Вернуть Боярство 5 (СИ) - Мамаев Максим. Страница 10

— Натали, как я могла бы посметь обманывать наше дорогое общество? — всплеснула она руками. — Не далее как три дня назад княжич лично заверил меня, что почтит нас своим визитом! Ставить же ему условия, когда сиятельный княжич должен явится… Я не посмела и осуждать его ни в коем случае не хочу, ведь сам факт его согласия для меня большая честь. Но ты, моя дорогая, как особа более знатная, несомненно должна указать княжичу на недопустимость его поведения! Я обязательно передам княжичу твоё недовольство!

Чуть дёрнувшийся уголок рта соперницы был наградой для мадам. То-то же, высокомерная выскочка! То, что твой отец занимает должность при дворе самого Императора сегодня тебе не поможет! Гости, что прибудут с минуты на минуту, плевать хотели и на одного из многочисленных чиновников министерства путей и дорог, и даже на самого Главу твоего Рода! Не говоря уж о тебе самой!

Пара-тройка медленных и негромких хлопков от Сергея Дымова, молодого дворянина и частого гостя данного салона, были наградой для мадам Жизель. Данный молодой человек происходил из достаточно знатного и влиятельного Рода, и до того именно он всегда был главной звездой собраний в салоне прекрасной француженки. Но тот факт, что сегодня его безжалостно сдвинули с данного пьедестала молодого человека нисколько не огорчал — Сергей Юрьевич, несмотря на свою молодость, прекрасно знал, как устроена столичная жизнь. И немалую роль в понимании этого самого понимания сыграла немолодая, но прекрасная вдова.

— Жизель, mon amur, надеюсь, что ты уделишь мне толику своего внимания этим вечером? — коснулась её мыслей телепатия юного мага.

Одним из направлений в изучении магии тот избрал весьма трудную стезю мага разума, и уже успел достичь некоторых успехов в ней.

— О Серж… Но здесь сегодня будет присутствовать сам княжич! — так же мысленно ответила мадам Жизель. — И я буду вынуждена уделить ему всё свое внимание. Возможно, мы устроим приватный разговор как-нибудь в иной раз?

— Моя дорогая, двадцать минут в какой-нибудь укромной комнате — и никто нас даже не хватится! — продолжал настаивать на своём чародей. — Разве твою кровь не горячит подобное маленькое приключение? Фактически у всех под носом, но так, что никто не узнает…

Кровь повидавшей жизнь и весьма похотливой аристократки, коя не видела ничего зазорного в том, что бы поддерживать отношения разом с тремя-четырьмя любовниками, а иной раз даже сводить их вместе, подобное предложение горячило. Настолько, что она невольно ощутила, как туда, чуть ниже пояса, меж очаровательных благодаря регулярным упражнениям, алхимии и заботам магов-целителей, ножками приливает кровь.

И будь она помладше, то возможно и поддалась бы порыву похоти. Но в отличии от образа и репутации легкомысленной и пустоголовой богатой транжире и похотливой кошки, которую она себе старательно создавала, мадам Жизель дурой отнюдь не была. Сейчас на её крючок начала клевать невероятно огромная и вкусная рыба, и упускать её из мимолетного желания потешить своего любовника (к которому, надо признать, она испытывала куда больше симпатии, чем к любому из мужчин в её жизни. В конце концов, их связь длилась уже четыре года, несмотря на всю ветренность данной особы, и она весьма ценила тот факт, что юный дворянин не посягал на её свободу и не осуждал образ жизни), рисковать француженка не хотела.

— Серж, любовь моя — сегодня слишком важный день, и я не могу позволить себе даже тени небрежности, — с сожалением ответила она мысленно, продолжая при этом поддерживать мину вежливого интереса. Наталья Горкина сейчас как раз активно пыталась сменить тему для разговора. — Позже я — вся твоя, ты же знаешь. Где угодно и как тебе будет угодно… Но сегодня нельзя допустить и малейших промашек!

Чародей ничего не ответил, и даже выражение его лица ничуть не изменилось, но хорошо изучившая своего любовника женщина отчетливо уловила его недовольство. Право слово, такой умный мальчик, уж даже мужчина, но иногда сущий ребенок…

— Любовь моя, это нужно в том числе и для того, что бы помочь тебе и твоему Роду, — пояснила прекрасная вдова, пользуясь тем, что чародей не стал обрывать телепатический канал меж ними. — Позволь своей малышке Жизель сделать всё как нужно. Ты же знаешь, я никогда тебя не подводила и не обманывала! А сегодня развлеки себя кем-нибудь иным… Только не этой набитой дурой Горкиной! Ненавижу её!

— Хорошо, — ответил маг.

И по его она поняла — завтра утром Горкиной придется идти и платить три сотни рублей магу целителю за то, что бы тот восстановил ей девственность. Мужчины… Как же вами легко манипулировать, если знать, куда давить. Одной фразой она направила все мысли на то, что бы Серж назло ей переспал с Горкиной, которая давно на него облизывается. Молодой человек будет доволен, считая что досадил ей, она сама получит возможность отпускать шпильки своей заклятой «подруге» на тему того, что сегодня произойдет, а самое главное — вечер не будет испорчен. Надо будет не забыть показать потом мальчику, как её задел его поступок… Мужское самолюбие вещь странная и невероятно гипертрофированная, требующая к себе постоянного внимания в самых разных, порой даже противоречивых формах. А ей, Жизель, потешить его не сложно — пусть её забавный и златокудрый мальчик радуется.

Тем временем долгожданные гости наконец приехали. Старый и обычно весьма чопорный дворецкий прибежал и лично зашептал госпоже на ухо, что княжич Шуйский и его друзья уже прибыли, и торопливо распрощавшись с присутствующими, Жизель дю Белле направилась лично встречать дорогих гостей…

Княжич Шуйский выглядел значительно старше своих лет. Не на шестнадцать с копейками, а на все девятнадцать, а то и двадцать лет. Высокий, статный, с мечом на боку, в дорогом костюме, который стоил целое состояние… Кольца, кулон, щегольская сережка в ухе с кровавым рубином — парень был одет не просто дорого, а неприлично дорого. Как и положено Наследнику столь могучего Рода… И что самое главное — каждое украшение на молодом человеке было могущественным артефактом. Не будучи знатоком, мадам Жизель не могла сходу опознать даже примерного их предназначения, но одно было ясно — любой из них стоил дороже её особняка. А ведь тот находился в Золотом районе — одном из самых дорогих в городе, месте, где жили исключительно аристократы! Со своим водным подъездом — благородные жители города предпочитали передвигаться по реке, а не на лошадях, среди смердов.

— Княжич Владимир Шуйский! — торжественно объявил слуга.

Разговоры и шепотки, как и лёгкая музыка, мгновенно стихли. Десятки, даже нет — более сотни глаз уставились на вновь прибывших. В отличии от многих, бояре не воспользовались водным транспортом. Ведь это было дворянской модой, а боярское сословие всеми силами старалось показывать, что оно выше и чище «императорских холуев», как называли меж собой дворян аристократы из древнейших Родов. Не все, разумеется — лишь наиболее озлобленные, коих было меньшенство…

Впрочем, они всё равно выделились. Во первых, эскортом — Наследник притащил с собой аж целое подразделение дружины Рода. Элитные бойцы, среди которых рядовыми были маги ранга Адепта, в количестве сотни бойцов, служили сопровождением, наглядно показывавшим положение их гостя.

Учитывая, что эти бойцы все как один обладали личным, а некоторые — и потомственным дворянством, это было сильно. Десяток Старших Магистров, тридцать Младших, и шестьдесят Мастеров — ни единого мага третьего ранга. Исключительная элита, боевые маги, которые заставили бы напрячься и гвардию самого Императора… Несмотря на то, что в салоне мадам Жизель сейчас находились исключительно аристократы, большинство невольно испытало весьма неприятные ощущения…

Неприятно осознавать, что одна лишь свита прибывшего гостя на голову превосходила знатностью и личным могуществом любого из гостей. Ведь среди присутствующих большинство было молодыми аристократами, и чародеев рангом выше Мастера было раз-два и обчелся… К тому же дружинники Шуйских, нарушая негласные правила, установленные для дворян, были пусть и в парадных одеяниях, а не боевых доспехах, но оружие и боевые артефакты несли при себе вполне себе не парадные. Клинки, гранаты в подсумках, магические жезлы, алхимические зелья на поясах — всё это было далеко не бутафорией.