Путь к сердцу мужчины (СИ) - Муромцева Кира "El.Bett". Страница 3
Я возвела свои ясные очи к вывеске над пекарней, на террасе которой и располагался наш столик, после чего отрицательно качнула головой.
Как-то раз я уже воспользовалась помощью сестры, о чем очень пожалела. Нет, конечно, «Плюшки от Валюшки», тоже неплохо, но ведь я хотела совсем другое название!
— Но плюшки же остались, — правильно поняла мою мысль Лиза и пожала плечами. — К тому же, если тебе станет легче, я могу попросить Ромашку пробить только адрес их места дислокации. Цени мою доброту: могла бы просто тихонько по голове скалочкой, — и к тебе на порог.
— Откуда у Вас, Лизаветишна, такие криминальные наклонности? — на сей раз пришла моя очередь хрюкать в чашку, только теперь от сдерживаемого смеха. — Посадит тебя Роман Игнатьевич на пятнадцать суток, доиграешься…
Лизка отмахнулась и потянулась за последней корзинкой на блюде. Запихнув ее в рот, отчего щеки раздулись, как у хомяка, радостно улыбнулась и откинулась на спинку стула, жестом показывая, что ждет ответ и лучше бы он был положительный.
— Черт с тобой, — отмахнулась я. Тем более, если честно, идей, как найти Гошу не было, а мысли у сестры были более, чем трезвые. Авось прокатит?
— Неее…со мной не надо, — невнятно пробурчала сестра, пережевывая. — Ромашка не любит конкурентов…
Ромашка…Я закатила глаза и, забрав пустое блюдо с кофейником, направилась на кухню. Нет, ну серьезно? Как можно следователя убойного отдела, высоченного лба с улыбкой сущего дьявола, называть Ромашкой? Или лыжи не едут или я чего-то в этой жизни не смыслю.
Хотя, тут во мне бурчит чисто женская вредность. Лизка мужа любила, он отвечал ей полной взаимностью, и все мои возмущения были лишь для проформы.
Да, бывает, вселяется в меня вредная бабища и я ворчу на всех и вся. Зато на следующий день красивая, цветущая и умопомрачительная донельзя.
— Валентина, здравствуй, — поздоровался Петенька и присел на стульчик, чинно сложив портфель на коленках. Ни дать ни взять, — примерный ученик. — У меня к тебе серьезный разговор.
— Опять? Петь, не надоело? — вздохнула я и села напротив мужчины, чьи глаза выражали вселенскую скорбь, обиду и полную бесхребетность.
Я вот не знаю, как я вообще умудрилась согласиться лечь с ним в постель, ни то, чтобы жить под одной крышей.
— Мама страдает, а у нее, между прочим, сердце больное, — стал давить на жалость Петр. — Она хочет, чтобы ты стала моей женой.
— Петя, твоя мама переживет всех нас вместе взятых, — поджала я скептически губы и скрестила руки на груди. — Так и скажи, что она не нашла большей дуры, чем я.
— Зачем ты так? — Петя глянул на меня глазами побитой собаки и шмыгнул носом в совершенно расстроенных чувствах. — Мама тебя любит…
— А ты, Петь? Ты меня любишь? — спросила просто так, потому что и без него знала ответ.
Не любит и никогда не любил. Поэтому, хоть убей, не понимала: зачем двум людям, которые друг друга не любят, создавать семью? Выгода? Никакой. Петя беден, как церковная мышь, да и я в долгах теперь. Взаимопонимание? Тоже мимо. Комфорт и уют в доме? А вот тут можно даже посмеяться. Потому что и комфорт, и уют создавала всегда я. Я вешала гардины, забивала гвозди, шпаклевала стены, клеила обои, собирала мебель и чинила краны.
Так что, лучше уж кота завести, чем такого мужика, за которым надо сопли подбирать и, при этом, не забывать в рот заглядывать! А то мама будет ругаться…
— Петь, иди домой, — тяжело вздохнула я, так и не дождавшись ответа. — Маме привет.
Смурной Петр кивнул, взял свой портфельчик и направился к выходу, в который раз эпично добавив: «ты еще пожалеешь». А я уже пожалела. Пожалела, что потратила целых два года на эти совершенно бессмысленные отношения.
— Что, опять замуж звал? — хмыкнула Лизка, когда я вернулась за столик. Видимо, приход Зубило не остался незамеченным.
— Ага, — безрадостно кивнула я, подперев подбородок ладошкой, и спросила: — Так ты адрес достанешь?
***
Не знаю, какими путями, но адрес Лизавета все же нашла. Хотя, почему не знаю? Несмотря на такое огромное внешнее различие, характеры у нас были очень похожи.
«Две шельмы» — с гордостью приговаривала бабка, трепля нас по макушкам.
А сама-то была не лучше. Сколько лет уже прошло, а все село до сих пор вспоминает, как она деда в ЗАГС вилами гнала. Я лишь надеялась, что Георгий сдастся добровольно и мне не придется идти на крайние меры. Вилы, конечно, не обещаю, но идея с дубинкой была очень уж привлекательной.
Готовилась к встрече со своей судьбой я основательно. Достала из закромов шкафа красивый яркий комплект, состоящий из шорт и топа, накрутила волосы, сделала макияж, выделив свои красивые глазки, и испекла торт.
Киевский, с грецкими орешками, украсив его ажурной шоколадной сеткой и россыпью мелко меленого арахиса. Красота получилась неописуемая. Я даже, по хорошему, позавидовала Гоше. Достанется же ему такая хозяюшка, как я.
Запаковав свой шедевр в красивую коробку с наименованием моей пекарни, схватила сумочку и сразу же вызвала такси. Шагать пешком до нужной улицы, да еще и на каблуках было выше моих сил. Гоше, между прочим, нужна я свежая и вкусно пахнущая, а не аки загнанный конь, пропахавший поле.
Машина приехала быстро и также быстро довезла меня до места назначения, а вот дальше… Дальше отличное настроение испарилось, как только я увидела место работы моего суженого.
Никакой таблички, никаких указателей, лишь высокий забор, да небольшая будка — проходная.
Правда, и тут я не спасовала. Да, попасть трудно, но никто же не обещал, что все будет легко и просто? К тому же за свое счастье надо бороться. Вот я и буду!
Поправив сползающий топ, явно предназначенный для малогабаритных форм, растянула губы в улыбке и решительно дернула дверь, ведущую к проходной.
Проходная была похожа…на проходную! Коридор, стена, дверь, окошко. Ничего необычного: все просто и понятно. В окошке светилась конопатая мордашка молодого паренька, от чего я тут же невольно расслабилась. Кажется, все будет не так страшно, как казалось.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась я с мальчиком, поборов желание потрепать ребенка по щечке.
Ну, право слово, такой умилительный. Сам рыженький, щечки кругленькие, да еще и ямочки на этих самых щечках в придачу.
Возможно, я бы даже подумала, что пришла не туда, но форма у мальчика была черная, а в зеркале, позади него отображалась, на спине, знакомая аббревиатура желтыми буковками. Хиленькая у них тут охрана, однако.
Хотя, кто по доброму здравию, да здоровой памяти решит взять штурмом базу СОБРа?! Разве что я, но меня и дивизия накачанных мужиков не остановит, раз уж я на кого глаз положила.
— Это закрытая территория, — буркнул пацан и задрал свой, усыпанный веснушками, нос. Все, беру свои слова обратно. Он мне больше не нравится.
— А я знаю, — отмахнулась я. Поставила тортик на выступ, около окошка, наклонилась чуть вперед, соблазнительным жестом, откинув волосы за спину. — Но мне туда очень надо. Обещаю быть тише воды, ниже травы.
— Не положено, — упрямо поджал губы мальчик, воинственно выдвинув подбородок, однако, не переставая нырять взглядом в моё декольте. Ну, прямо Юлий Цезарь всероссийского масштаба.
— Как тебя зовут? — решила пойти я издалека.
— Илья Сергеевич, — ответил малец и пальцем указал на нагрудную нашивку. И правда: «Скороходов И.С.».
— Илюша, — отбросила я всякий официоз. Уж простите, но на Илью Сергеевича он никак не тянет. — Понимаешь: я замуж хочу.
— Не понял, — Скороходов мотнул головой и округлил глаза. Мда, похоже, все еще не улавливает связь.
— Что же тут не понятного? В школе учился? Помнишь, правило такое было по русскому языку: «уж замуж невтерпеж»? Так вот: у меня все сроки горят.
— А я при чем? — повторно удивился ребенок.
— Вот и я думаю: ты при чем?! Я же не к тебе пришла!
— Гражданочка! — попытался гаркнуть Илюша, но получилось как-то не очень.
Я не спорю, вырастет ребенок и будет очень даже себе ничего.