Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина. Страница 110

— Желаете, чтобы мы восстановили для вас подземный дворец? В последнее время, вы часто наведываетесь сюда.

— Приберитесь, но не более. Слишком много зла хранят эти стены. Жить здесь я больше никогда не буду, — Беляна обвела глазами сколотые барельефы с изображением полузмей-полулюдей.

Её взгляд задержался на разбитой статуе девушки из белого мрамора. Лицо изваяния было лицом Беляны Мстиславовны, а совсем не той бледной как мел женщины с разными глазами, что стояла сейчас посреди руин в черных одеждах.

— Тогда у человеческого рода был шанс оправдаться передо мной! — вспоминая что-то, произнесла она. — Скажи мне, разве я не пыталась понять их раз за разом? Но что я получала взамен? Почему молчишь?

— Я всегда на вашей стороне, госпожа, — опустила черные глаза демоница.

Беляна вздохнула и отвернулась.

— Горан единственный, кто относился ко мне по справедливости. Исправить свои ошибки и вернуть ему утраченное - мой долг, — словно для самой себя, тихо прошептала царица змей.

Смахнув невольную слезу, Беляна торопливо взглянула наверх. Проржавевший обрывок старой цепи с крюком на конце свисал из отверстия в своде, как зловещее напоминание из прошлого. Этого взгляда хватило, чтобы в глазах вновь появился ледяной холод ненависти.

— Когда вернешься во дворец, веди себя тихо, будто таишься после неудачи. Огнеслава мягкосердечна, она, скорее всего, будет с тобой приветлива. В день обряда убеди её надеть мой перстень, большего от тебя не требуется. Остальное сделаю сама, — голос Беляны опять зазвучал повелительно. — Вели своим братьям явиться, я обращу их тенями и отправлю в Черный дворец. Они понадобятся там, когда придет время.

— Хорошо, госпожа, — поклонилась Маиса. — А что будете делать с князем Аскольдом? Венец на него не подействует, к тому же, он имеет власть над братом.

— Похоже, в этом и есть разгадка, зачем Горану близнецы, — усмехнулась Беляна. — Да, он может помешать нам. Поможет старое доброе дурманящее зелье, — она повела рукой, и перед Маисой появилась склянка с жидкостью. — Специально приготовила. Оно лишает воли и желания жить. Князь может долго и тяжело хворать в своих покоях, а править пока будет «княгиня».

— Накануне войны это не очень хорошо.

— По твоему я не смогу справиться с Шэхриэром? Думаешь, не знаю, зачем он собрался покорить Зеяжск? — сверкнула клычками Беляна. — Хочет снова воспользоваться мной! Не бывать этому! Давно пора отомстить выродку, а заодно и от Белого сокола избавлюсь!

— Но как вы проделаете всё это?

— Не твоё дело! Лучше не знать лишнего, разве ты еще в том не убедилась?

— Как пожелаете… — склонила голову демоница. — Я просто оружие в ваших руках…

Глава 50 Усни

Мечи были великолепными. Мастера, изготовившие эти клинки, владели своим ремеслом в полной мере. Может сами Боги помогали Аскольду, подарив оружие, рожденное в небесной кузнице? Князь внимательно осмотрел каждую деталь и не нашел ни единого изъяна.

— Так где, ты говоришь, нашли эти сокровища? — ещё раз переспросил он.

— В пещерах под Медвежьей горой, — повторил боярин. — Рудознатцы там новые копи устроили, самоцветы добывать. Копать только в прошлом году начали, ещё и разработка-то толком не началась, а тут парнишка в щель провалился. Полезли выручать, нашли пещеры, в них клад. Уж не знаю, кто его там схоронил, но всё по уму сделано было, сундуки надежные, щели сургучом залиты. Вскрыли, а в них… на целый полк хватит! Всё как есть доставил, княже, под опись принял, вот изволь проверить.

— Хорошо, хорошо… — согласился Аскольд, передавая увесистую грамоту писарю.

— Мечи короткие и длинные, наконечники для стрел и копий, топоры, ножи, кольчуги и вот, — перечислив находки, боярин дал знак стоявшим чуть поодаль молодцам, те вынесли, поставив перед князем небольшой сундук со следами позолоты. — Прикажете открыть?

— Открывай!

Подняв крышку, боярин продемонстрировал, лежавший внутри, серебряный кубок. Такой искусной работы Аскольд не встречал никогда, а он видел много красивых вещей за свою жизнь. Кубок оказался двухсторонним, как не поверни, можно налить питьё. Ножка, она же чаша, и чаша, она же ножка.

— Чудно! — произнес князь, поднимая кубок и поворачивая.

— Осторожно! — хотел было предостеречь боярин, но не успел, вода пролилась прямиком на одежды.

Аскольд удивленно посмотрел на себя, а после в кубок, чаша которого сама наполнялась вином. Понюхав содержимое, князь взглянул на боярина:

— Это вино, — произнес он, — а до того была вода. Как это?

— Не знаю, княже, магия, не иначе, — принялся объяснять боярин. — Когда кубок лежит на боку, он пуст, но стоит его поставить, сразу наполняется. С одной стороны в него прибывает вода, с другой вино. Все кто пробовал, говорят вино отличное, а вода слаще родниковой.

Аскольд поднес кубок к губам, снова принюхиваясь. Вино пахло великолепно, обещая чудесный вкус.

— Позвольте я! — вызвался один из дружинников. — Лучше проверить.

Аскольд передал ему кубок и тот пригубил напиток. Сделал глоток, второй, а после осушил до дна.

— Лучшее вино, что я пил! — подтвердил, оторвавшись.

Едва показалось дно сосуда, как вино вновь начало прибывать, наполняя его до краев. Приняв кубок обратно, Аскольд попробовал напиток сам. Действительно, дивный вкус. Выплеснув, оставшееся на пол, перевернул, сосуд тут же наполнился чистейшей водой. Попробовал воду — хороша, сладкая, студеная! Испив до дна, наклонил, и напиток не появился.

— Отнесите оружие в арсенал, пусть принимают, а кубок поставьте в моих покоях! — приказал Аскольд и, положив сосуд обратно в сундук, добавил. — Боги благоволят нам, такие находки непременно пригодятся!

Сундуки вынесли. Палаты ненадолго опустели. Сменив промокшую одежду, на сухую, князь приказал впустить следующего. Вошел Елизар Светомилович. Кланяясь, положил перед Аскольдом несколько грамот. Обменявшись официальными приветствиями, перешли к делу.

— Заготовку леса закончили в срок. Как только прекратится ледоход, начнем сплав, — отчитался Елизар. — Заготовили на порядок больше, чем предполагали, теперь бы сплавить благополучно. Коли сдюжим, должно хватить на укрепления вкруг всего города и еще останется.

— Молодец, Елизар Светомилович, важное дело делаешь, не подведи! — похвалил государь.

— Главное, чтобы погода не подвела... — отозвался Елизар.

— За погоду не волнуйся, о том змей позаботится.

— Прости мне эти слова, княже. Однако ж, почему змей не может позаботиться и о защите города, как раньше? Если нам теперь надобно крепость возводить, то какой толк в жертвах. Не серчай, моё дело приказ твой исполнять, но народ этого не поймет. Зимой мужики свободны, рады на заработок отлучиться, а как тепло придет, пора пахать да сеять. Кто строить станет? Насильно сгонять? Возмутятся и правы будут! — торопливо проговорил Елизар.

Аскольд вздохнул, боярин верно говорит. Кто бы подумал, что осторожный Елизар будет полезен не только, как глава своего влиятельного семейства, но и как надежный сподвижник в делах государственных.

— Змей предсказывает большую войну. Такой войны ещё никто не видывал, — честно признался князь. — Враг нападет сразу в нескольких местах и не будет единого врага, будет несколько армий, лишь целью объединённых в одну, и несколько военачальников над ними. По сути, нас будут рвать на части. Их будет много, и каждый постарается оторвать кусок пожирней. Змей не справится всюду. Грабеж ударит по народу сильнее, чем сражения в чистом поле! Считай, что сейчас мы пытаемся защититься от грабежей, — объяснял он. — Пока я и змей будем биться на полях сражений, стены помогут простым людям сберечь своё добро. Такое объяснение принимаешь?

— Я любое приму, — склонил голову Елизар. — Но вам наверняка известно, что владыка юга собирает поход в наши земли под предлогом избавления от змея. В соседних княжествах только и говорят, что об освобождении народа Зеяжска от чудовища. Скоро заговорят и у нас. Нужно подумать о людских кривотолках. Как бы убить змея не оказалось более простым решением народных бед. Кровная связь всегда мешает мыслить отстраненно, понимаю, — эти слова заставили Аскольда иначе взглянуть на Елизара. — Я знаю вашу тайну, — ответил он на безмолвный вопрос. — Из всего рода её знали только трое: отец, я и Беляна. Если не доверяешь, можешь убить меня прямо сейчас, Беляну тоже можешь убить, никто из родичей за неё не вступится. Но остальных не тронь. Сохранишь мне жизнь, клянусь, что унесу тайну с собой в могилу.