Рейнджер (СИ) - "Котус". Страница 46

На краю леса оглянулся. Двум группам уруков до нас оставалось по сто-сто двадцать метров.

— Ну что ж, поиграем в догонялки! — подумал я вслух и нырнул в заросли.

Глава 7

Ноги ещё не заплетаются, спасибо освоенному в буквальном смысле на ходу навыку подпитки жизненных сил за счёт запаса маны (вот только не надо пробовать в обратную сторону!), а мысли уже начинают. Ещё бы — вторые сутки бежать, да ещё подпитывая себя и двурвов магией (правда, их — реже, выносливые, заразы), да с постоянным контролем окрестностей, ощупываемых через Лес, да с обострённым чувством опасности. Эх, как хорошо казалось всё ещё вчера вечером! А сейчас закрадываются очень неприятные мысли.

Эх, прошлый вечер! Тогда мы, казалось, совсем оторвались от погони. Чувство леса, напрягаемое мной до предела дальности (с минимальной чувствительностью, чтоб только уловить факт наличия живого существа с центнер весом), не показывало никакого следа орков. Мы остановились на небольшой полянке, образовавшейся вокруг большого лиственного дерева. Сперва я принял его за граб, но Спутник поправил меня: это оказалось местное дерево, на Земле не растущее. Но на граб или клён всё равно было похоже. Хорошо, что не дуб: визит стада диких свиней в поисках прошлогодних желудей среди ночи не входит в моё понимание покоя и отдыха.

Никакого ручейка под корнями, вопреки книжной традиции, не обнаружилось, да и в радиусе сотни метров от полянки — тоже. Искать не было ни настроения, ни особого смысла. Перекусили сухим пайком — прессованными брикетами из сушёного мяса, дроблёных орехов, каких-то корешков, плодов и зёрен. Кстати, именовалось это чудо кулинарии, казавшееся явным анахронизмом, «Орденский кирпич». И Спутник, молчаливо вздохнув, подтвердил, что знаком с этим блюдом очень близко, может даже ближе, чем хотелось бы. Запили водой из фляг и начали устраиваться на отдых. Огня не разводили, по вполне понятным причинам. Я ещё пожевал немного кофейных зёрен. Оказалось, что помимо знакомого по Земле эффекта они ещё и здорово ускоряют восстановление резерва маны. Это, конечно, хорошо, даже очень. Я тут же пересыпал горсть зёрен в один из накладных карманов, для использования на ходу.

После скромного ужина уложил двурвов спать, вызвавшись караулить первым, чтоб заодно убедиться, что погоня и правда отстала. Эх, не ценил я ещё вчера своего счастья! Сейчас бы пару часиков поспать, да где там!

Тогда я, немного поколебавшись, поставил всё же сигнализацию и, при помощи зажжённой свечки, провёл ритуал сродства с Огнём, возобновив защитный кокон. Интересно, в моём мире этот ритуал описывался как один из простейших и общедоступных, а здесь считается очень сложным и чрезвычайно опасным для мага. Странно, конечно, но я никакой опасности не уловил, и Спутник молчит по этому поводу.

Убедившись, что вокруг всё тихо, я, пока совсем не стемнело, полез в рюкзак за трофеями. Не без опаски развернул кожаный тючок и осторожно взял в руки бубен. На сей раз тряхнуло заметно слабее. Или из-за того, что я был готов, или смерть прежнего владельца ослабила чёрную ауру — не знаю. Я вытряхнул погремушку на передник, служивший до того упаковкой, и начал рассматривать своё приобретение.

Обод бубна был сделан из цельной кости. По крайней мере, я не нашёл никаких следов сборки — ни шва, ни даже тончайшего стыка. Скудное освещение не позволило рассмотреть, был ли то поперечный спил трубчатой кости, или кольцо вырезалось из чьего-то черепа. Хотя, в случае черепа должны же быть швы и рубцы? Не знаю, не знаю.… В обод были вставлены три пары металлических пластин хитрой формы, из какого-то светлого металла. Не то старинные, даже древние, монеты, с надписями на давно исчезнувших языках, не то специально изготовленные для нанесения вязи магических символов бляшки.

Но сильнее всего впечатлила кожа. Казалось, именно от неё исходят те боль и отчаяние, что едва не контузили меня при первом прикосновении к инструменту. Кожа на первый взгляд казалось толстой, но, присмотревшись к торцу, я понял — она склеена из нескольких тоненьких слоёв. Вспомнив, что неприятные ощущения приходили ко мне опосредованно и резко уменьшились с ослаблением чувства леса, я потянулся к коже бубна этим своим умением. И чуть не был смят волной ужаса и отчаяния.

Отбросив инструмент в сторону, я довольно долго сидел в прострации, собираясь с мыслями и чувствами. Да уж! Принести ТАКОЕ вот именно СЮДА — это надо быть фанатом особо изощрённых способов самоубийства. Или знать, что лес остался бесхозным. Надо же додуматься до такого — натягивать на бубен кожу, содранную с живого эльфа! Да ещё и не с одного, судя по всему. Можете себе представить боль, ужас и обречённость бессмертного существа, умирающего под ритуальными пытками? А теперь усильте это десятикратно.

Я с некоторым даже трепетом аккуратно стряхнул трещотку с передника в бубен и бережно, как тухлое яйцо, завернул кошмарный музыкальный инструмент в трофейную одёжку. Такое страшно носить с собой, но ещё страшнее — отдать ЭТО врагам. Меня посетила ещё одна здравая мысль: если эльфы исчезли из этого Мира, то бубен превращается в невосполнимый ресурс. Ну, так тем более — нечего оставлять оркам такую игрушку. Хотелось бы уничтожить шаманский инструмент, но было страшновато даже пробовать: ясно, что это довольно мощный артефакт, и как он поведёт себя при попытке, скажем, сжечь его, какие силы при этом высвободятся — неведомо.

Ничего, донесу до Резани и сдам магам. И если у орков нет такого второго — то и Ритуал Обращения они не смогут повторить. Снова продрало по спине холодной когтистой лапой, как тогда, когда я понял, что именно делали орки на поляне Храма Сил…

На входе в лес с поляны Храма мы немножко оторвались от непосредственной погони. Или орки ждали отставших, или, как и я, опасались засады и парочки стрел — не знаю. Двурвы как ворвались в лес, так и полетели по прямой на восток, лишь бы подальше от места боя. Но не успел я сделать и двух десятков шагов за ними, как меня просто обожгло изнутри: «Опасность впереди!»

— Правее! — крикнул я, и мои пехотинцы тут же повернули почти под прямым углом вправо, как будто собирались бежать вдоль самой опушки. Они что, угол поворота меньше девяноста градусов не признают в принципе?! Ладно, попробуем иначе.

— За мной! — я взял курс под углом градусов тридцать к опушке, двурвы послушно затопали следом.

На бегу я постоянно оглядывался назад. Не глазами, а новоприобретённым чувством, которое протестировал одним из первых. Когда орки, наконец, вышли на наш след, до них было чуть меньше двухсот метров. Слишком близко для того, чтобы устраивать какие-то хитрости и петли и для того, чтобы не опасаться внезапного рывка. Сейчас, например, хлебнут какой-нибудь отвар и ускорятся ненадолго — а надолго и не надо. Даже растяжку поставить — и то не получится, слишком много времени придётся потратить.

Стоп, что это я несу?! Какую растяжку, где я гранату возьму?

Чем хорош такой вот размеренный бег на неопределённую дистанцию: ноги работают, голова свободна, можно относительно спокойно подумать. Например, о том, почему я не попробовал накрыть запитанным от Источника копьём света набегающих преследователей? Подвело то, что слишком сосредоточился на одной задаче — избежать засады, или ещё что? Дурень, конечно, но.… Но, как по слухам говорят в Одессе: «Хорошо быть таким умным раньше, как моя жена — потом».

Мысль вернулась к гранатам. Ну, что-то подобное здесь есть, тот же гоблинский гром-камень взять. Булыжник, накачанный магией. Хм… Накачанный… Что-то похожее я недавно делал, нет? Правда, не с камнем, но…

Я вспомнил, как орал помощник шамана, накрытый праздничного вида серебристым облачком. А что, почему бы и нет? Только вот какую проволочку протянуть и к чему её привязать? А от чего взрывались стрелы? Одну можно списать на удар о землю, а как быть с той, что взорвалась в воздухе?