал сливать информацию еще и Хасану. За это и поплатился. Парня едва не поймали, успел удрать в самый последний момент, прихватив лишь пару носков и зубную щетку. На родине его заочно приговорили к смертной казни. У нас его тоже не особенно желали видеть, чтобы не скомпрометировать репутацию страны в глазах мировой общественности. А Хасану он перестал быть нужен, как только покинул здание национальной разведки через окно вентиляционной шахты в архиве. Но надо отдать Хасану должное — тех, кого считает своими он никогда не бросал. А потому нанял меня, чтобы я помог незадачливому шпиону выбраться из страны и укрыться в безопасном месте.

— И как? — заинтересовалась я, потому что это был первый случай, когда Юстас решил поделиться подробностями своей работы. — Получилось?

— Да, — вздохнул Юстас, уставившись взглядом куда-то мимо меня, — сидит сейчас в соломенной хижине в одной тропической стране где-то на задворках вселенной с перспективой никогда больше оттуда не выбраться. У нет ни компьютера, ни телефона. Он не общается с родными и скорее всего, никогда их не увидит и не услышит.

— Серьезно? Чем же он занимается?

— Пялится в маленький старый телевизор, рыбачит, читает книги. И, судя по всему, скоро свихнется.

Кое-что в словах Юстаса мне не понравилось.

— А они с Хасаном были лично знакомы?

— Это мне неизвестно, — пожал он плечами. — А что?

— Я так поняла, что парень живет один, вдали от цивилизации, контактов ни с кем не поддерживает и при этом он очень обязан Хасану, так?

— Ммм, — неопределенно промычал Юстас. — И что?

— А то, что если Хасан не умер от сердечного приступа, а имитировал свою смерть, то он вполне мог на время затаиться у своего бывшего информатора. А что? Это идеальное убежище! И это значит, что парень может знать, где наш бывший босс.

— В твоих словах есть смысл, — медленно согласился Юстас, — но…с чего ты решила, что Хасан скончался от сердечного приступа?

Я растерянно моргнула. Раз. Другой. Третий.

— Мне сказал Сашка, — наконец, выдавила из себя я. И по удрученному взгляду Юстаса поняла — что-то не так.

— Сердечного приступа не было, Фима. Хасан попал в аварию. Это произошло поздно вечером. Днем прошел дождь, а после обеда температура резко опустилась до нуля. Трасса была мокрой и скользкой. Его «Вольво» занесло на повороте. Машина слетела с трассы, перевернулась и упала в канаву. Бензобак повредился и произошел взрыв.

— А что с телом?

— На водительском сидении нашли человеческие останки, но они были в ужасном состоянии. И это не удивительно. Машина выгорела так, что остался лишь металлический остов. Труп опознавали по стоматологический карте.

— И она подтвердила, что это Хасан, — я не спрашивала, утверждала.

Юстас кивнул.

— Через неделю прошли похороны, но в землю зарыли пустой гроб. То, что осталось от водителя «Вольво» поместилось бы в коробку из-под обуви. Но теперь мы знаем, что Хасан жив. Следовательно, в машине был не он.

— Но…, — я поежилась, — почему Сашка мне соврал?

— Он пытался тебя защитить, — сдержанно пояснил Юстас и наши глаза встретились. — Тебя пытались подставить, малышка.

Я отвела взгляд и потерла переносицу.

— Кто?

— Не знаю, — коротко ответил Юстас и потянулся снова наполнить свой стакан. — Но у той аварии нашлись свидетели. Сразу несколько человек заявили, что видели машину на шоссе. И что якобы ДТП произошло не случайно. За серебристым «Вольво» Хасана настойчиво следовал мотоцикл ярко-красного цвета. Водитель пытался оторваться от преследования, прибавив скорости. И на некоторое время ему это удалось. Но на повороте мотоциклист догнал и жестко подрезал машину. Из-за чего та и слетела в кювет. Кроме того, те же свидетели смогли описать того, кто управлял мотоциклом. По их словам, это сто процентов была девушка. Об этом свидетельствовала тонкость и хрупкость маленькой, одетой во все черное фигурки. Лицо её рассмотреть не удалось, голову закрывал черный шлем с рисунком в виде пламени.