Даршан Шри Анандамайи Ма - Джйотиш Чандра Рой "Бхаиджи". Страница 24

Увидев Питаджи, Мать сказала: «Пусть это тело отправится в путешествие со своим отцом; ты сам можешь остаться в ашраме». После многих протестов Питаджи дал свое согласие, внезапно выпалив: «Ну, пусть исполнится твоя воля». Многие сопровождали Мать на вокзал. Питаджи и я остались, но через некоторое время мы тоже пошли туда. Питаджи сделал всё возможное, чтобы отговорить Ее от замысла, выразив свое неодобрение. Но Мать оставалась непреклонной.

Поезд в Майменсингх был готов. Мать вошла в него. Питаджи попросил меня сопровождать Ее и велел мне войти в другое купе на случай, если Мать остановит меня. Повинуясь его указаниям, я сопровождал Её.

После того, как я отправился в Майменсинг около полуночи, имея при себе только кусок махрового полотна и не сообщая никому из моей семьи о моем внезапном отъезде, в моей голове возникла большая борьба, и я едва нашел слова, чтобы описать это. Солнце называют источником всей жизни и деятельности, и когда наступила ночь под лучами утреннего солнца, требования конторы и семейной жизни оживили воспоминания о бесконечных незаконченных обязанностях, ожидающих меня. Какие мы рабы рутины! Цепи мира слишком жесткие и слишком тонкие, чтобы их можно было разорвать на части. Мое сознание было странным образом омрачено мрачными мыслями об обязанностях того дня, даже когда я получил уникальную возможность сидеть у стоп Матери. Год за годом я жаждал прикоснуться к этим стопам, и Она практически вырвала меня изо рта смерти. Мне казалось, что наше уважение, почтение и любовь были ничем иным, как мимолетными эмоциональными побуждениями; на самом деле мы тайно поклоняемся нашим эгоистичным желаниям. Мать тоже говорит: «Ваши выражения любви и почтения плавают над вашим физическим умом, как порывы ветра; если только внутренняя камера вашей души не открыта, чтобы позволить свободному потоку истинной преданности, как вы можете предложить реальную вещь вместо простой видимости?»

Добравшись до Майменсинга, я спросил Мать: «Куда бы ты хотела поехать дальше?» Она ответила: «На холмы». Я сказал: «Сезон дождей уже впереди; будет ли целесообразно в это время отправиться на холмы со своим старым отцом? Если ты хочешь провести какое-то время в уединении, давай отправимся на Кокс-базар на морском курорте». Мать молчала.

Обычно мы находим, что Мать дает наставления или предложения только один раз. Если мы выполним его целиком, безо всякого стеснения, то, в конце концов, оно оказывается для нашего блага; в противном случае мы либо разочаровываемся результатом, либо попадаем в непредвиденные неприятности.

Мы обсудили между собой, куда нам идти дальше, и было решено, что мы отправимся на Кокс-базар на вечернем поезде. Когда мы достигли станции Ашугундж, была сильная гроза. Мать сказала: «Ярость шторма, который ты видишь сегодня, — пустяк по сравнению с тем, что ты встретишь завтра». Добравшись до Читтагонга, мы сели на пароход к Кокс-базару. Когда мы достигли моря в устье реки Карнафули, возник сильный шторм. Произошло значительное катание, по палубе начали проходить волны. Пассажиры кричали от страха, но радости Матери при виде бурного моря не было предела.

Наблюдая за игрой шторма с волнами, Мать сказала: «Посмотри туда! Бесконечная мелодичная музыка Божественного звучит на лоне могучего моря. Если человек хочет добиться своего духовного подъема, он должен всегда помнить Имя Бога, воспевать Его славу и стараться слушать Его могучий голос через всю суматоху жизни в этом мире». Мы пошли от Кокс-Базара до Адинатха [32].

Мать осталась там. Я вернулся в Дакку. Через несколько дней Питаджи также отправился в Адинатх и отвез Мать в Калькутту. Оттуда Она отправилась в Хардвар со своим отцом.

Затем Она отправилась в Сахасра Дхару (Дехрадун), Айодхью, Бенарес, Виндхьячал и Навадвип. Оттуда Она вернулась в Калькутту с Питаджи, а затем отправилась в Чандпур. По дороге из Навадвипа через Калькутту я встретил Её. Я узнал, что Мать тогда ела только несколько фруктов и стакан щербета и несколько дней провела таким образом, лежа на земле днем ​​и ночью, совершенно поглощенная своими собственными мыслями. Я также заметил, что Она двигалась механически, как кукла, таща тело из глины, но потянутое какой-то невидимой рукой. Нахождение Её в таком состоянии меня привело к выводу о том, что когда Божественное облекается в телесный проводник на земле, то Он или Она должны вести себя как обычный смертный, подчиняясь законам этого иллюзорного материального мира.

Через несколько дней Мать и Питаджи приехали из Чандпура в Дакку и остались там в Сиддхешвари ашраме. Питаджи тяжело заболел; после долгих страданий, как только он был на пути к выздоровлению, Мать стала прикованной к постели. Это было описано ранее.

В октябре 1929 года образ Кали было перемещён в сарай из гофрированного железа, установленный для этой цели в Рамна ашраме. В 1930 году все золотые украшения божества были украдены, а вор сломал его запястье.

Возникли сомнения, можно ли вообще поклоняться сломанному образу. По этому вопросу были проведены консультации со многими пандитами. Махамахопадхьяя Панчанан Таркаратна сказал: «Поскольку образ Кали не был погружен после ежегодной пуджи по приказу святого человека, в этом особом случае следует также следовать Ее указаниям, хотя при обычных обстоятельствах поклонение сломленной статуе не допускается». В соответствии с указаниями Матери, образ было обновлен и ему поклонялись.

Задолго до того, когда я указал Матери, что строительство храма необходимо для размещения образа Кали, Мать ответила: «Подожди еще год». В течение года после этого ответа в начале 1931 года, благодаря усилиям Шри Бхупати Нат Митры и Нагендры Нат Роя, был заложен первый камень храма. Когда вырыли траншею для закладки фундамента, были обнаружены четыре или пять гробниц, больших и малых, каждая из которых содержала скелет, некоторые в сидячем положении, а другие лежа.

Относительно них Мать сказала мне: «У всего этого места своя святость, поскольку в прошлом он был резиденцией нескольких санньяси. Ты был одним из них. Я видела, как некоторые святые передвигались на майдане в Рамне» Эти садху желают, чтобы на их могилах был построен какой-то храм, чтобы люди могли приходить сюда и молиться Богу здесь и поддерживать чистоту места на благо людей. Поэтому вам посоветовали создать Ашрам здесь. Те, кто принимал участие в этом начинании, должны были иметь какую-то связь с умершими святыми».

Я спросил у Матери: «Если я был санньяси, почему я должен сейчас так медленно идти на этом пути?» Она ответила: «Пока плоды кармы не исчерпаны, нужно продолжать свою незаконченную работу».

В то время как Мать была в Шахбаге до того, как открылся Даккский ашрам, киртан был почти каждый вечер; он продлевался до поздней ночи в дни полнолуния и новолуния. Однажды ночью в полнолуние я лег на кровать. Было 11 часов вечера. Я проснулся. В течение долгого времени сладкая мелодия плавала в моих ушах, повторяя эти две строки:

Харей мурарей мадхукаитабхарей

Гопал Говинд Мукунд Соурей

Мне пришло в голову, что Мать должна петь песню в Шахбаге. Это звучало как Ее голос. На следующее утро я узнал, что Мать действительно пела эти строки в то время.

Она пела только эти две строки снова и снова. Я был действительно неудачлив. Хоть Мать пыталась привлечь меня к божественной мелодии песен киртана, у меня почти не было вкуса к ним. Однажды вечером я пошел в Шахбаг с Ниранджаном. Был киртан. Мать сказала: «Те из вас, кто не принимал участия в киртане, все вместе поют имя Бога». Ниранджан и я пели очень тихим, почти неслышным голосом из-за нашей естественной застенчивости. Но я чувствовал искреннее раскаяние, потому что не мог полностью исполнить желания Матери.

Вдруг Мать сказала: «Сегодня суббота, завтра будет воскресенье. Почему бы вам не сесть вместе и не провести несколько часов ночи, исполняя киртан?» Ниранджан вернулся в свой дом. Я провел всю ночь в Шахбаге и пел киртан. Рано утром Мать начала петь в утренней мелодии: