Звёздная жизнь - Брукс Карен. Страница 18

Ей показалось, что прошла целая вечность. Сумерки сгущались, и стало темно. Так, наверное, чувствуют себя люди, брошенные на необитаемом острове. Вокруг никого, ни движения, ни звука. Только раскачиваются сосны, и завывает ветер, время от времени кидая на них горсти снега, словно желая засыпать их совсем, как уже засыпано все вокруг. Вскоре черная куртка Тролля стала белой, ее руки по запястья запорошило снегом, а Тони все еще не возвращался.

Лин гнала страх, тихо разговаривая с Троллем. Она рассказала ему, что случилось, заверила, что все будет в порядке. Скорее всего, раненый ничего не слышал, но от звука собственного голоса ей было не так одиноко.

Наконец Брук вернулся. Она скорее почувствовала, чем услышала, как он приставляет к крыше рядом еще одну лестницу. Линда подумала, что увидит, как Энтони будет подниматься, но, к ее ужасу, лестница под ней задрожала, и неожиданно Брук оказался прямо у нее за спиной.

Его тело было настолько близко, что заслонило ветер, и девушке стало теплее. Наверное, он стоял на ступеньку ниже, потому она ощутила на щеке его дыхание.

— Я здесь, — мягко сказал Брук. — Все будет в порядке.

Вдруг ее охватила слабость, и она чуть не расплакалась. Она знала, что это от облегчения, что Тони рядом, но ей очень не понравилось, как она вся обмякла при прикосновении его тела. Брук обнял ее и придвинулся еще ближе.

— Все в порядке, — повторил он. Теперь надо сделать вот что. — Энтони отпустил ее и уперся руками в плечи Тролля поверх ее рук. — Вы должны поставить левую ногу на другую лестницу. Не бойтесь, я удержу ее. Потом вы уберете руки и полностью перейдете на ту лестницу. А потом вы осторожно спуститесь вниз.

Линда не отвечала, и Брук слегка подтолкнул ее плечом.

— Вы поняли, Лин? Вы поняли, что нужно сделать?

— Да, — опять произнесла она единственно возможный ответ. Ей не хотелось двигаться. Рядом с большим теплым телом, в кольце сильных рук она чувствовала себя в безопасности. Но девушка понимала, что этому нельзя поддаваться. Нужно помочь Оллкрафту, как можно быстрее перенести его из снега поближе к огню. Тогда, может быть, с его губ сойдет эта страшная синева, и он откроет глаза. Конечно, как ей ни страшно, она все сделает.

И она сделала. Тони подбадривал ее шаг за шагом и, когда она наконец ступила на землю, мягко сказал:

— Хорошая девочка. Молодец.

Парадоксально, но, как только Линда оказалась на земле, ноги подкосились, колени задрожали, и она привалилась к сосне, чтобы не упасть. Господи, какое счастье слезть с этой мерзкой шаткой лестницы!

Но ее облегчение было коротким. Глянув вверх, девушка поняла, что самое трудное впереди. С замиранием сердца Лин наблюдала, как Тони тянет старика на себя, а с крыши летят комья снега. Энтони удалось взвалить Тролля себе на плечо. На месте, где он лежал, остался отпечаток гигантского тела. Казалось, Брук чудом удерживается на лестнице с таким грузом.

О Боже, это невероятно! Тони медленно спускался и тянул Оллкрафта. Лин замерла. Ее сковал ужас. Они оба упадут и разобьются!

Но Энтони не упал. С неподвижным телом через плечо он делал последние шаги, держась за лестницу одной рукой. Такое Линда видела только по телевизору в цирке.

Как только Брук ступил на землю, Лин бросилась к нему и схватила за рукав. Но она не могла вымолвить ни слова, из глаз брызнули слезы, тут же замерзая на морозе. Из дрожащих губ вырвался лишь всхлипывающий звук.

— Успокойтесь, дорогая, — сказал Тони тихо, с той особой нежностью, с которой говорят с испуганным ребенком. — Все уже позади.

Полчаса спустя Линда стояла на коленях у дивана, куда Брук положил старика, придав ему такую удобную и естественную позу, что можно было подумать, что он просто прилег отдохнуть.

Они вместе позвонили в «Неотложную помощь» и наложили по совету врачей на голову Оллкрафта повязку.

После этого Тони отослал ее переодеться. Пока она отсутствовала, Брук снял с Тролля мокрую одежду и переодел его в сухое. Глядя на фигуру гиганта, Лин с восхищением подумала, насколько сильным нужно быть, чтобы справиться с такой задачей.

Потом Брук поднялся переодеться. А Линда вытерла полотенцем длинные седые волосы старика, осторожно убрав их с лица и стараясь не задеть рану, вокруг которой уже распространился кровоподтек, с каждой секундой становясь все лиловее.

Тролль не приходил в себя, хотя в тепле с кожи сошла синюшность, вернулся нормальный цвет, и пульс, слава Богу, был ровным.

Без сознания, в беспомощном состоянии, Оллкрафт казался еще старше. Его вид болью отозвался в сердце девушки. Какой же сильный характер у человека! Раньше ей казалось, возраст на нем не отражается. Сейчас же перед ней лежал глубокий старик.

Тут Линда услышала шаги, но не подняла головы, боясь, что Брук заметит слезы в ее глазах. Она знала, что он не терпит слабости, а она и так уже достаточно показала себя, трясясь от страха на лестнице.

— Без изменений? — Энтони сел на диван, задев коленом ее локоть, и притронулся к щеке старика. — Теплый. Это хорошо.

— Он ни разу не пошевелился, — сказала Линда, отстраняясь и садясь на корточки. Ее новая поза увеличила расстояние между ними, но она оказалась слишком близко к огню.

Вдруг ей стало слишком жарко в сером замшевом платье Пегги. Мало того, что платье было ужасным, с этими длинными рукавами, усыпанными бирюзой и серебряными медальонами размером с пятак, так оно еще неважно сидело, особенно в груди. Пегги, должно быть, слишком… Лин машинально потрогала надувшийся на груди пузырь, пытаясь представить Пегги. Слишком полногрудая.

Брук выглядел элегантно, хотя было очевидно, что это дается без особых усилий. На нем была серая фланелевая рубашка и черные вельветовые брюки. Он даже не вытер волосы, и они влажно поблескивали.

Лин отвела глаза, осознав, что слишком пристально разглядывает обтянутые черным вельветом ноги. Похоже, что у него нет из одежды ничего, в чем бы он не выглядел привлекательно.

О, Тролль, подумала Линда с тоской, если бы ты только знал, как ты нужен! Казалось, она уже не могла жить без его грубоватого юмора и необыкновенно милой улыбки. И потом, как она будет без него с Энтони?

Но старик, конечно, этого не знал, а может быть, и никогда не узнает. Он был неестественно бледен, дыхание шумное и затрудненное. Едва в состоянии выдержать мучившие страхи, девушка начала ходить взад и вперед. В службе спасения сказали, что из-за бурана у них бешеные нагрузки и что, возможно, до завтра никто не приедет. Ждать целых двенадцать часов, и это по меньшей мере. Она должна взять себя в руки. Нельзя поддаваться панике.

Брук с минуту наблюдал ее хождение, затем положил руку Троллю на плечо.

— Ну, давай, старина, — сказал он, пора просыпаться.

Линда остановилась, потрясенная. Его тон был совершенно обычным, с той шутливой непочтительностью, с которой обычно Энтони разговаривал с Троллем. Как будто ничего не случилось, и тревожиться было не о чем.

— Ну, давай же, дружище, — продолжал Брук. — Ты слышишь меня! Ты ведь не собираешься на моих глазах превратиться в тряпку, а?

— В тряпку? — вмешалась Линда, не в состоянии более молчать. Ее голос звенел, как натянутая тетива, а слова вылетали, как стрелы. — Вам не кажется, что это уж слишком? Тролля трудно обвинить в трусости!

Она вспыхнула, внезапно осознав, что ведет себя агрессивно. Брови хозяина дома поползли вверх, а рука его так и застыла у старика на плече.

— Вот как? — проговорил он с убийственным спокойствием. — В самом деле?

— Да, в самом деле. — Лин попыталась изменить тон, но ей это не удалось. Как будто кто-то сжал горло, и голосовые связки не слушались. — Посмотрите на него! Разве не вы говорили, что ему семьдесят пять лет?

Энтони кивнул, и отблеск огня скользнул по влажным волосам.

— Семьдесят пять! — бушевала гостья. И он все равно полез на эту крышу! — Она ткнула рукой в потолок. — Рискуя жизнью, чтобы помочь убрать снег. Почему вы не остановили его? Вы же знаете, что он…