Кровь волка (СИ) - Дамиров Рафаэль. Страница 9

Выжженая солнцем полупустыня бескрайними просторами окружила цепочку всадников. Солнце только проснулось, но уже припекало, выглядывая из-за низких холмов. Просторные белые одежды, дарованные нам с Гертом, спасали от палящих лучей.— Сейчас загонщики начнут, — сказал Ахиб пришпорив лошадь. — Мы вытянемся в цепочку. Антилопы побегут на нас, приготовьте луки.Гостевая охота обещала быть интересной. Араб заверил, что дичи в его угодьях много, и мы с Гертом залегли в небольшой ложбинке, привязав коней поодаль.Где-то затрубили горны. Цепь загонщиков показалась из-за дальней сопки. Их силуэты расплывались от восходящих потоков горячего воздуха. Словно сказочные джины, плыли они по степи, не касаясь земли.Герт нетерпеливо теребил стрелу:— Ну где обещанные олени?— Антилопы, — поправил я.— Все одно, если с рогами то олень, если характер скверный, то козел. Анитилоп я не знаю, не видел… А чтобы стать козлом некоторые люди даже не прикладывают никаких усилий — они просто живут своей обычной жизнью— Тихо… Бегут, — я наложил стрелу.Ахиб с несколькими арабами затаился где-то дальше в низкорослых кустиках.Послышалась дробь копыт. Герт усиленно таращился в горизонт, пытаясь разглядеть приближающихся в утренней дымке “оленей”.Обратившись в первача, я почувствовал еле уловимый запах… Это не антилопы… Волоски на моем теле вздыбились, я весь обратился в слух. Запах хищников стал явственней. Запах кошек?..— Назад! — я рванул Герта за плечо и потянул его в заросли колючек, он выронил лук. — Ложись! — придавил я его к земле.В тот же миг в ложбинку, где мы только что были влетели огромные желтые силуэты. Скалясь громадными клыками, они издали громогласный рык и ринулись дальше, чуть нас не заметив.— Сто бесов мне под ребра! — прошипел Герт. — Это антилопы? Какие они страшные…— Это львы, — ответил я. Самые могучие кошки. Загонщики выгнали на нас прайд хищников.— Но зачем? Может случайно вспугнули?..— Это я сам хочу спросить у Ахиба. Когда львы дерутся с волками, выигрывают антилопы.Улюлюканье загонщиков приближалось. Где-то поодаль слышались восторженные крики арабов. На них явно вышли антилопы, а не львы.Мы поднялись с земли, и я тут же получил удар когтистой лапой. Бесшумная тварь выследила нас. Огромный лев откинул меня в сторону и прыгнул на Герта. Но тот успел юркнуть в заросли колючек, выставив перед собой меч.Лев накрыл пространство рыком и, чуть пригнувшись, бил хвостом по своим бокам. Еще секунда и он вновь прыгнет на Герта.Я вскочил на ноги и чуть не сложился от боли. Одна нога сломана, бок разодран, кровь хлещет ручьем. Доспехов на мне не было. Я стиснул рукоять молота.Лев прыгнул на Герта, но брошенный мной молот прервал его прыжок, ударив прямо в голову. Хищник брякнулся на землю и покатился.

— Руби его! — заорал я, приволакивая ногу и выхватывая кинжал.Герт опомнился и полоснул льва мечом. Тот вскочил на лапы, но второй удар мечом рассек льву спину. Лев отскочил назад и на миг замер, скаля пасть и озираясь на нас. Я уже стоял возле Герта. Хищник увидел мои горящие звериным блеском глаза и осекся. Раненый лев поджал хвост и торопливо заковылял прочь, оставляя на земле кровавый след.— Что это было? — выдохнул Герт. — Эти твари чуть не сожрали нас.— Думаю, стоит сказать спасибо своим недругам арабам! Именно они делают нас сильнее и не дают расслабиться!Я ощупал сросшуюся ногу, приложил руки ко рту и прокричал:— Ахиб! Мы здесь!***

Глава 6

Вечерний Гафас готовился ко сну, но где-то в глубине самых злачных и кривых улочек кипела ночная жизнь. Мы с Гертом слонялись по ночному городу в поисках развлечений. На глаза попалась старая чайхана. Звуки музыки и смех доносились из-за расшитых тяжелых занавесей.

Мы шагнули в полумрак заведения, окунувшись в дым кальянов и приглушенный свет маслянных лампад. Запах мяты и кардамона витал в горячем воздухе. За низкими столиками прямо на полу на подушках и коврах расселась разномастная публика. Полуголые официантки, они же по совместительству танцовщицы, сновали по залу, разнося кувшины с вином, сыр и какие-то запеченные на костре блюда.

Мы бухнулись на пол перед дальним столиком. Музыкант заиграл восточную мелодию, перебирая струны кривой лютни. Одна из танцовщиц припала на колени посреди зала и, извиваясь, начала свой танец. Ее бедра и топ, увешанные изящными побрякушками, соблазнительно поблескивали из полумрака.

— Ни лавок, ни стульев, — проворчал Герт, подбивая под пятую точку подушку с арабским орнаментом и “золотыми” кисточками.

— Восток дело тонкое… Я думал тебе здесь нравится.

— Никакое чудо не удивляет больше недели… А мы здесь уже вторую торчим.

— Ахиб готовится к свадьбе. Как по мне, пусть хоть еще год готовится. А там глядишь, и забудет, кто его невеста...

К столику подплыла смуглянка с распущенными смоляными волосами. Вопреки моим подозрениям многие жители Гафаса говорили на языке королевства Эбриан.

— Что господа желают заказать? — пропела официантка, разглядывая нас с нескрываемым любопытством.

— Кувшин лучшего вина, — небрежно бросил Герт. — И кебаб из козьего мяса.

За многие дни пребывания в Гафасе Герт совсем освоился, и если бы не его рыжая наружность вполне мого сойти за местного.

Стрельнув хитрыми глазками, девица упорхнула выполнять заказ. В чайхану ввалились трое, закутанные до пят в черные одеяния. Они стали что-то настойчиво нашептывать хозяину. Тот хлопая глазами, жестикулировал в ответ, мотая головой. По жестам я понял, что “трактирщик” не соглашается с гостями. Но незнакомцы всучили ему увесистый мешочек с монетами и араб, вздохнув, скрылся за занавесями.

— Постой, — накрыл я ладонью руку Герта, когда тот собирался пригубить только что налитый бокал. — Не пей пока.

— Что такое? — Герт приподнял рыжие брови. — Трезвость вредит общению. Вечер-то какой сегодня…

— Возьми серебрянную тарелку и посмотри в ее отражение. Только по тихому, не оглядывайся. За твоей спиной три подозрительных типа. Они заплатили трактирщику большую сумму. Посмотрим, что они задумали…

— Вечно ты всех подозреваешь.

— Ты думаешь случайно на охоте на нас вышел прайд львов? В такие случайности я не верю. Мне кажется, Ахиб был бы очень не против, если бы нас сожрали в тот день…

Тем временем в чайхану зашли еще двое и уселись с другой стороны от нас. Их одежда напоминала одеяния первой троицы, хотя они делали вид что между собой не знакомы.

Из-за портьер появился хозяин заведения и стал что-то нашептывать посетителям. Те, озираясь, перестали вдруг галдеть и стали спешно покидать чайхану.

— Нам пора, — выдернул я у Герта из руки вилку.

— Дай хоть доесть, — заскулил тот. — И разве тебе не интересно, что здесь затевается?

— Чем тоньше лед, тем больше хочется убедиться, выдержит ли он. Но делать этого не стоит…

Я встал, нащупав рукоять молота. Входная занавесь откинулась и в чайхану ввалились еще пятеро. Под их просторными одеждами топорщились рукояти ятаганов. Они усиленно нас не замечали, хотя почти все посетители уже покинули заведение.

— Берегись! — крикнул я, оттолкнув Герта. В то место где он только что сидел, впилась стрела.

Арабы скинули балахоны, обнажив ятаганы. Двое замешкавшихся посетителей, спешно юркнули между их рядами на улицу. Хозяин чайханы вмиг испарился.

— Не давай окружить себя! — крикнул я, дернув Герта за руку и помогая подняться.

Несколько арабов схватились за луки. Тренькнули тетивы. Обратившись в первача, я подхватил стол и словно щитом укрыл Герта. Стрелы впились в столешницу, а одна срикошетила от грудной пластины моих доспехов.

Басурмане кинулись разом. Длинный меч Герта с трудом сдерживал удары сразу нескольких ятаганов. Я крушил молотом их защиту, ломая кости и клинки. Одному из них удалось пронзить мое плечо. Он торжествующе потерял бдительность в предвкушении близкой победы. Но я я ударил раненой рукой. Такого араб не ожидал и поплатился вмятой по самые плечи черепушкой. Герт уложил еще одного — извернулся и срубил бородатую голову. Минус два, осталось восемь. Арабы стали осторожней и теснили нас к стене. Я выхватил кинжал и метнул в самого активного из-них. Клинок пронзил глаз “главаря”, выйдя со стороны затылка. Бросок такой силы заставил врагов на секунду оторопеть, и Герт проткнул еще одного. Оставшиеся шестеро, что-то заорали на незнакомом диалекте и отчаянно ринулись на нас. Первому молот проломил грудину, раздавив сердце, второму снес плечо до самого позвоночника. Третий успел вонзить мне в живот ятаган, попав меж пластин, но тутже пал с раскроенной головой. Оставшиеся трое чуть отступили, щерясь клинками.