Заставлю быть моей (СИ) - Ким Милана. Страница 4

Только по приезде меня капитан попросил сыграть за них, их нападающий слег дома с температурой.

Я согласился, особо не выделялся, пока не увидел, как мой старый знакомый переглядывается с судьей. На эмоциях толкнул, орал судье в лицо, что все видел, за что меня выгнали на фиг. Ушел я феерически, вот только сделал одну глупость — посмотрел ей в глаза.

Меня что-то в груди рубануло, с такой силой, что я даже забыл причину кипиша. В груди кипело.

Слинял я быстро, только неделю не мог в себя прийти. Во мне словно кто-то поместил перфоратор и дробил все внутренности. Вспоминал ее взгляд, полный ненависти и страха.

Черт!

— Багиров! Багиров, ты где летаешь? Я тебя спрашиваю или к двери обращаюсь? — кураторша не в духе. Увидела то, что не должна. Опять мозг выносит. Главное, ребят отпустила — Багиров, как всегда, во всем виноват.

— В чем проблема, Валентина Семеновна? — хищно улыбаюсь. Кураторша поднимает очки, устало потирая глаза.

Бедняжка. Не смогла уложить в свою постель моего отца, вот и отрывается на мне.

Только я-то тут при чем?

Уже два года следит за мной. При каждом удобном случае отца вызывает. Словно мне двенадцать.

— Почему к девушкам приставал? Опять издеваться будешь? — бросает ручку на стол, пристально изучая мое поведение.

— А вы не рассматриваете варианты, типа, может, мне понравилась одна или моим друзьям? — откидываюсь на кресло.

— Сядь нормально! — шипит. — И нет, не рассматриваю. Первое предупреждение: если я еще раз увижу, что ты первому курсу прохода не даешь, опять будешь ходить с отцом в универ. Все. Иди. — Кивает на дверь. — Скажи еще, что влюбился, — бубнит тихо под нос, но я слышу.

Не попрощавшись покидаю кабинет. Сегодня пар нет. Тут всегда так в первый день, как говорят преподы — притираемся. А завтра уже начнется.

Ребята меня встречают на улице со скептическим выражением лица.

— С посвящением! — ржет Ден. Хлопает меня по плечу. — Она, по ходу, не отстанет? — надевает солнцезащитные очки. Кивает в сторону машины.

— Она свой шанс прохлопала, — хмыкаю. — Отец на днях признался, что встретил свою одноклассницу. Теперь у них лябовь!

— О-о, ну и нормас, — тянет Ден, оглядываясь на Кира. Он с кем-то разговаривает по телефону и чуть отстает от нас.

— Как насчет партейки в бильярд? — предлагает возле машины, поправляя свой модный хвост.

— Ес! — а почему бы и нет. Не искать же девку по всем ближайшим паркам, тем более что завтра посвящение. Оторвусь на полную.

К бильярдной недалеко, несколько кварталов, едем под громкую музыку и заливные анекдоты Кира.

Только припарковавшись, замечаю на входе знакомого баскетболиста и даму, только не ту, что в моих мыслях.

9

— Алекс, брось, — Ден сразу понимает мое дерганое прощание с ремнем. — Ты знаешь, какой он мудак, забей!

Да, мудак, только девушка у него есть, а я хочу ее себе.

— Не вмешивайтесь, — выскакиваю на улицу. — Так, так, так! — потираю руки, оглядывая брюнетку.

Типичная кукла с силиконовими частями тела.

— Пошли, — Даня сразу показывает даме путь к своей тачке.

— Даня, — поднимаю уголки губ, — мы же в одной школе десять лет учились, нехорошо забывать одноклассников.

Делает вид, что не слышит, помогает девушке сесть в салон и только тогда возвращается, засунув руки в передние карманы джинсов.

— Алекс, чего тебе опять?

— Просто хотел поздороваться с твоей новой девушкой. Кстати, а старая в курсе, что она уже бывшая? — хмыкаю.

— Не твое дело. Не подходи к Миле — пожалеешь.

— Опять братику пожалуемся? — кривлю губами как девушка.

— Просто не лезь! Обещаю, пожалеешь! — в голосе яд. Во взгляде предупреждение. От пай-мальчика только дырка. Чертов хамелеон.

— Алекс! — пацаны зовут.

А я смотрю в темные глаза и не могу понять, что она в нем нашла. Не сдаюсь, пока Даня не отводит взгляд.

— Приятного вечера, ребята! — Улыбается Даня.

Как же хочется заехать по морде, сил нет. Я стою, сжимаю руки в кулаки, наблюдая, как машина отъезжает.

Спускаемся в подвальное помещение, заказываем стол на два часа и отрываемся на полную. Американский бильярд — простая и интересная штука, особенно когда твои друзья понимают тебя.

— Зачем тебе девчонка? — умело орудует кием Ден.

— Надо, — наблюдаю, как красный шарик катится в лузу.

— Алекс, — садится на бортик стола, оттягивая удар, — если это из-за того случая — не надо. Ты знаешь, этот упырь заплатил за свой длинный язык. Я не хочу с ним опять тягаться. Сам знаешь его брата, тот еще дебил.

У Дани есть старший брат, которым он всегда всех пугал. Лет на десять старше, наверное. Только поэтому за его выходки в школе ничего не было, никто не жаловался.

Но одни пожаловались, тогда и перевелся он на другой конец города.

— Нет, причина другая.

— Девчонка? — Кир подхватывает разговор.

— Да ладно, таких тысячи! — хмыкает прицеливаясь.

— Правда? Именно поэтому ты чуть слюной не подавился, разглядывая ее подружку? — Кир все замечает, ничего от пацана не скрыть.

— На один раз сойдет! — открещивается Ден.

Возможно и так. Только его выражение лица говорит совсем о другом.

Мы с Киром и Деном с садика вместе, даже жили когда-то в одном подъезде, пока я не переехал в особняк. После смерти мамы не могли с отцом жить в квартире, помещение казалась пустым и все напоминало о ней.

Даже не верится, что уже пять лет прошло.

Заказываем пиццу просто в бильярд, к счастью, это не запрещено, и до самого вечера делимся впечатлениями от лета.

В этом году я дальше папиного офиса не ехал. Опыту набирался, как он говорит. Надеюсь, он не передумает и зимой поедем в Египет.

— Привет, — домой заваливаюсь ближе к десяти. Отец за столом с ноутбуком, от которого не отлипает последние пять лет.

— Здорово, сын, — поднимает на меня взгляд, — ужинать будешь?

— Нет, я с ребятами похавал, — делаю шаг к лестнице, чтобы скрыться и завалиться в постель.

— Присядь на минутку, — летит вдогонку, и мне ничего не остается, кроме как возвращаться. — Я хочу тебе кое-что сказать.

10

Точно стерва пожаловалась. Позвонила, типа предупредить.

Реально достала эта женщина. Не может понять своей умной башкой, что я — не мой отец.

— Помнишь, я тебе рассказывал о своей однокласснице? — начинает, как только я опускаюсь в кресло напротив.

— Угу, — делаю вид, что мне интересно.

— Мы уже встречаемся некоторое время, и я хочу, чтобы мы вместе поужинали.

Черт!

Я рад за отца, только не вижу смысла меня втягивать в свои амурные дела.

— Пап, мне уже девятнадцать, — намекаю, что он вообще может не спрашивать, как у маленького пацана, — я рад, что у тебя появилась женщина, правда. Только давай без меня? — прошу.

Я не привык с ним ругаться. Бывает иногда, перекинемся жесткими словами, и на этом конец.

Я помню, как он переживал смерть матери. Замкнулся в себе и работе, даже фирму свою открыл, пусть и маленькую, но она спасла его от депрессии.

— Сын, — снимает очки и закрывает крышку ноутбука, — ты у меня взрослый, но мы же семья, — мамины слова поднимают бурю в груди.

Она всегда их говорила.

— Я хочу попытаться построить семью с этой женщиной, тем более она тоже вдова. И дочь у нее на два года младше тебя.

— Ладно, — вздыхаю. Видимо, мне предстоит это пройти. — Только не жди от меня большого. Я не против, чтобы ты попробовал, но она мне никогда матерью не станет.

Ухожу. Нет смысла продолжать этот разговор.

Отец знает, что я никогда не потерплю женщины, которая попробует меня воспитывать.

— Спокойной ночи, — бросаю, поднимаясь по лестнице.

Усталый заваливаюсь в кровать и сразу засыпаю.

Открываю глаза, когда еще темно, и бреду в душ.

В груди жжет. Как представлю другую женщину на кухне, мне становится тошно.

Вроде уже время прошло, но боль от потери еще не утихает.

Я всегда утром встаю, но сегодня еще слишком рано, поэтому включаю ноут и ищу школу, где учился Даня.