Демон в полдень (СИ) - Раш Грета. Страница 86

— Я думаю, что человек, убивший того единственного, кого я любила в этой жизни, не имеет права называть кого-либо монстром.

— Я убил его, чтобы не потерять тебя, — вдруг тихо проговорил Хасан, склоняя голову к плечу. Его глаза заблестели от влаги, а губы дрогнули, когда он произнес после недолгого молчания: — Я видел, насколько сильно тебя захватили чувства к нему. Да и не я один видел. Сашка…этот парень всеми силами пытался скрыть, насколько сильно запала ему в душу странная безымянная девчонка, выбравшая себе библейское имя. Девочка, которая не помнила своего прошлого, не строила планов на будущее и плохо умела жить в настоящем. Которая постоянно попадала в передряги из-за своей притягательности и несносного упрямого характера. Которая могла поставить перед собой на колени любого мужчину — от короля до старого солдата. И которая совершенно не понимала, что делать со всем этим. С каждым новым днем, с каждым новым докладом, поступавшим как от тебя, так и от тех, кто за вами наблюдал, ему становилось все хуже и хуже. Как и мне…

— За нами наблюдали? — возмущенно вскрикнула я, вскакивая с кровати. Из всего услышанного меня заинтересовало только это.

— Конечно, — легко пожимает плечами Хасан, как будто это нечто само собой разумеющееся. — Ты думаешь, телепат в нашей команде недавно? Он появился примерно тогда же, когда и ты. Просто я принял решение держать его подальше от всех. Так было…целесообразнее.

— И что…он…видел? — запинаясь спросила я, одновременно и боясь услышать ответ, и не в силах не спросить.

— Всё, — хмыкнул Хасан. — Ну, или практически все. Все-таки Игнат тоже человек, ему надо иногда есть и спать. А в это время наблюдать за вами было достаточно сложно.

Я постаралась тихонько выдохнуть, не демонстрируя свое облегчение. Значит, он ничего не знает. Хасан ничего не знает. А это значит, что Риган в безопасности.

— Но читать его доклады было…, — Хасан пощелкал пальцами, словно подбирая нужное слово. — Невыносимо. Ты ускользала от меня. А я не мог этого допустить.

Я горько рассмеялась, обхватывая себя за плечи из-за острого ощущения беззащитности.

— И поэтому ты заставил меня выстрелить в него, заснять все на скрытую камеру, а после шантажировать меня компроматом? — я не поверила ни одному слову Хасана. Ни сказанным в начале, ни тем, что касались самого дорого для меня.

— В тот момент меня съедала такая злость — на себя, на тебя, на него. Я едва мог контролировать себя, — простонал Хасан и потянулся к карману. Я испуганно дернулась и замерла, ожидая, что сейчас он достанет оружие. И, возможно, ту самую беретту, из которой я стреляла в Ригана. Но вот он вынул из кармана всего лишь смятую сигаретную пачку. Слегка подрагивающими пальцами, он выщелкнул себе на ладонь сигарету, щелкнул появившейся оттуда же зажигалкой и с наслаждением затянулся.

— Ты не мог бы курить возле окна? — сдержанно спросила я, пытаясь сообразить, что происходит — разворачивается у меня на глазах хороший спектакль или всё взаправду?

— Ладно, — легко согласился Хасан, отошел к окну и одним поворотом ручки распахнул створку. В комнату тут же ворвался поток свежего воздуха, и я с наслаждением вдохнула полной грудью.

— Ты должна знать кое-что, — Хасан глубоко затянулся, а после выпустил струю густого дыма в раскрытое настежь окно. — Риган — это не имя. Это тит…

И недоговорив, он резко дернулся, пошатнулся, выронил сигарету и побледнел, схватившись за грудь. В первое мгновение мне показалось, что у него случился сердечный приступил, но вскоре под его прижатой к телу ладонью стало растекаться кровавое пятно.

— Хасан! — заорала я и бросилась к нему. А он уже медленно сползал по стенке на пол. Я подоспела как раз вовремя, чтобы не дать его голове удариться об пол. Опустив взгляд ниже, я увидела маленькую дырочку в его тонком свитере, вокруг которой алела кровь, распространяя отчетливый запах мокрого металла. — Хасан…не умирай.

Хотелось кричать, но получилось выдавить из себя лишь сдавленный шепот. При всей моей ненависти к нему, изначальной и нынешней, я вдруг ощутила себя маленькой потерянной девочкой, упустившей руку отца в толпе и теперь испуганно озирающейся по сторонам в надежде увидеть знакомое лицо.

— Сейчас, — всхлипнула я и ринулась к кровати в поисках телефона. Первыми я перетряхнула свои испачканные вещи, ведь Хасан принес мне новую чистую одежду. Ничего не найдя, я рывком сдернула постельное белье и отбросила его на пол. Следом полетел матрас, и какая-то мелочевка из прикроватной тумбочки.

— Он должен быть где-то здесь, должен быть, — приговаривала я, пытаясь то ли успокоить, то ли убедить саму себя в том, что сейчас телефон найдется, я позову на помощь и все будет хорошо. Но когда за моей спиной раздался булькающий хрип, я обессиленно рухнула на пол, хватаясь за лицо и стискивая рот ладонь. Изо всех сил стараясь не разрыдаться, я сжалась в комок, пытаясь не слушать раздающиеся по близости звуки, свидетельствующие о приближающейся агонии.

И все же, я должна была что-то сделать. Должна. И тут мой взгляд упал на рассыпанные вокруг предметы — одноразовые упаковки влажных салфеток, одноразовые тюбики с кремами, дезинфицирующий спрей, какие-то таблетки в блистере. И тут я сообразила — мы же в гостиничном номере.

Подскочив на ноги, я быстро собрала свои вещи. Их оказалось не так уж много. Смотав в один скомканный узел свои небогатые пожитки, я подбежала к Хасану. Его глаза были закрыты, лицо осунулось и словно утратило прежние черты, а кожа обрела пугающий серо-бледный оттенок. Я понимала, что мне нужно убираться отсюда и как можно быстрее, но не могла оставить его вот так, умирать в одиночестве.

— Хасан, — тихо позвала я, не надеясь, что он услышит.

Но он отреагировал. Его веки задрожали и приоткрылись.

— Хасан, — повторила я, сдерживая рвущиеся наружу слезы отчаяния. Рациональная часть меня подсказывала, что ему уже мало, чем можно было помочь. И все же, что-то не давало мне уйти.

— Умирает…, — слабо выдохнул Хасан и в его груди при этом вновь что-то страшно забулькало. — Он…умирает…

— Ты не умрешь, — я попыталась сказать это уверенно, но получилось лишь жалко пропищать. — Все будет хорошо.

Я взяла его за руку, прикрыла глаза и…начала убирать свою ментальную защиту. Этому научил меня Риган.

«Ты такая сильная и при этом поразительно беззащитная, — шептал он мне, покрывая шею легкими поцелуями, словно бабочка порхала по коже. — Эта смесь бьет в голову сильнее самого крепкого алкоголя. С тобой хочется всего и сразу — и сдаться в твою власть, и победить тебя, получить в свое полное распоряжение. Ты прелестна, любовь моя. Но тебе надо научиться защищаться. И в первую очередь, защищаться от таких, как я».

Несколько дней интенсивных тренировок, после которых у меня по полчаса шла носом кровь. Кровавые последствия от перенапряжения бережно вытирал с моего лица Риган. У него, как у настоящего джентльмена, всегда были при себе белоснежные платки и иногда я думала, что где-то в его огромном доме есть комната с годовым запасом этих самых платков. И вот я, наконец, смогла выставить защиту. Визуализируя, я представляла, что вокруг меня — крепчайшие стены из белого камня, холодного и шершавого на ощупь. А я — внутри этих стен, неусыпно берегущих меня. В дальнейшем, получив от Ригана еще несколько уроков, я научилась удерживать защиту бессознательно, просто постоянно ощущая, что она — есть.

И вот сейчас я выбиралась из своего мысленного укрытия для того, чтобы помочь Хасану. Как только последний кирпич из разрушенной мысленным ударом стены рухнул вниз, я открыла глаза, протянула руку и осторожно, одним пальцем, прикоснулась к руке Хасана. Следовало быть осторожной, очень осторожной… И медленно, по капле начала вливать в него силу.

Хасан резко и шумно вдохнул, а после дернулся и страшно выгнулся над полом, словно невидимый крюк подцепил его за грудную клетку и дернул вверх.

Я не могла разорвать контакт и лишь наблюдала за его мучениями, глотая слезы и надеясь, что моё вмешательство сможет помочь, а не добьет окончательно. Но вот прошло еще несколько мгновений, он обессиленно выдохнул и безвольно распластался по полу, напоминая большую тряпичную куклу.