Это несерьёзно (СИ) - Вечная Ольга. Страница 18

— А еще два бокала шампанского… — подкалывает Демьян.

— Не без этого, Баженов. Не без этого. А ты трезвый, скучный. Весь в делах. Никогда тебе этого не прощу! — продолжаю трещать без устали.

Он беззлобно посмеивается, это располагает.

День получился каким-то и правда бесконечным, плотно насыщенным эмоциями, которые наслоились друг на друга, как праздничный пирог, который я с радостью умяла, дорвавшись.

После знакомства с Равскими я переоделась в гостинице и отправилась гулять по городу. Одна. Впервые за пять лет я гуляла целый день без цели.

Прошлась по Невскому, пообедала в кафе с видом на Кафедральный собор. Я… несмотря на то что Марк часто в командировках и много работает, редко чувствую себя свободной. За всеми хлопотами по дому, учебой и работой не помню, когда это было в последний раз. Все время кажется, что не успеваю, что занимаюсь чем-то не тем. Если и позволяю себе отдых, то непременно мучаюсь виной.

А тут… я просто провела день в удовольствие. Сбежала.

Баженов обманул: он не смог освободиться к назначенному времени. Вернее, физически приехал, но продолжал висеть в телефоне и грозно хмуриться своим мыслям. Неудивительно, что те испуганно разбегались, не давая ему закончить начатое.

Но это ничего, молчаливая охрана на шумном мероприятии — как раз то, в чем я нуждалась. Демьян свою роль исполнил на пять с плюсом: оберегал от скачущей толпы, ходил в бар за шампанским.

Сам концерт прошел изумительно. Все началось с того, что группа не опоздала, начала минута в минуту. Настоящие мужики, как бы Марк их ни оскорблял.

Полтора часа громкой музыки, драйва, знакомых песен. Я позволяла себе орать в толпе, не переживая, что муж узнает и покрутит у виска. Для него вся моя музыка — примитивная. И нет, я очень уважаю и искренне люблю ту музыку, которую слушает он, но иногда душа желает чего-то кроме классического рока.

Солист едва вышел на сцену — сразил энергетикой. Это врожденный талант. Я жадно впитывала свободу, эмоции других людей. Психолог посоветовала сделать что-то из своего прошлого, то, что любила до Марка и без Марка. Прожить эти ощущения. Подумать о том, что чувствую.

Рискованное дело, не так ли?

Я, если честно, совсем запуталась, что чувствую и чего хочу.

— Спасибо, что сходил со мной, — благодарю Демьяна, который заканчивает очередной разговор.

— Извини, пожалуйста, дурацкий в плане работы день. Я не могу рассказать подробнее.

— Ничего страшного, я сама очень устала.

Лгу, но так правильно. На улице хоть и светло, на самом деле полночь близится. Давно пора домой.

— Вызову такси. Мне очень понравился день. Правда. Не жалею, что поехала.

— Завтра какие планы? Пообедаем вместе?

— У меня самолет рано.

— Позавтракаем?

— Марк встречает в аэропорту, мы договорились поесть вдвоем. Да и не успеем, вылет в семь.

— Понял. У нас, получается, осталось несколько часов, — говорит Демьян, что-то прикидывая.

— Несколько часов для чего? — хмурюсь.

— Я действительно на сегодня свободен. — Демьян демонстративно выключает телефон и убирает его в карман.

Это простое, казалось бы, действие почему-то шокирует. Я застываю и пялюсь на Баженова снизу вверх. На этого взрослого занятого мужика, который мне, по сути, никто. Друг. Просто друг из прошлого, с которым так комфортно. Едва держусь, чтобы не кинуться на шею и не обнять.

Крепко-крепко. Изо всех сил. То, чего хочется в глубине души весь день и что я никогда себе не позволю.

Молчу.

Мы так не делаем — не выключаем телефоны никогда, ни при каких обстоятельствах. Готовы и должны быть на связи с миром двадцать четыре не семь.

Демьян хочет побыть со мной еще. Это не дань вежливости, не выполнение просьбы. Это его желание, которое совпадает с моим, потому что совсем не хочется домой. Хочется продолжать гулять по Питеру.

Наверное, Баженов застал меня врасплох, а может, дело в шампанском, поэтому соглашаюсь. И выключаю свой телефон тоже.

Мы с Демьяном без сотовой связи, поэтому не можем вызвать такси и добираемся до нужного бара пешком. Заваливаемся туда, уставшие, голодные, и сразу идем к барной стойке. Я прошу еще один бокал игристого, а Демьян заказывает себе серию шотов и два самых больших бургера.

Он пьет подряд четыре, пьянеет через десять минут. И мы смеемся. Много, громко, без какого-то повода! Просто потому, что весело.

Спустя еще три часа, а также два бара, где что-нибудь едим или пьем, мы оказываемся в совершенно незнакомом мне месте. В каком-то старом дворе, возле чужого дома. Демьян, в отличие от меня, растерянным не выглядит, запросто приглашает в темный подъезд.

Эм… Что?

Вроде бы я доверяю ему… но и чувствую внутренний холодок: мало ли что в голове у этого человека. Вот так умереть будет достаточно позорно, окружение Марка засмеет.

— Ты куда меня ведешь? — шепчу.

— Тише, увидишь.

— Демьян, мне страшно… реально страшно.

— Не кричи, все спят, — шикает он. — Доверься.

В пакете весело гремят бутылки, которые он купил в баре. Мы заходим в подъезд, вызываем крошечный лифт и едем наверх. Долго едем. Время тянется, тревога царапает кожу.

Когда Демьян распахивает дверь на чердак и предлагает шагнуть в полную темноту, я категорически отказываюсь. Это уже ненормально. Это жутко.

— Вдруг там кто-то есть?

— Все может быть. — Демьян подталкивает. Включает фонарик на брелке и шагает первым.

В черную-пречерную темноту, навстречу неизвестности.

Пульс стучит. Я едва поспеваю, стараясь смотреть под ноги. Остро хочется включить мобильник и хотя бы приблизительно определить, где мы находимся.

Демьян доводит меня до лестницы, забирается по ней и открывает люк. А потом ступает на крышу.

— Ты, блин, серьезно? — шиплю я.

— Абсолютно. — Он протягивает руку.

— Давай вернемся вниз и вызовем такси? Мне не по себе. Честно.

Мы смотрим друг на друга. Демьян цокает языком.

— Я уже трезвый, все будет хорошо.

— Я тебе не верю! Ты говорил, что покажешь интересное место, но не предупреждал, что придется лезть на крышу! — отчитываю его.

— Когда ты успела стать такой трусихой? Мы раньше лазили по горам, Кристин, — выдает он. — Ты же хотела встретить рассвет. Я выполняю желание. Лучшего места не найдешь, но, если хочешь, пошли по домам.

В его голосе проскальзывает досада, которая невольно передается и мне. Я и правда никогда не была такой уж трусихой. Прислушиваюсь к себе и понимаю, что боюсь не Демьяна, не крыши, а Марка. Его реакции, когда он узнает, куда я поперлась.

Это понимание выбивает из колеи. Я, наверное, слишком пьяная, иначе объяснить не могу, почему поднимаюсь по лестнице и выхожу на крышу.

— Вау! — восклицаю, оглядываясь. — Как здесь красиво, Дём!

— Еще рано. Я скажу, когда пищать.

Его рука горячая и твердая. Я весь день старательно избегала касаний, потому что это казалось совершенно лишним и неправильным. Я замужняя женщина.

Следующие десять минут мы не отпускаем друг друга ни на секунду. Реально опасных участков нет, но сам факт, что мы карабкаемся по крыше чьего-то дома и можем свалиться, — будоражит. Я держусь за Баженова крепко, просто изо всех сил. Он ни на мгновение не оставляет без поддержки, шутливых комплиментов. Подсаживает, помогает слезть, дает советы, разряжая обстановку.

Когда добираемся до нужного места, пульс грохочет, адреналин шпарит, а внутри такой подъем, что словами не описать. Напитанный кислородом организм будто перерождается. Я живу каждой клеткой, живу по-настоящему.

— Помнишь, как мы забрались на ту гору… как ее? Потом не могли велосипеды спустить, — говорю тихо.

— Конечно. Твой отец нас чуть не прибил, увидев фотографии у тебя в телефоне. Кстати, давай я тебя щелкну? — Демьян тянет руку за моим смартфоном.

Понял всё. Что не позволю ему иметь в галерее мои фото, что для меня это слишком.

Качаю головой — не нужно фотографий. Марк не должен узнать об этом. Меня домой не пустят.