Новые крестоносцы. Дилогия (СИ) - Шабловский Олег Владимирович. Страница 26

Пока вокруг кипели страсти, жизнь грюненбургской фогтии текла плавно и размеренно, отпраздновав рождественские праздники, ее обитатели потихоньку готовились к отъезду. Егор вместе с Фридрихом мотался по своим владениям, агитируя крестьян, переселятся на новые земли, как водится, обещая «молочные реки и кисельные берега». Сервы внимательно слушали пылкие речи своего господина, удивленно качали головами или восхищенно ахали в нужных местах, но на этом дело и заканчивалось. Желающих бросить хозяйство, навсегда покинуть землю предков, и начинать все заново было очень немного. Можно было конечно организовать насильственное переселение, но с этим решили не торопиться, опасаясь, что селяне просто разбегутся.

Однажды вечером между Егором и начальником службы безопасности состоялся конфиденциальный разговор.

— Не нравится мне этот тип, дворянин новгородский — заявил Емелин — ходит везде вынюхивает, так и норовит нос свой всюду сунуть.

— У тебя конкретные основания есть, в чем-то его подозревать?

— Конкретных, пока нет, только, что то он заинтересовался де Савиньи. Спрашивал у слуг и караульных, кто в подвале сидит, за что сидит? Справлялся невзначай о наших отношениями с орденом. Не знаю, может у меня паранойя, но по-моему, кто-то пытался вскрыть замок в моей комнате.

— Может просто любопытство? Ты же сам понимаешь, мы товарищи подозрительные, не пойми кто, откуда. Вроде и русские, а вроде и нет. Тут любой заинтересуется. Савва вон тоже поначалу все расспрашивал. А насчет замка, точно уверен?

— Ну не знаю я — пожал плечами «Вжик» — а только все равно вызывает он у меня беспокойство.

— А давай проверочку устроим.

— Интересно, каким образом?

— Завтра ты при всех подойдешь ко мне с докладом о том, что при допросе виконта получена очень важная информация, касающаяся деятельности ордена. Я сошлюсь на занятость и скажу, чтобы ты убрал документы в свой ларчик, мол завтра посмотрю. Потом мы оба по «важному делу» сваливаем из замка, а в твоей комнате оставляем засаду. Как только мышеловка захлопывается, нам дают условный сигнал и все, примитивно и эффективно. Конечно, Джеймса Бонда таким способом не поймать, но для здешних доморощенных шпионов, я думаю, сойдет.

На следующий день, как и договаривались, парни запустили «дезу» а сами спешно собравшись, покинули замок. За высоконаучной, теологической беседой в гостеприимной келье отца Бонифатия незаметно пролетели три, а может быть и четыре (кто их считал) часа. Когда собеседники, прикончив пару жирных цыплят и кувшин вина, уже подумывали, кого бы послать за вторым сосудом, со стороны цитадели раздался вой сигнального горна, оповестившего о том, что мышеловка захлопнулась.

Резво собравшись, наши герои бросились в замок. У ворот их встретил радостно возбужденный Корнев с фингалом под глазом, и размахивая руками, сбивчиво принялся рассказывать:

— поймали! Вы уехали, а Костя с Валдисом в комнате засели. А он холопа возле дверей оставил, здоровый черт, насилу втроем с Яшей и Саввой скрутили его.

— Ты помедленней говори, а то не понять ничего.

Как выяснилось, после отъезда ребят, Теглев пробрался в комнату Алексея, где и был схвачен, что называется с поличным засевшими там Костей и Валдисом. Захват был произведен так быстро и внезапно, что он даже не успел ничего предпринять.

Сложнее получилось с холопом, которого новгородец оставил у дверей «на стреме». Здоровенного парня, пытались скрутить вдвоем Яков и Сергей, однако он оказал ожесточенное сопротивление. Если бы, не подоспевший вовремя Савва, с ним долго пришлось бы повозиться. А синяк Корнев заработал, как ни странно от Якова, который в пылу борьбы, случайно зацепил локтем физиономию коменданта.

Ляшков и Емелин прошли в малый зал, туда же Костя и Сергей притащили задержанного. Развязав ему руки и предложив сесть на лавку, Егор некоторое время пристально разглядывал Теглева, а потом спросил:

— на кого работаем Евфстафий Юрьевич?

Новгородец молча посмотрел на него и отвернулся.

— Ладно, можешь не отвечать, я и сам знаю, вот только который из двоих новгородских наместников. Наверняка Стрига — Оболенский.

— Так вы давно все знали- неожиданно, хриплым голосом произнес задержанный — зачем же тогда весь этот балаган.

— Расслабься господин Теглев, мы на тебя обиды не держим, не враги мы государю московскому, русские все-таки. А чтобы ты в этом убедился все грамотки, ради которых ты так старался, тебе отдадим, с тем, чтобы ты их воеводам княжеским передал.

— Валдис — окликнул Егор, и когда ратник вошел в зал, распорядился — отведи господина в его покои и погляди, чтобы глупостей не наделал

— А кто документы составлял, Леха? — поинтересовался Корнев, когда разоблаченного шпиона увели.

— Ну да.

— Тогда дохлый номер, не прочитают их ни Евфстафий, ни воеводы.

— Это почему еще, у меня почерк разборчивый — вскинулся Емелин.

— Почерк то может у тебя и разборчивый, только вот алфавиты разные — ухмыльнулся Сергей.

— Вот блин, точно — хлопнул себя по лбу «Вжик».

— Ничего страшного — успокоил его Корнев — ты продиктуешь, а он своей рукой перепишет.

— Э, я не понял — возмутился вдруг Щебенкин — этот хрен, обманом к нам проник, шпионил, собирался выкрасть секретные документы, а вы его просто так отпускаете еще и бумаги ему отдаете?

— А для кого, по-твоему, мы всю эту информацию собирали? — остудил его пыл, Егор.

— Слушай, Леший, а как ты определил на кого он работает?

— Это элементарно Ватсон. Заслать его могли только ливонцы, либо новгородский наместник, все остальные про нас ничего не знают. Ливонцев я отмел сразу, слишком сложная схема, если бы захотели, могли сделать проще. Есть масса возможностей. Но, они уверены, что итак держат замок под контролем, значит, нет необходимости направлять агента, да еще таким хитрым путем. Мы засветились в Новгороде, развили там нездоровую суету, куда-то сманиваем людей. Глупо было бы ожидать, что нами не заинтересуются тамошние власти. Выйти на нас они могли только через Важенова, да Теглев и сам это сказал. Торговую часть города «курирует» воевода Иван Васильевич Стрига — Оболенский, кто, как не он будет засылать шпиона?

— Да, действительно просто — согласился Емелин — что дальше то с этим лазутчиком делать будем.

— А ничего. Если захочет, с собой заберем. Навредить он нам ничем не сможет, а так глядишь, может и пригодится чем.

Как выяснилось позже, пришельцы недооценили своего противника. Воспользовавшись затишьем двух первых зимних месяцев, фон Бригеней, поставленный своим «начальством» в жесткие временные рамки разработал хитроумную операцию. В середине февраля разведчики повстанцев донесли о появлении на своей территории крупного обоза противника, охраняемого отрядом из полусотни кнехтов и одного рыцаря. Вожаки мятежных сервов, приняли решение атаковать врага всеми силами. Численность их войска составляла к тому времени почти шесть сотен человек, поэтому бунтовщики надеялись на легкую победу. На лесном перекрестке разыгралась драма в двух актах. Под пологами саней оказалось спрятано еще шестьдесят воинов. Внезапно увеличившийся таким образом вдвое, отряд крестоносцев надолго сковал нападавших. Разгоряченные боем, и уверенные в своем численном превосходстве повстанцы не выполнили приказ Арунаса о немедленном отступлении и жестоко поплатились за это. В самый разгар сражения в спину им ударила подоспевшая, рыцарская конница, под командованием самого комтура. Битва переросла в резню. Едва ли половине инстругентов удалось уйти, рассыпавшись на мелкие группы. Впоследствии, удалось собрать всего около семидесяти бойцов, в основном из тех, кто потерял во время восстания своих близких и ни о чем, кроме мести больше не помышлял. До конца февраля отряд этих отчаянных сорвиголов, огрызаясь засадами и короткими стычками, теряя людей, петлял по лесам, как волки уходящие от загонщиков. Долго однако, так продолжаться не могло, и выполняя приказ Ляшкова остатки партизан в начале марта, отступили к Грюненбургу.