Невидимый свет - Коротеев Николай Иванович. Страница 2

Справа высились закопченные трубы морского завода. А левее, на холме, виднелся обширный парк. Сечин видел даже отдельные строения в нем, желтые, усыпанные песком аллеи — настолько близко подходил парк к воде.

Резко и пронзительно кричали чайки. В порту, как пулеметы, стучали пневматические молотки.

Большой красивый приморский город жил обычной трудовой жизнью. Казалось, ничто не нарушало ее привычного течения. Но Иван Иванович Сечин, любивший этот утопающий в белых акациях город, сейчас особенно внимательно присматривался к нему.

Где-то в городе находился вражеский лазутчик, и Сечину предстояло найти его. Приходилось начинать работу, не имея в руках никаких данных, кроме перехваченной радиограммы, отправленной неизвестным кораблем.

Кем были собраны сведения о монтаже уникального вооружения, каким путем доставлены на неизвестный корабль, крейсировавший в море? Ответы на эти вопросы предстояло найти.

«Капитан 1 ранга прав, на пути много рифов и мелей», — подумал Сечин.

— Шабаш! — скомандовал старшина, и шлюпка впритирку подошла правым бортом к причалу.

—  — — …Вскоре майор сидел уже в кабинете своего начальника полковника Радунова. Окна комнаты были открыты, ветерок шевелил белые шторы. На столе бесшумно крутился вентилятор. Радунов, высокий худощавый блондин с вьющимися крупными кольцами волосами, просматривал бумаги, лежавшие в объемистой красной папке. Ему трудно было дать пятьдесят лет, так хорошо и молодо он выглядел. Движения его были быстры и энергичны.

— Есть новости, Иван Иванович, — сказал Радунов, откладывая в сторону папку, — и новости серьезные. Два часа назад неожиданно скончался хранитель портового склада мичман Ляликов. Может быть, помните его?

— Нет, — признался Сечин. Он всегда удивлялся памяти Радунова, знавшего в лицо чуть ли не всех в городе.

— Высокий, пышущий здоровьем человек, и черная борода лопатой, — продолжал полковник. — Ему бы жить да жить. Обстоятельства смерти кажутся мне странными. Дело в том, что на складе Ляликова несколько дней хранились приборы управления того самого вооружения, которое будет испытывать «Мятежный». Случайное ли это совпадение? Как вы думаете, Иван Иванович?

— Надо разобраться.

— Так вот. Поезжайте в порт и посмотрите на месте. В морг уже выехал наш врач. Держите связь с ним. Обо всем сразу сообщайте мне…

Расставшись с Радуновым, Сечин прежде всего решил выяснить обстоятельства смерти мичмана. В порту об этом «несчастном случае», как говорили люди, шло много пересудов. Из разговоров майор узнал, что Ляликов холост, жил один, был человеком жизнерадостным, любил пошутить.

— Где это случилось? — поинтересовался, между прочим, Сечин у начальника склада.

— В столовой.

— Он всегда обедал там?

— Не всегда, но очень часто. Жил он здесь близко. Мы обычно вместе ходили. А сегодня я задержался, оборудование принимал.

Сечин прошел в столовую. Зал был полон. Только один стол в углу возле окна пустовал. Иван Иванович сразу понял: мичман обедал за этим столом. Майор разговорился с официанткой, обслуживавшей Ляликова.

Полная, грузная женщина была бледна и взволнована. Ее большие красные руки дрожали. Рассказывала она торопливо, глотая концы слов.

— Ляликов пришел, говорит, дай. Маша, окрошку. Он всегда окрошку на первое брал, — скороговоркой частила она. — Я принесла. Пошла других обслуживать. Потому как клиентов много, все требуют. Потом вижу — он первое съел. Сидит, улыбается и бороду рукой поглаживает. Побежала за вторым, — официантка закрыла лицо передником.

— Вы не волнуйтесь, — мягко сказал Иван Иванович. — Ну, принесли вы второе, а дальше что?

— У него рагу из свинины было, — продолжала она всхлипывая. — А он откинулся на стуле и голову набок. Лицо белое-белое как полотно. У меня поднос из рук выпал…

— Сколько времени вы ходили за вторым?

— Минуты четыре, от силы — пять.

— Кто сидел с ним рядом?

— Никого. Один был.

Сечин познакомился с врачом столовой. Молодая миловидная девушка с золотистыми волосами, поздоровавшись, села на край стула, заговорила первая, не дожидаясь вопроса.

— Я была в это время на кухне. Только что сняла пробу. Качество пищи хорошее. Отравления не могло быть.

— Вы совершенно уверены в этом?

Девушка поджала нижнюю губу, ответила с обидой:

— Правильность моего заключения подтвердил анализ пищи. Вот результаты, — протянула она листок.

— Я оставлю его у себя, — сказал Сечин, прочитав заключение.

— Пожалуйста.

— Вы осматривали умершего. Что вы думаете о причине смерти?

— С сердцем что-нибудь, наверно… Что — сказать трудно.

Майор позвонил в морг, но оттуда ничего нового не передали. Врач сообщил, что вскрытие трупа произведено, а результаты лабораторных исследований будут известны вечером.

Сечин внимательно просмотрел личное дело Ляликова, еще раз поговорил с начальником склада, побывал на квартире мичмана. Его внимание привлекли две детали. Удалось выяснить, что мичман — заядлый курильщик, много лет не расстававшийся с трубкой, за неделю до смерти бросил курить. В записной книжке, найденной в кителе Ляликова, оказались адреса и телефоны знакомых, а на последней страничке были записаны какие-то цифры.

Ими-то и заинтересовался Сечин. Обычно так люди обозначают сумму денег, взятых у кого-либо или данных взаймы. Сечин постарался выяснить, нет ли среди знакомых или сослуживцев Ляликова человека с такими инициалами. Таких не оказалось.

(В оригинале, из-за ветхости и давности книги, отсутствуют 13-14 страницы) капитан-лейтенант Дунаев, отдававший распоряжения старшинам и матросам.

— Все в порядке? — спросил его Майский.

— Все, — улыбнулся Дунаев усталой, но довольной улыбкой.

Радиометристы доложили о том, что прямо по курсу лежит остров Песчаный, сообщили дистанцию. «Мятежный» приближался к району стрельб. Предстояло произвести несколько залпов по этому маленькому пустынному клочку земли.

Офицеры-специалисты, собравшиеся на мостике, негромко переговаривались между собой. До слуха Майского долетали отдельные фразы:

— Совершенно новая идея…

— Главное — простота…

— Как ваш секундомер?..

— Трудно не волноваться… Новый шаг вперед.

Майский прошелся по мостику. Ему хотелось самому спуститься на палубу, еще раз проверить, все ли готово. Но он сдержал себя. Капитан-лейтенант Дунаев, старшины и матросы сами знали, что от них требуется.

Дождь прекратился. Среди низких, быстро бегущих облаков появились просветы. То там, то тут вспыхивали на небе крупные яркие звезды. Тучи закрывали их, но звезды появлялись в другом месте. Усилился ветер. Корабль начало покачивать. «Мятежный» тяжело кренился то на левый, то на правый борт.

— Вышли в район стрельб. Разрешите начать испытания? — обратился к Майакому капитан 3 ранга Басов.

Добро! — голос Майского дрогнул от сдерживаемого волнения.

— Лево руля! — скомандовал капитан 3 ранга, и «Мятежный», накренившись, плавно покатился влево, ложась на боевой курс. Перед капитан-лейтенантов Дунаевым засветились на посту управления приборы. Дунаев отдавал короткие приказания. Офицеры и орудийные номера замерли на своих местах, ожидая последней команды. Потянулись минуты ожидания… Еще мгновение и тишину ночи разорвет залп, первый раз заговорит новое, мощное, никому до сих пор не известное оружие.

В переговорной трубе раздался легкий свисток. Басов вынул пробку и наклонился к раструбу. По лицу его скользнуло удивление, брови нахмурились.

— Есть! Продолжайте слушать! — крикнул он в переговорную трубу и, подойдя к Майскому, что-то негромко сказал.

Капитан-лейтенант Дунаев, глядя на секундомер, взялся за рычаг ревуна, но Майский легким движением отвел его руку.

— Отставить!

Дунаев обернулся в недоумении.

— Отставить, — повторил Майский. — Кораблю лечь на обратный курс. Я сам выясню, в чем дело, — добавил он, обращаясь к Басоу.