Проклятие - Майер (Мейер) Марисса. Страница 24

Они могут быть здесь. Их тела, ожидающие, когда в них вернутся души. Когда спадет проклятие.

Серильда раздвинула складки занавеси, ища вход. В воздух взметнулись клубы пыли, и ей пришлось подождать, пока они осядут. Но вот наконец Серильда нащупала край ткани.

Она отдернула занавеску.

Взглянула на клетку – и замерла. Из приоткрытого рта вырвался испуганный вздох.

– Именем Вирдита, это еще что?

Рука Злата нащупала ее локоть. Оба безмолвно уставились на клетку.

Потому что это действительно была клетка – не гроб, не украшенный драгоценностями саркофаг, в котором покоится бренное тело проклятого принца.

Просто клетка с решетками из сияющего золота и днищем, сделанным, возможно, из цельного куска алебастра, хотя об этом было трудно судить – мешала густая жижа, собравшаяся на дне клетки и медленно стекающая по бокам, твердеющая со временем, как наплывы свечного воска.

А внутри, среди этой противной жижи, была… курица?

Серильда осмелилась подойти на шаг ближе. Это существо выглядело в точности как жирная курица со сложенными крылышками, забившаяся в дальний угол клетки. Ее тело покрывали пестрые перья, огненно-рыжие и голубые, как барвинок, голову венчал белоснежный гребешок. На самом деле, для курицы это создание выглядело довольно мило. Вот только позади пухлого тела вместо обычного хвоста из перьев красовался змеиный, с красно-синей чешуей. Он обвивал прутья клетки и был длиной в рост Серильды, не меньше.

Еще поразительнее змеиного хвоста оказалось то, что у существа не было глаз. Поначалу Серильда подумала, что его глазницы были пусты изначально, как у нахткраппа, но, присмотревшись, поняла, что глаза у существа должны быть, но их выкололи. Раны давно зажили, на этих местах остались только неровные шрамы.

– Еще одно чучело? – шепотом предположил Злат.

Серильда обдумала его предположение.

– Тогда зачем держать его в клетке? – прошептала она в ответ.

Они помолчали, потихоньку приходя в себя.

– А почему мы шепчем? – спросила Серильда, неожиданно почувствовав себя глупо.

– Не знаю, – прошептал Злат в ответ. – Не могу разобрать, дохлая она или просто спит. Но ты посмотри. Что это?

Он указал на бок существа – из-под радужного переливчатого крыла что-то торчало.

Серильда наклонилась ближе.

– Стрела?

Эта картина напомнила ей о рубиновой виверне, висевшей в большом зале, – та тоже была пронзена стрелой, которая ее убила. Серильду кольнула жалость. Закусив нижнюю губу, она осторожно просунула руку между прутьями клетки. Они были такими частыми, что это едва ей удалось.

– Ты уверена, что это хорошая идея? – встревожился Злат.

Серильда не была уверена. Но существо не шевельнулось – даже не вздрогнуло, – когда она схватила стрелу и потянула.

Стрела не подалась.

Серильда поежилась.

– Может быть, лучше оставить все как есть, – с сомнением сказала она. После чего сделала с точностью до наоборот: потянула еще сильнее.

На этот раз ей удалось вырвать стрелу из плоти непонятного создания.

Девушка и Злат ахнули в один голос.

– Прости… – неслышно выдохнула Серильда, когда из раны потекла струйка крови. – Мне очень жаль!

Но… странное животное даже… не шевельнулось.

Постепенно Серильда немного успокоилась. Поднесла стрелу к свету, осмотрела черный блестящий наконечник и, пожав плечами, бросила ее на пол.

– Как по-твоему, почему это существо держат здесь? – спросил Злат. – А не в зверинце?

– Понятия не имею. Я даже не знаю, кто это такой.

После долгой паузы Злат ответил:

– Легендарный курозмей.

Не удержавшись, Серильда прыснула и оглянулась на Злата. Тот ответил озорной улыбкой.

– А что? Версия ничуть не хуже других.

Покачав головой, Серильда повернулась к клетке.

И закричала.

Злат, вскрикнув, прижал ее к себе. Вместе они отскочили назад.

Потому что в тот миг, когда они отвлеклись, существо сдвинулось с места.

Не издав ни единого звука – ни жалобного вопля, ни шелеста перьев, ни чавкающего звука шагов по месиву на дне клетки, – оно покинуло свой угол и встало прямо перед ними. Не будь существо слепым, Серильда решила бы, что оно смотрит на них сквозь решетку. Оно их не видело, но склонило голову набок, словно прислушиваясь.

– У кур есть уши? – еле слышно поинтересовался Злат.

– Тише, – шикнула она.

Так началась очень неловкая, очень утомительная игра в гляделки.

Существо не двигалось.

Серильда и Злат тоже.

Девушка не до конца понимала, откуда взялся такой страх, почему все ее нутро вопит, призывая замереть, затаиться. В конце концов, это существо заперто в клетке. У него нет глаз. И вообще – это курица. В основном.

И все же Серильду захлестывал непреодолимый ужас, когда она смотрела на заостренный желтый клюв, длинные чешуйчатые пальцы и яркий хвост, бьющий по золотым прутьям. Она не могла этого объяснить, но причудливый маленький монстр вызывал в ней не меньше страха, чем друды, нахткраппы и даже огромные бергейсты. А судя по тому, с какой силой Злат прижимает ее к себе, он чувствовал то же самое.

Наконец, собрав все свое мужество, Серильда откашлялась и пробормотала неуверенное приветствие.

Птица… существо… задвигало головой, совсем как курица, ищущая червяков, – в деревне Серильда на них насмотрелась.

Оно открыло клюв. Но не закудахтало.

Вместо этого оно зашипело.

И плюнуло прямо в них комком слизи, такой же густой и отвратительной, как жижа на дне клетки. Серильда и Злат отпрыгнули. Плевок попал Серильде на край платья.

Парча зашипела: скользкая жидкость прожгла в ней дыру. Она тлела и дымила, наполняя комнату мерзким запахом.

Глаза у Серильды округлились.

За считанные секунды дыра начала расползаться по юбке. Слизь прожгла первый слой роскошной плотной ткани, разъедая замысловатый узор из золотых лилий. Дыра ползла все выше и выше, открывая щиколотки Серильды, потом колени, обнажая нижнюю юбку. С криком она отпрянула от клетки, но вот вырваться из собственного платья было труднее.

– Злат! – в отчаянии закричала девушка, когда капля яда коснулась нижней юбки, и она тоже начала рассыпаться в пепел. – Помоги! Я должна его снять!

Она не успела даже договорить, а Злат уже начал распускать шнуровку на спине платья.

– Отрежь подол! – взвизгнула Серильда, наблюдая, как истлевает ткань. Пепел поднялся выше ее коленей. Скоро он доберется до бедер, потом до талии, а потом и до кожи. – Злат!

– Мне нечем резать! – проорал он, суетливо дергая завязки. – Почти готово. Почти.

Последний рывок. Завязки на лифе были распущены, Серильда высвободила руки из рукавов, и Злат стянул платье вниз. Девушка упала на пол, стремясь поскорее выпутаться из ткани подола. Как только Серильда сбросила с себя тяжелое парчовое платье, она принялась срывать муслиновую нижнюю юбку, тоже изъеденную ядом. Она отшвырнула обугленную материю. Платье упало на тонкую занавесь над клеткой и на глазах у Злата и Серильды растворилось совсем. Потом истлела и муслиновая юбка, а следом за ней и ткань занавеси.

В считаные минуты было уничтожено все.

До последней ниточки.

Серильда и Злат отступили к двери и остановились там, задыхаясь. В воздухе повисла едкая вонь, обжигающая горло.

Только после того, как все закончилось, маленькое существо снова улеглось, нахохлилось, распушив перья на груди, и несколько раз удовлетворенно взмахнуло длинным хвостом.

– Что ж, – дрожащим голосом заметил Злат, – я думаю, это объясняет, почему его не держат в зверинце.

У Серильды вырвался пронзительный истерический смех.

Они со Златом переглянулись.

Не то забыв про друд, не то без слов решив, что кошмары – меньшее из зол, они открыли дверь и дали стрекача.

Но, не пробежав и нескольких шагов по залу богов, Серильда остановилась как вкопанная.

– Постой, Злат! – крикнула она, хватая его за руку. – Не могу же я так туда спуститься. Посмотри на меня.