Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство - Адамович Надежда. Страница 50

При этом обратите внимание: за повод считалось прелюбодеяние женщины, а вот если изменял мужчина, его жена на этом основании развестись с ним не могла. Как гласит Церковный устав Ярослава, «…аже муж от жены блядеть, епископу в вине, а князь казнит» [459]. В уже неоднократно упоминавшемся памятнике церковной литературы «Вопрошание Кириково архиепископу Нифонту» Кирик интересуется: «…некоторые заводят явных наложниц, и рожают детей, и живут, как со своей женой, а другие тайно со многими рабынями — что из этого лучше?» [460] То есть особого преступления он ни в том, ни в другом не видит.

^{Великороссы центральных губерний. 1862. Иллюстрация из книги Pauly Theodore, de. Description ethnographique des peuples de la Russie. Par T. de Pauly. Publie a I’occasion du jubile millenaire de I’Empire de Russie. Saint-Petersbourg, 1862}

Была и еще одна особенность. По словам Натальи Пушкаревой, Герберштейн и Олеарий предоставляют «свидетельство, что русские считали прелюбодеянием только связь с женою другого, а не со свободною. Вообще, в тогдашнее время мужчине не вменялся разврат в такое преступление, как женщине» [461].

Конечно же, церковные нормы морали и нравственности — это одно, а то, как ко всему этому относились люди, — совершенно другое. Например, когда сын Владимира Мономаха Мстислав узнал, что его жена, скажем так, непристойно ведет себя с неким Прохором Васильевичем, он отреагировал крайне спокойно и сказал, что и он грешен: «…не скупо чужих жен посещал, и она [княгиня], ведая то, нимало не оскорблялась» [462].

Кроме того, мужчина имел право развестись с женой еще в трех случаях. Если она пировала с посторонними мужчинами или мылась с ними в бане, хотя муж был против этого, а также без ведома или без согласия мужа посещала цирк, театр или амфитеатр. В общем, никаких развлечений. Согласно Церковному уставу Ярослава, развод дозволялся, если жена, узнав о заговоре против супруга, не предупредит его, или наведет на него порчу, или покусится на его жизнь, или станет участницей или соучастницей в ограблении мужа. Развод считался обязательным, если муж и жена были близкими родственниками. И неприемлемым, даже если муж бил жену, или наоборот: «Аще жена бьет мужа, митрополиту 3 гривны» [463].

А что же бедные женщины? Жена тоже могла развестись с супругом: «…аще муж на целомудрие своей жены коромолит» [464], то есть если он ложно обвинил ее в измене (читай: не предоставив надежных свидетелей). За оскорбление он еще и платил ей большой штраф. Ну и вторая важная причина: если супруг покушался на ее жизнь.

Также, согласно документам XV века, женщина могла развестись, если муж скрыл от нее, что он холоп или «не лазит на жену свою без совета» [465]. Еще одно веское основание для развода — что муж пропал без вести, как правило уйдя на войну. И в этом аспекте положение русских женщин выгодно отличалось от положения европейских: на Западе жены тех же крестоносцев напрасно умоляли папу римского позволить им развестись со сгинувшими мужьями.

^{Женщины Петроградской и Олонецкой губерний. Открытка. 1917. Российская национальная библиотека}

Еще один вариант развода предполагал, что кто-то из супругов уходил в монастырь. Ну, вы понимаете, кто был этим кем-то чаще… Конечно, это стало одним из самых простых способов для мужчины получить развод. По мнению Александра Способина, «ни один повод из указанных в Кормчей не бытовал у нас с таким успехом, как пострижение в допетровской Руси» [466]. Особенно часто, чтобы жениться еще раз, своих жен отправляли в монастыри правители. Некоторые исследователи даже предположили, что они «позаимствовали» такой тип развода, как смотр невест, в Византии: там постриг приняла, освободив место следующей, первая императрица, выбранная во время смотра невест, — Мария Амнийская.

Надо сказать, что развод на Руси был мероприятием недешевым; вполне возможно, что поэтому мужчины часто женились повторно, не разводясь с первой супругой. Развод невенчанных супругов стоил шесть гривен, венчанных — целых двенадцать. Правда, в те времена большинство браков заключались без венчания:

К невенчанным бракам церковь тогда относилась благосклонно, а вот за безбрачное сожительство женщину могли отправить в монастырь. При этом в случае развода, если в семье были дети, супруга обязывали оставить им и жене все свое имущество! В берестяной грамоте XII века жившая в Новгороде Гостята жалуется родичу на мужа:

За самовольный развод муж должен был выплатить штраф, причем не только жене, но и митрополиту, а также понести светское наказание, назначенное князем. За многоженство — как мы уже выяснили, весьма распространенное на Руси — на мужа также накладывался штраф, а незаконную супругу — вторую или третью — отправляли в монастырь. А вот из-за внебрачного ребенка или плохого обращения с супругом или супругой разводиться не позволялось. Впрочем, в некоторых случаях женщины могли получить развод, так сказать, в обмен на наложение трехлетней епитимии, «если будет очень худо, так что муж не сможет жить с женой или жена с мужем», а также когда муж «начнет красть одежду жены или пропивать» [469].

^{Константин Маковский. Боярышня и священник. XIX в. Частная коллекция / Wikimedia Commons}

Специалист по истории русского права Михаил Владимирский-Буданов писал: «Порядок совершения развода в Древней Руси есть или письменный договор между супругами, явленный светскому или духовному суду, или односторонний акт — отпускная со стороны мужа жене» [470]. Вот одно из таких «отпускных» писем XVIII века:

История Руси знает несколько историй разводов, которые наделали много шума. Конечно же, самые громкие касались княжеских браков. Согласно летописям, самым первым на Руси получил развод знаменитый многоженец князь Владимир: после крещения и женитьбы на византийской царевне Анне он развелся сразу со всеми своими многочисленными женами (см. выше). Летописи упоминают и князя Ярослава Святославича, который «умыслил с женою своею, Владимировою внукою, без всякой причины от нея развестись…» [472].