Осенняя женщина – осенняя кошка - Назарова Ольга. Страница 3
– Ну, иди, пока она с крыльца не ушла, а то потом придётся долго орать под дверью, а меня моя Людмяула ждёт на обед.
– Как я выгляжу? – запереживала кошка.
– Правильно ты выглядишь – мокро-тоще-одиноко! В самый раз! Ну, давай! Ни мыши, ни пера!
Кошка фыркнула в ответ и опасливо ступила на мокрую дорожку, по которой непрерывным потоком текла вода. Нет, разумеется, идти по такому безобразию она не собиралась, поэтому перебралась на бордюр и аккуратно пошла по нему прямо к дому.
Арина заметила какое-то движение, неохотно повернулась и увидела крайне худую, серую, мокрую и одинокую кошку – точно, как описывал кот Фёдор.
– И кошка осенняя, – проговорила она вслух. – Кошка, ты чья?
– Ничья… – мяукнули ей в ответ, и она поняла это так, словно ей по-русски ответили.
– Совсем-совсем ничья?
– Cовсем-совсем. Одинокая я!
– И я тоже. Представляешь?
Тут Арина сообразила, что, может, она и одинокая, но в тёплой куртке и на крыльце собственного дома. Кстати, её личного – пять лет назад дядя завещал ей дачный дом с участком и квартиру.
– Ээээ, тебе там мокро и явно холодно. Может, ты ко мне зайдёшь? Ну, погреться, поесть? Ну, у меня еды куча – я ехала и столько всего купила на нервной почве…
– Это ты правильно сделала, – одобрила кошка. – С едой-то завсегда веселее, чем без неё.
Она осторожно шагнула на нижнюю ступеньку, элегантно отряхнула лапы и перебралась поближе к Арине.
– Пойдём? – Арине вдруг страшно захотелось с кем-то поговорить!
Нет, разговаривала-то она последние дни много, просто устала от того, что её не слушают, упорно вещая что-то своё.
– Кошка может и не выслушает, но хотя бы не будет мне рассказывать, что «этожмужчина» и «онивсетакие», – решила Арина, распахивая перед гостьей дверь дома.
Кошка скользнула внутрь, Арина зашла следом и закрыла дверь, не зная, что на крыльце остались два их одиночества – её и кошкино.
Глава 2. Одно на двоих тепло
Кошке всего-то нужно немножко
Света немножко, немножко тепла.
Кошка по мокрой осенней дорожке
В дом незнакомый тихонько пришла.
Сколько их было домов по дороге?
Сколько закрывшихся было дверей?
Кошка, останься, не бойся, ты дома!
Здесь ты нужна, заходи поскорей!
Арина никогда не писала стихов – как-то не получалось. А вот сейчас словно из ниоткуда напелась несложная мелодия и на неё нанизались слова.
– Надо же! Оказывается, мне для того, чтобы стихи сочинить, надо всего лишь узнать об измене мужа, о том, что моя семья напрочь не желает даже минимально меня понять… Услышать от мужа о том, что в его измене, оказывается, я и виновата, вышибить его с помощью мясорубки и подобрать кошку. Это я хорошо на дачу съездила! – одобрила себя Арина.
Она кормила голодную кошку курицей, которую вчера абсолютно случайно сварила – почему-то переклинило, что надо обед приготовить, что сейчас все придут, а обеда-то и нет… Только сварив курицу, Арина опомнилась!
– Кто? Кто придёт? Сыночек под два метра высотой, который в университете на парах сидит и скорбит о том, что зарядник не нашёл, а мать трусы не постирала? Родители? Так они на меня обижены, что я их слушать не хочу, муженёк? Вообще не смешно!
Вот и вышло, что приготовление обеда притормозилось на готовом бульоне и тоскливо возлежащей в нём курице.
– А вот оно, оказывается, для кого я варила! Для кисаньки! Бедная ты моя, мокрая, замёрзшая! Интересно, как их вытирают?
У Арины животных никогда не было – родители были категорически против, а потом – Саша не хотел.
– Милая, ну, зачем нам это? Надо будет в отпуск поехать, а животных куда? А потом… кормить-убирать-прививки-порванные занавески-ободранные углы… Нет, это нам с тобой не нужно, правда? А собаку ещё сложнее содержать – с ней же гулять надо! Я уж лучше с тобой погуляю!
Тёмка о собаке когда-то мечтал, приставал к отцу с этим вопросом, но после того, как Саша его несколько дней подряд будил в шесть утра, демонстрируя каково оно – на прогулки с собакой ходить, вопрос как-то заглох сам по себе.
– Ну, теперь-то я сама разберусь, кого мне заводить! – вдруг поняла Арина, осторожно погладив влажную шерстку.
Кошка оторвалась от блюдца с нарезанной курицей и тёплым бульоном, и внимательно на неё посмотрела.
– Ты серьёзно или так? – она вглядывалась в бледное заплаканное лицо, а потом переступила лапами, чуть шагнув к Арине, потянулась к её руке, готовая независимо отпрянуть, если человек отстранится, недовольно махнёт рукой.
– Ты ко мне идёшь? Правда? – Арину охватило удивительное чувство – предвкушение чего-то хорошего, словно в детстве ожидание подарка.
-Ну, если ты не против… – посомневалась кошка, приблизившись к Арине. Она вздохнула, а потом прислонилась головой к ноге человека.
– Ой… ты моя хорошая, ты же… ты ласкаешься, да?
– Как бы да… я ещё не знаю, можно ли с тобой так, понимаешь? Людям не всем нравится, когда незнакомые кошки их касаются. Я чего только не наслушалась и про заразную, и про больную, и про пошла-вон-ничего-не-получишь…
– Бедная моя, обижали тебя, да? Ты так осторожно подходишь… Я, честное слово, тебя не обижу! Правда!
– Уверена? Точно-точно? Ну, хорошо! Тогда я иду к тебе!
На коленях кошка не ощущалась почти никак – набор лёгоньких косточек в тонкой шкурке…
Арина несмело гладила впалые бока, рёбра, отлично прощупывающиеся под кожей, хребет, выпиравший как горный гребень.
– Уши прозрачные, глаза огромные. Как же ты на улице-то очутилась?
– Ну, как-как? Привезли, а потом не забрали… – понурилась кошка. – Я думала, что в магазин поехали, удивилась, зачем они туда столько вещей везут, а потом уже поняла – они и не думали возвращаться. А я ждала, ждала, ждала… Я так боялась уйти, думала, вот, решат вернуться, приедут, а меня нет – испугаются, искать будут. А потом ко мне пришёл чёрный кот, который уже так оставался и объяснил, что они не приедут! Я его сначала побила, чтобы он про моих людей нехорошее не врал, но они так и не вернулись, и я поняла – он правду сказал. Они меня не забыли, а даже и не собирались брать.