Группа крови на рукаве. Том IV (СИ) - Вязовский Алексей. Страница 46

— Думала, ты тут один, страдаешь без еды, а ты — Родригес уставила на меня палец — совсем не страдаешь! Устраиваешь драки…

Я разорвал упаковку и набросился на буррито, которые оказались весьма острыми. Но вкусным. Попутно рассказывая о драке с фэбээровцами.

— Ну если один на один, да без последствий, плюс Уилл сам вышел на тебя… — Синтия копалась в ящике кухонного гарнитура

Ага, значит «борца» зовут Уилл. Запомним.

— Да что ты там ищешь то? — не выдержал я

— Штопор

— Фак! Я его забыл купить

— Ну вот! Самое нужно забыл!

— Сейчас… — доев буррито, я взял бутылку, освободил горлышко от обертки. Под удивленным взглядом Родригес начал стучать донышком по стене. Лишь бы штукатурку не сбить… Пробка потихоньку начала вылезать наружу. Как вышла половина — я подцепил ее зубами, вытащил.

— Забавно! — Синтия покачала головой, поставила на стол бокалы — Так в Союзе открывают бутылки с вином⁇

— А еще катаемся на медведях по тайге.

После нескольких бокалов полусладкого и еще двух буррито — градус напряжения спал, мы начали довольно мирно общаться, обсуждая как лучше вырулить из истории с наружкой.

— Уилл и Мейсон из другого департамента, но я про них слышала. Про Уилла так точно — он победил в боксерских соревнованиях на кубок Бюро.

Ах вот почему «борец» так ловко двигался и акцентировано бил. Я потрогал щеку, вытер полотенцем потное лицо — август в Нью-Йорке выдался жарким. Даже ночью не спадала духота. Казалось бы, рядом океан, а помощи от него…

— Слушай — прервал я разглагольствования Синтии — Ты когда-нибудь купалась ночью голой?

Утром проснулся рано, по звонку будильника.

— Воскресенье же! — простонала спящая Синтия

Одеяло почти полностью сползло с кровати, открыв аппетитную попку Родригес — подруга спала на животе. Я лениво поразмышлял — не пристроится ли сзади к ней и не повторить ли вчерашние забавы на океанском песочке. И тут как ужаленный вскочил на ноги. Сегодня же приедет на базу Синтия №2! Я ее сам вызвал «на послезавтра»!

— Ты чего с утра такой резвый? — Родригес приоткрыла глаза, перевернулась на спину, открыв мне свою обширную грудь с торчащими сосками. Взгляд агента опустился ниже

— Ого! Да ты просто секс-машина! Вчера всю в песке извалял и сегодня уже готов на новые подвиги

Тело отреагировало, конечно, на трешку Синтии, но мозг взял вверх — совсем не время сейчас кувыркаться. Знаю я эти постельные дела — потом Родригес захочется кофе, помыться в душе…

— Дорогая, а ты не думала, что вместе Уилла и как его там второго зовут…

— Мейсон

— К воротам базы пришлют другую бригаду наружки?

Тут уже Синтия подскочила в кровати, начала лихорадочно собираться.

— Боже, если в Бюро узнают про нас… Мне конец!!

Да и мне ничего хорошего не светит. Что же делать⁇

— Давай так. Я выеду первым, ворота будут открытыми. Если наружка есть — они увяжутся за мной. И ты спокойно выскочишь и закроешь вторым комплектом ключей.

Так и сделали. Я выехал на Буханке в сторону Нью-Йорка, серый GM почти сразу увязался следом. Ладно, пусть пасут. Заехал в дорожное кафе, съел типичный американский завтрак — оладушки с кленовым сиропом, омлет с жареным беконом. Заполировал все кофейком. Затем дочапал до знакомого мебельного магазина, закупился всем нужным для второго коттеджа, где будет жить О’Тул. Заодно купил кое-какую обстановку для штаба. Все сборно-разборное. В соседнем сторе приобрел постельное белье, посуду и самое важное — пишущую машинку. Будет чем заняться Синтии №2

В районе Таймс-сквер попал в глухую пробку — машины вообще не двигались. Шла демонстрация противников войны во Вьетнаме, народ пер и по мостовой и по дороге. Попутно сжигая призывные свидетельства, выкрикивая лозунги и всячески нагнетая обстановку. Копы практически бездействовали, машины недовольно гудели.

Я посмотрел на часы. С Синтией №2 договаривались на полдень, возле КПП базы, время еще было. Я припарковался на свободном месте, вышел из забитой «Буханки» размяться. В начале улице встали мои преследователи — опять двое белых агента в костюмах и галстуках. Упорные! Интересно, а они завтракали? Я подошел к пиццерии, которая работала на вынос, сунул в окошко десять баксов.

— Вон тем парням — я ткнул пальцем в сторону серого GM — Две пепперони и два кофе. Сдачу оставьте себе. Сделаете?

Сотрудник в окошке покивал, а я вернулся к «Буханке». Послушал скандирование «Нет войне», поразглядывал девчонок-хиппи в коротких юбочках, с фенечками в волосах. Вот в чем сила Штатов. В разнообразии! Никого не причесывают под одну гребенку, спустить пар можно прямо на центральных улицах. А значит что? Этот самый пар не копится и не сносит крышку котла в самый неподходящий момент. Нет, полноценной демократии тут нет — я не настолько наивен. Все, разумеется, решает внутриэлитная борьба, но система обратной связи с народом есть. И есть система сдержек и противовесов. Вон, Никсон, через несколько лет задурит, потеряет берега — решит запулить жучки в штаб демократов, а его к ногтю! Не нарушай негласные правила, не борзей.

Наконец, демонстрация начала рассасываться, движение худо-бедно возобновилось. Я оглянулся. Фэбээровцы доедали пиццу. Не побрезговали и не испугались. Я подождал, пока они добьют итальянский фастфуд, заправятся кофейком. Потом аккуратно вырулил в поток. Не лихачил, не «вышивал». Спокойно доехал до базы.

У ворот Синтии не наблюдалось, зато стоял, переминался высокий, косматый мужик в джинсах и майке. На поводке он держал что-то типа алабая — огромную белую тумбочку, состоящую из мускулов. Башка здоровенная, глазки маленькие, и морда как у акулы. Мужик заметил, что я подобрался, подтянул поводок, и приказала «к ноге». Я оглянулся. Опять фэбээровцы. На этот раз подъехали совсем близко. Сначала открыли окно, потом дверь. Смотрят с интересом, что буду делать.

— Ты хорошая собаченька? — я подошел, протянул руку к башке «тумбочки». Если укусит — руке пиздец.

— Это Сатурн — густым басом произнес косматый, почесал голову дружку. Ну и я за ним следом. Хвост чудовища вздрогнул и начал неуверенное движение слева направо. На жуткой ряхе написано: " Это вы, меня хорошей собаченькой назвали?"

— Меня сэр Бакли прислал. Посмотреть за базой. Я Руди.

— А ты у нас кто? — уточняю я у «тумбочки» — Ты наш сладенький песик!

Хвост лупит псину по бокам. «Я — песик! — написано на его лице, — Я сладенький!!»

— Можно погладить?

— Конечно! Не бойтесь!

Я протягивал руку к песьей башке, и тут «собаченька» вскакивает на задние лапы, кладет руки мне на грудь, и целует меня во все лицо сразу. Нефиговый у него однако вес!

— Сатурн, прекрати! — кричит Руди.

— Ты ж мой бегемотик! — радуюсь я.

«Да!!! Я бегемот! — написано на акульей морде, — Я сладенький!»

— Как охранная собака — Сатурн никакой — признается Руди — Его просто не натаскивали. Но голос подаст если кто чужой появится.

Вот совсем не похоже. Я для «бегемота» точно чужой. Но облизан с ног до головы и не облаен. Ладно, «вратарь» все одно нужен, а песель… ну пусть ужас собой наводит из-за ограды.

Внезапно Сатурн рвется прочь, выдергивает у Руди поводок из руки и мчится к машине фэбээровцев.

— Ах ты блядина! — орет мужик, мы бежим следом.

В последний момент агенты пытаются закрыть дверь, но бесполезно. Сатурн врывается внутрь и мордой проталкивается в коробку с остатками пиццы.

В четыре руки мы пытаемся вытянуть этого теленка обратно, фэбээровцы матерятся, пытаются не разлить на себя кофе. Просто отлично!

Наконец, Сатурн укрощен, запихнут в промежуток между двумя заборами базы.

Мы знакомимся с агентами. Один, полноватый, с залысиной на голове представляется Филом. Другой помоложе, с усиками — Чейзом. Фамилий нам не сообщают, да мы и не спрашиваем. Агенты сдержанно благодарят за пиццу, потом Чейз не выдерживает и спрашивает, что у меня было с Уиллом-боксером. Дескать Бюро слухами полнится.