"Фантастика 2023-130". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Демченко Антон. Страница 65

Несмотря на то что до подноса с завтраком мне удалось добраться лишь час спустя, кофе оказался в меру горячим, а булочки такими же теплыми, как в тот момент, когда Лейф выложил их на блюдо. Хорошая штука эти бытовые наговоры! Вот кстати, заметил, что мне куда проще пользоваться определениями вроде: «заворожить», «заклятие», «наговор», нежели выстраивать громоздкие формулировки по принятой среди «естествознатцев» терминологии. Да и многие окружающие меня люди тоже не очень-то часто пользуются в быту словечками вроде ментальных воздействий, манипуляций полями и тому подобными… За исключением разве что энтузиастов вроде того же профессора Граца да профессиональных философов-исследователей типа того же Буса. Впрочем, все это ерунда…

Позавтракав с Ладой, я спустился в гостиную, где, как оказалось, меня уже ждал сын ушкуйника, готовый ехать в канцелярию… Мало того, он успел и с Заряной Святославной переговорить об очередном заимствовании ее экипажа. Ну и славно.

Долетев до Словенской набережной и договорившись о «стоянке» для смольянинской коляски, я, войдя в холл канцелярии, первым делом вызвонил секретаря князя Телепнева, поскольку дневальный наотрез отказался пускать Лейфа в здание, мотивируя отказ отсутствием у моего новика надлежащего пропуска. Но, как я и думал, Толстоватый в момент решил эту проблему, и уже спустя пять минут один из письмоводителей канцелярии принес дневальному надлежаще оформленный разовый пропуск… Хм, придется озаботиться и достать для Лейфа хотя бы временный «аусвайс», а то тревожить так Вента Мирославича каждый раз совсем не дело… Но этим я, пожалуй, займусь после занятия.

М-да. Оказывается, за прошедшее с момента отправления в «свободное плавание» время сын ушкуйника основательно забросил тренировки, которым его отец, как я знаю от Лады, уделял немало внимания… Нет, Лейф вовсе не выглядел жалко на фоне уже втянувшихся в ритм охранителей, но и ожидаемого мною видимого отрыва в его подготовке я не увидел. В результате через два часа Лейф выглядел точно таким же вымотанным, как и синемундирники. А это плохо… Ну да ничего, времени у нас навалом, так что я его еще доведу до кондиции.

По завершении тренировки я привел себя в порядок и отправился на обещанную мне аудиенцию у князя.

– Добрый день, Виталий Родионович. – Секретарь кивнул на двери кабинета главы канцелярии. – Можете зайти. Его сиятельство уже о вас справлялся. Ждет.

– Благодарю, Вент Мирославич. – Я шагнул к двери…

– Да, Виталий Родионович, если вас не затруднит, будьте так любезны, после разговора с его сиятельством задержитесь на несколько минут… У нас тут произошла небольшая заминка с переданным вам трофейным имуществом.

– Вот как? Что-то серьезное? – нахмурился я.

– О, не стоит беспокоиться, ничего страшного, – махнул рукой ротмистр, – просто несколько необходимых для дела бумаг не были оформлены надлежащим образом. Надо бы исправить это упущение.

– Хорошо, Вент Мирославич, я понял, – кивнул я, берясь за ручку двери. На этот раз ротмистр не стал меня останавливать, и я спокойно вошел в кабинет Телепнева.

Князь стоял у высокого окна, заложив руки за спину, и задумчиво рассматривал что-то на заднем дворе канцелярии. Услышав хлопок двери, он повернул голову и, узнав меня, кивнул на кресло у своего стола. Молча. Интересный прием…

– Вот скажите мне, Виталий Родионович, у вас на родине все такие ушлые? – развернувшись всем корпусом в мою сторону, поинтересовался князь. Злости в его голосе не было, но и абсолютно ровный тон, коим была сказана эта фраза, заставил меня напрячься.

– Не понимаю, о чем вы говорите, Владимир Стоянович, – проговорил я.

– Все-то вы, ваше благородие, понимаете. Но неужто вы думали, что при обстоятельнейшем, с применением особых средств, допросе Ловчин не поведает нам о секрете своего саквояжа? – Князь уселся в свое кресло и, оперевшись локтями на столешницу, сложил ладони домиком. Несколько минут мы молчали, Телепнев задумчиво поглядывал на меня, а я… ждал. Чего? Предложения князя. Вряд ли бы он стал принимать меня в своем кабинете, если бы нашлась реальная возможность прижать меня на этом саквояже. Скорее просто прислал бы в дом Смольяниной охранителей, и мне бы пришлось заново обживать флигель при канцелярии… если не ее подвалы.

В конце концов, очевидно поняв, что отвечать ему я не собираюсь, князь тяжело вздохнул и заговорил сам, но уже куда как более мягким тоном.

– Виталий Родионович, голубчик, давайте поговорим начистоту. Меня, признаться, совершенно не интересует та солидная для вас, но, уж извините, совсем невеликая по моему состоянию сумма, кою вы обнаружили в сумке любезного господина Ловчина. Ни я лично, ни Особая канцелярия в моем лице никоим образом не претендуем на эти деньги, тем более что вы так ловко воспользовались ушкуйным законом и они по праву принадлежат вам. Но вот что действительно представляет немалый интерес для канцелярии, так это ключ от личного ящика Буса Ратиборовича в Архангельском банке. Там, как выяснилось из допроса Ловчина, хранятся копии всех сведений, кои он успел выведать за время работы в исследовательском отделении. В том числе и по проекту «Лед». Вы понимаете, чем может для вас обернуться ТАКОЙ трофей, буде сведения о нем каким-либо образом станут известны, хотя бы даже и нанимателям Буса и Ставра?

– Ваше сиятельство, для начала хочу вам заявить, что у меня и в мыслях не было, утаивать что бы то ни было от канцелярии, – заговорил я в ответ. Сейчас князь пошел на уступку, но где гарантия, что, получив необходимое, он не повернет оглобли на сто восемьдесят градусов? А значит, надо попытаться хоть немного обезопасить себя от возможных перемен в настрое его сиятельства. Эх, ну почему я сразу не подумал о том, что из Ловчина могут вытянуть информацию о тайнике? Деньги глаза застили. Идиот. Теперь вот придется выкручиваться. Чувствую себя, как Штирлиц на допросе у Мюллера. Дьявольщина.

– Неужели, Виталий Родионович? – с явно слышимым неверием протянул князь. – С чего же вы так вцепились в эти «трофеи»? Помнится, полдороги меня на эту тему допрашивали…

– Пароход. – Я вспомнил про помятую тележку, со вчерашнего дня занимающую место под навесом во дворе канцелярии.

– Что, простите? – удивленно приподнял брови князь.

– Самобеглый экипаж, Владимир Стоянович, – медленно проговорил я. – Как вы совершенно верно заметили, мое состояние невелико. Если быть точным, сейчас, после обстановки арендованного мною у Заряны Святославны дома и покупки всего необходимого для нормальной жизни имущества, оно составляет лишь чуть больше тысячи рублей. И этой суммы, как вы понимаете, совершенно недостаточно для того, чтобы я мог позволить себе содержать экипаж, тогда, как показали последние дни, ездить по городу я вынужден немало. Вот в недавнем разговоре с Мекленом Францевичем мы как раз обсуждали эту тему, и он тогда, помнится, сообщил мне о существовании самобеглых колясок. Ну а я вспомнил об этой идее, когда скрутил Ловчина. Вот только средство передвижения сильно пострадало…

– Право, вы меня удивляете, Виталий Родионович, – покачал головой князь. – Но позвольте спросить, почему же вы не внесли этот экипаж в список трофеев?

– А как, Владимир Стоянович? Сейчас он представляет груду покореженного металла и дерева. К тому же неизвестна марка, название, модель… И как этот металлолом прикажете величать? Я хотел заглянуть на днях к волжским купцам, кои, как мне стало известно от профессора Граца, занимаются торговлей и строительством подобных агрегатов, и к стряпчему, чтобы прояснить этот вопрос, но пока не преуспел.

– Понимаю. А саквояж и барабанник вы внесли в список, просто чтобы обозначить действие трофейного закона, так? – усмехнулся князь.

– Именно, – кивнул я с самым честным видом, – правда, признаюсь честно, вчера, уже вернувшись домой с нашей с вами странной встречи в ладынинском ресторане, я осмотрел саквояж и обнаружил потайное дно, деньги и конверт с ключом, но время было уже позднее, и тревожить вас по этому поводу я не стал, тем более зная, что следующая наша встреча состоится сегодня.