Сводница - Романова Екатерина Ивановна. Страница 15

– Папа! Я заставила ее! Ты душишь меня заботой и защитой. Мне скоро восемнадцать! Я хочу гулять с друзьями, веселиться, хочу познакомиться с юношами, влюбиться хочу! А у Присциллы такая интересная работа! Мы только в ресторацию сходили, а ты…

– Домой, – едва слышно произнес лорд.

Но от этого тихого голоса у меня внутри все от страха заледенело. Сказал ей, а смотрел на меня, как хищный зверь на жертву. Хватку ослабил, но рук моих не выпустил. Луиза, не задавая вопросов, немедленно скрылась в огненном вихре. Кому-кому, а дочери известно, что с отцом в таком состоянии не спорят.

– Я буду за дверью, если понадоблюсь, – тихонько произнесла Марго и шмыгнула к себе в офис. Мне, признаться, тоже хотелось сейчас слиться с обоями и тихонечко так впитаться в стенку. Пусть взгляд лорда и утратил безумие, но мужчина по-прежнему считал меня виноватой в случившемся. Отчасти, справедливо.

– Ты имеешь право злиться. Я должна была подумать, что Луизе запрещено выходить из дома без охраны. Должна была отказать ей. Не знаю, о чем я только думала. Прости меня.

Мужчина стиснул зубы и закрыл глаза.

– Почему?

– Что почему?

– Почему ты не злишься, а извиняешься?

Он убрал ладони и посмотрел на мои руки, на которых остались красные следы. Конечно, отметины скоро пройдут, но гнев лорда не имел оснований. И оскорбления были лишними.

– Я злюсь. Очень злюсь! – и только дух Огня видит, как тяжело мне давалось внешнее спокойствие, когда хотелось наговорить кучу гадостей, накричать, зареветь, наконец. Но я не могла себе этого позволить. – Но и вину свою не отрицаю.

Сказала спокойно, и только предательская слеза скользнула вниз по щеке. Я не стала стирать ее, чтобы не привлекать внимание, но это сделал лорд Тень. Смахнул небрежно и тихо произнес:

– Луиза из одаренных. Окружающие сделают все, что она скажет.

Осознав, что в действительности произошло, я едва не задохнулась от гнева. Он знал! Знал, тем не менее, не только не предупредил, оставив нас наедине, но еще и злился на меня. Но в этот миг я осознала и другое. Одаренность передается по наследству. Это означало, что либо сам лорд, либо его жена одарены. Вот почему-то сомнения не возникло, кто из них одарен и чем именно. Тем не менее, решила уточнить:

– Ты или мать Луизы?

Лорд молчал, а его губы сузились до тонкой линии. Духи четырех стихий, Присцилла! Ну почему именно лорд? Ведь на них не распространяется твой дар! Иначе бы узнала, почувствовала бы, увидела бы, что эмоции не настоящие! Как зачарованная я повторяла себе, что очарована этим таинственным мужчиной. Так и было на самом деле. Всего лишь чары. Он ловко играл на струнах моей души, убаюкивая мое сознание красивой музыкой, и использовал в своих целях…

– Уйди, пожалуйста. Сейчас,– прошептала я. Шепот, за которым крик и невыносимая боль.

Мужчина постоял недолго, глядя в мои глаза, затем кивнул и направился к выходу. Какое счастье, что не решил перемещаться в офисе. Чем сильнее эмоции, тем больше отдача от заклинания. Это чудо, что мы еще не полыхаем.

– Цветы в твоем кабинете, – не поворачиваясь, спросил он, замерев возле открытой двери.

– Извинение от лорда Сазерленда.

Голос дрогнул, но я старалась держаться. Надо же. Явился в таком гневе, а букет все же заметил…

– Случившееся ничего не отменяет. Вечером ужин в доме твоего брата.

Дверь закрылась, затем дрогнула от силовой волны. Запахло костром. Я была права. Невероятная отдача от заклинания, а лорд исчез в еще большем гневе, чем при появлении. Только сейчас меня в полную силу накрыла волна обиды, страха, гнева и боли. Чтобы не закричать, я тихо сползла по стенке и, прикрыв рот ладошкой, разревелась. Марго вышла в коридор и молча отвела меня к себе. Принесла чай с мелиссой и обняла. Она ни о чем не спрашивала, ничего не говорила. Просто гладила меня по спине, как ребенка. А когда я перестала всхлипывать, негромко сказала:

– Я возьму твоих клиентов и попрошу Андреаса отвести тебя к нам.

– Не стоит, – я мотнула головой. – Мне нужно побыть одной.

– Скажи, если передумаешь, – подруга мягко улыбнулась. – И не переживай, я подготовлю баронессу Сайпер к ужину.

Для этого и нужны друзья. Она не ковыряла больную рану, не спрашивала, нужна ли мне помощь, не пыталась утешить. Марго просто сделала все, чтобы облегчить мою боль.

Тишина пустого кабинета вызвала странные ассоциации с кладбищем несбывшихся надежд. Я сапожник без сапог. Сводница, которая не может устроить собственную жизнь! Мне двадцать пять, я никогда по-настоящему не любила. По меркам современного общества меня с легкостью можно считать старой девой! Это для мужчины, чем старше, тем солидней, а для женщины, чем старше, тем меньше шансов. Совсем скоро придется идти на поклон к батюшке и умолять рассказать, кого мне напророчили духи. Они с мамой наверняка и на мой счет узнавали, но молчат, словно это тайна за семью печатями! А сама я не вижу…

А хуже всего, что с момента знакомства с лордом, я впервые поверила, что и для меня духи приберегли счастливое будущее. Откинув лицемерие и жеманство, следует откровенно признать, что я надеялась на будущее рядом с ним. Не знаю, какое точно будущее, но какое-нибудь. Надеялась, что влюбилась, что он, как минимум, очарован мной, и мы можем стать… Нет! Решительно тряхнула головой, понимая, что снова опускаюсь в яму под названием «болезненная влюбленность». Самое отвратительное – не существует никаких артефактов против способностей одаренных, поскольку сами одаренные – нечто вроде диковинных зверей. Нет двух одинаковых даров, они передаются по наследству, но видоизменяются. Мои дети, если таковые будут, тоже получатся одаренными, но их способности известны лишь стихийным духам. Раньше я считала дар подарком судьбы, теперь же мне он кажется проклятьем. Толку, если нельзя применить в ситуации, когда это действительно нужно?

Не в силах плавиться в эмоциях и рассуждениях, я вышла на улицу, не взяв веер и даже не надев шляпку. Вышла с одним ридикюлем, купила стаканчик кофе, пирожок с яблочным повидлом и, устроившись под липой в парке, выпила весь кофе, а пирожок кусочек за кусочком скормила голубям, кидавшим на него завистливые взгляды. Им нужней…

В одном лорд прав – несмотря ни на что, дело превыше всего. Сердца разбиваются миллионами ежедневно, крушение надежд происходит еще чаще. А вот ставить под угрозу земли отца и будущее Флоссии только потому, что я расстроена – несусветная глупость! Вот только никто не может запретить мне страдать.

Впрочем, лорд Тень не врал. Ни в чем. Он меня нанял, мы играем роль любовников, я выполняю миссию. Все! А свои чары он использовал наверняка для того, чтобы я играла правдоподобней. Можно ли винить, учитывая, что на кону судьба королевства? К тому же, он мне в чувствах не признавался, в любви не клялся, какие могут быть претензии?

Вот только душа, несмотря на доводы рассудка, не желала принимать такую действительность.

– Ненавижу, – процедила сквозь зубы, выбрасывая в урну мусор и откидываясь на спинку лавочки. Солнце, пробирающееся сквозь пышную зелень липы, приятно ласкало лицо. На миг даже тревоги отступили, как вдруг:

– Добрый день, герцогиня.

Осмотрела незнакомца. Мужчина, лет сорок, судя по акценту и острым скулам – иностранец. На ногах кожаные мокасины, узкие черные брюки с золотыми полосами по краям. На мужчине светло-бежевая рубашка и черный жилет сверху с какой-то эмблемой. То ли банка, то ли государственной службы. Руки без мозолей, стоит ровно. Нет, рапира явно не его инструмент. Служитель пера. Смотрит открыто, свысока, заслоняя солнце так, что блики лучей не позволяют разглядеть его лицо. Тайная служба! Наша или ангарисская? У нас полно иностранных агентов…

– Не такое уж оно и доброе, раз я понадобилась незнакомцу. Кто вы?

– Муслим.

Ангариссец. Сомнений не осталось. Я резко подобралась и выпрямила спину.

– И что вам от меня нужно, Муслим?

– Вы деловая женщина, мне это нравится, – мужчина улыбнулся и сделал шаг в сторону, так, чтобы я смогла лучше разглядеть его лицо. Бледно-голубые, почти прозрачные глаза на фоне черных волос выглядели пугающе. – Позволите?