Змеиного царевича невеста - Красовская Марианна. Страница 3

– Это? – я быстро убрала под футболку старинный кулон. Не любила, чтобы на него глазели. Это память о моей любимой бабушке Варваре, она мне его перед смертью на шею надела и пообещала, что он принесет счастье. Пока не принес, но какие мои годы?

– Это, это. Змеиный камень.

– Там жемчуг, ба, – поправил Пашка. – Красивый, большой, но не стоит ничего. Просто штука старинная.

Он прав. Я ювелиру свой кулон показывала, а он сказал, что серебро это да жемчужина, и ничего больше. Цепочка, на котором я ношу кулон, и то дороже стоит. Но я все равно его продавать не собиралась, поэтому покивала и обратно надела.

Да и не сказать, что особо красивое. Крупная капля белого жемчуга, а вокруг змея обернулась. Такое… не парадное. Но и не повседневное, но я его даже на ночь не снимала обычно, хоть и знала, что с жемчугом так нельзя. Мне все казалось, что если я сниму – бабушка меня сверху видеть перестанет.

– Ничего вы, дети, не знаете, – проворчала бабка Тоня. – Вот что, Павел, пока не стемнело, наруби-ка мне дров. А ты, Лелька, помоги воды принести.

Я закатила глаза. Началось! Сегодня вода, завтра огород, потом козу доить припашут! Нет уж, переночуем и домой.

– Тебе ведь двадцать годков минуло уже? – задала глупый вопрос бабка Тоня, ведя меня к колодцу, но почему-то за околицу.

– Двадцать два уже. Осенью двадцать три будет.

– Ой, перестарок! Ну, ничо-ничо, кровь не водица, царевичу сгодится.

– Баб Тонь, а колодец-то чего? – мда, девяносто лет – это вам не в тапки гадить. Бабка-то того уже, с катушек съезжает. Но щи у нее все равно обалденные.

– Так змейка моя, в поле-то лучше. Но мне самой не дотащить, а ты молодая, резвая.

– А Пашка что, не мог воды принести?

– Он дрова колет. Отрок в жизни топор не держал, пущай учится. Да пришли уже, Аленушка. Как же ты на бабку свою похожа, ой-ей-ей!

– Что, у нее тоже розовые волосы были? – пробормотала я, скептически разглядывая старый колодец. – Блин, тут вообще вода есть?

– Так загляни и проверь. Я-то все равно не увижу.

Я наклонилась, перегибаясь через черный подгнивший сруб, а потом… А потом эта старая карга толкнула меня в спину, да еще под колени.

– Да ты охрене… ла, – это я уже орала в колодце, уверенная, что смерть моя пришла. Не разобьюсь, так захлебнусь. А следом летело грозное:

– Принимай, змеиный царь, драгоценную. Будет с нею жизнь, как встарь, полноценная. Возвращать пора долги ночкой темною. Надевай-ка сапоги – да с короною.

Поэтесса, млин!

Глава 3. Навь и Явь

Алена

Летела я недолго, зато очень экспрессивно. А приземлилась и вовсе эффектно. Шею не сломала, в воде не намокла и вообще оказалась хрен знает где, наверное, в аду. Или в палате психбольницы. Или я заработала инфаркт и впала в кому, а теперь у меня глюки. А может, не было никакой бабки, никакого колодца и вообще это я вчера на концерте «Русалок» что-то лишнее употребила. Поди, в пиве что-то намешали.

Потому что вокруг было странное. Небо серо-голубое, солнца нет вовсе, кругом лес какой-то разлапистый, как в учебниках биологии: гигантские хвощи и папоротники. И главное, мужики. Змеемужики, да.

Они меня и словили в какую-то сеть, но жрать сразу не стали, поставили на ноги и мордами своими змеиными уставились.

Первый совершенно в моем вкусе. С длинными волосами, выбившимися из хвоста, шикарным шнобелем и зелеными глазюками с вертикальным зрачком. Да ещё полуголый, в одной жилетке кожаной. Браслеты золотые на руках, чёрные татушки на груди и правом плече и… хвост. Охрененный такой хвост, как у удава, только чёрный.

Два других тоже ничего. Один совершенно цыганского вида, разве что зуба золотого не хватает и коня. Хвост такой… серо-коричневый. Второй – блондин и в веснушках, с серебристым, нестерпимо сверкающим достоинством. Хвостом, то бишь, а вы о чем подумали?

Цыган пыхнул мне в лицо самокруткой и обозвал меня чудовищем. Можно подумать, сами они тут писанные красавцы!

Меня все ещё трясло от страха и злости на бабку Антонину. Даже если она – плод моего воспалённого разума, как она посмела меня скинуть в колодец? Ведьма старая!

А ну отдай косячок, змей поганый, мне сейчас нужнее!

Но в самокрутке оказалась какая-то нестерпимая гадость, от которой запершило в горле и брызнули слёзы из глаз. Они меня отравить решили, что ли?

– Я – Алена Воробьева, а вы все покойники, – прохрипела, кашляя. Кажется, они не впечатлились.

– А, так вам к упырям надо? – радостно спросил чернявый с красивым носом. – Вы, барышня, районом ошиблись. Ну, мы пошли, в общем.

– Зуб, это ведь чрезвычайное происшествие, – нервно заявил блондин. – Нельзя ее отпускать. А вдруг она из Яви?

– Какая Явь, Ядик? Ты что, в сказки веришь? Посмотри на неё, чистая ж кикимора. Заклинанием ошиблась, с кем не бывает.

– Ты когда-нибудь видел кикимору с розовыми волосами? – резонно спросил цыган. – Да и пахнет от неё…

– Эй, нормально от меня пахнет! – возмутилась я. – Я утром душ принимала! Так, все, я звоню в МЧС.

Дурацкий, дурацкий бред! Хорошо, что телефон у меня в кармане джинсов, я его из рюкзака переложить успела. Ткнула пальцем в экран, нахмурилась: сети нет совсем. И что теперь делать?

– Девушка, вы чья будете? – осторожно спросил носатый.

– Своя собственная.

– Род какой? Из какого града?

– А? Из Новгорода. Это рядом, да?

– Из Великого? – как-то испуганно сглотнул блондин.

– Из Нижнего.

– А у нас тут есть Новгород? – цыган вопросительно посмотрел на друзей. – Может, у берегинь?

– А столица вашей страны какая? – обречённо пробормотал красивый брюнет.

– Москва. Странно, да?

– Она из Яви, чтоб моя чешуя лопнула. Что делать будем?

– Для начала представимся, – улыбнулся во весь рот блондин. – Раз из Яви, значит, ведьма сильная. Не с руки с ней ссориться. Госпожа ведьма, я – Ядомир Серебряный. Вот этот болван – Зубослав Полозов. А это – Геральд Кобрец. А вы, стало быть, Алена. Красивое имя, сильное.

– Охренеть, – все, что смогла выдавить из себя я. – А можно, я в обморок упаду?

– Можно, – ответил блондин. – Я вас тогда на руках понесу.

– Нельзя, – одновременно с ним произнёс тот, который Зубослав. – Придётся ножками в университет идти и там к ректору на приём.

– О, ректор! – обрадовалась я. – А он тоже наг?

– Ну разумеется, это же наш, нагов университет. Здесь все наги.

– Молодой, красивый?

– Я? Спасибо.

– Ректор.

– Ну… ему уже за триста. Насчёт молодого сомневаюсь. А красивым Громохвост Душегубович и не был никогда. Наверное.

– Громохвост…

– Да. Слышали о нем?

– Душегубович.

– Да, великий охотник на тьму, мой дед, ныне ректор Магического Гнилоболотского университета.

Я икнула. У них свой МГУ есть? Очешуеть можно.

– Ты у нас золотой мальчик, да?

– Антрацитовый.

– Ну да, ну да. Ядомир… а мы где? Я – где?

– В Гнилых болотах, точнее – в Болотограде, прекрасная ведьма Алена. В Нави, сиречь магическом подземном царстве.

Тут силы окончательно меня покинули, я села прямо на землю, уткнулась лицом в колени и заржала. Это ж надо такое выдумать! Точно, бред или кома. Иначе с чего бы мне бабушкины сказки мерещатся?

– О, у ведьмы истерика, – меланхолично заметил Зубослав и зачем-то попытался подхватить меня на руки. Нет, я в принципе не против, когда мужчины носят меня на руках, но не змеи же! А вдруг он меня кольцами придушит и сожрет?

– Руки убери! – рявкнула я. – Сама пойду!

– Вот же змея какая! – восхищённо пробормотал Ядовитый.

Цыган дипломатично промолчал.

Я шла следом за этими… пресмыкающимися и молчала. Смешно почему-то больше не было. Желтоватые листья папоротников покачивались над головой. Наги шуршали чешуей о землю. Довольно громко у них получалось. Невольно вдруг вспомнилось, что Пашка говорил про змей и их особенности строения. Кхм, интересно, у этих тоже два пениса? Как бы узнать? Спрашивать, пожалуй, не стоит. Не так поймут. И без того ядовитый блондин постоянно пытается меня приобнять, поддержать за локоть. А вот зеленоглазый Зубослав косится на меня недобро. Странно, он меня совсем не знает, я пока ещё ничего ему дурного не сделала. Интуиция, видимо, у него развита отменно.