Шведская сказка - Шкваров Алексей Геннадьевич. Страница 11

Краем глаза следя, как матросы ловко снуют по вантам, убирая лишнюю парусину, боцман, цепко впиваясь ногами в палубу, приблизился к Стединку.

- Мой юный господин! – его голос заставил вздрогнуть Курта.

- М-м? – Стединк не ожидал.

- Хотел предложить вам кружку горячего грога. – Боцман легко перекрывал шум моря. – По такой погоде будет совсем не лишним. Как вам мое предложение?

Стединк от холода не мог разжать зубы. Он лишь кивнул головой.

- Ну и отлично! – Боцман похлопал его по плечу. – Заодно и обсохнете. Эй, Кнутссон, - он окликнул пробегавшего мимо матроса. Тот остановился, схватившись за борт, и вопросительно посмотрел на боцмана.

- Отведи молодого господина вниз, к коку. Пусть даст ему хорошую кружку горячего пойла с ромом. Скажи, я прислал.

Матрос махнул рукой, мол, давай за мной, и Стединк, с трудом оторвавшись телом от борта, но продолжая придерживаться непослушными руками, побрел за ним. С трудом преодолев несколько ярдов до люка, ведущего во чрево корабля, Курт спустился на одеревеневших ногах вниз по ступенькам трапа, еще несколько шагов сделал по нижней палубе, пока не очутился на корабельном камбузе, где, не слова не говоря, ему сунули в руки горячую и дымящуюся кружку. Он приткнулся на какое-то подобие лавки, и медленно принялся глотать обжигающую гортань жидкость. Тепло моментально расползалось по всему телу, приятная и греющая промерзшие членыистома охватила его. Он опьянел в минуту. Сил хватило лишь на то, чтобы допить грог. Голова сама по себе склонилась на грудь, а тело свернулось в калачик и забилось в уголок возле шпангоута. Курт погрузился в сон. Кок забрал у спящего Стединка кружку и переглянулся с матросом. Усмехнулись.

Через сутки Курт вступил на шведский берег. Его слегка пошатывало от непрерывной 24-часовой болтанки, но вовремя выпитая порция горячего рома и юный организм, справились с качкой, чего нельзя было сказать об остальных пассажирах, чьи бесчувственные тела матросы сносили на берег, как кули с мукой.

- Я выдержал это испытание! – Курт торжествующе подумал про себя. Впереди его ждал Стокгольм.

Глава 6. Встреча со Стокгольмом.

Это очевидно, что мы рождены для деятельности.

Цицерон.

Что представляла из себя столица шведского королевства в середине восемнадцатого века? Это был маленький, по европейским меркам город, с семьюдесятью тысячами населения. Основная застройка располагалась между мостами, район вокруг Кунгстредгордена уже сформировался, хотя площадь Густава Адольфа еще не стала тем центром, каким сделает ее спустя два десятилетия Густав III. Величественных и изящных зданий Старой Оперы, где убьют самого короля и дворца Арвфюрстенспалатса, нынешнего министерства иностранных дел, еще не существовало. В облике города доминировал лишь королевский дворец, возведенный стараниями Тессина. В остальном, город представлял из себя нагромождение узких улиц и переулков, посреди которых в сточных канавах текли зловонные потоки.

Бедный фенрик из далекой провинции медленно брел по ним, оглядываясь по сторонам и иногда останавливаясь переспросить нужный ему адрес полковника Спарре. Большинство жителей Стокгольма передвигались пешком, и лишь состоятельные господа ездили на лошадях. Иногда мелькали роскошные палантины, на плечах четверки слуг, в которых перемещались гордо и величественно какие-то знатные дамы. Молодой Стединк порой ловил на себе их изучающие и слегка презрительные взгляды. Курт не был писаным красавцем, но выглядел недурно, и если б не его скромный, не сказать бедный, наряд, возможно таинственные незнакомки проявили б к молодому офицеру больший интерес.

Некогда статный, но слегка растолстевший и круглолицый Спарре радушно встретил сына своего старого друга.

- Ну-ка, ну-ка поворотись, мой молодой фенрик! – довольно бесцеремонно, но доброжелательно, Карл Спарре осмотрел Курта со всех сторон.

- Да! Бедна, бедна провинция. – сделал вывод полковник. – Дорогая, - Спарре обратился к супруге – я думаю, что ты поможешь подобрать для нашего юного друга какие-либо вещи из моего старого гардероба, в чем он смог бы предстать перед двором. В молодости я был, - и Спарре мечтательно закатил глаза – ну почти таким же стройным, как и ты, Курт.

- Конечно, Карл, - отозвалась графиня Спарре, - а пока нашего юного гостя необходимо покормить после долгой дороги и дать возможность отдохнуть. За обедом вы нам все поведаете, а пока вы будете отдыхать, я подберу вам какие-нибудь мундиры мужа. Завтра вы их примерите, и служанки вам быстро подгонят все по вашей фигуре.

Графиня излучала саму доброту. Еще бы! Совсем недавно она стала матерью, потому и смотрела на шестнадцатилетнего Курта Стединка, как на собственного ребенка.

Дома Курту доводилось встречаться с самыми значительными личностями шведской Померании. Но то была сельская, простая среда, отмеченная скудностью и всеми печалями, что принесла с собой война. Сидя за обедом в роскошном доме Спарре в Стокгольме, он уже ощущал свою причастность, как ему казалось, к самому королевскому двору. И бедность его одежды, по сравнению с вызывающей роскошью одеяний хозяина дома и графини, была угнетающей. Но юный Стединк чувствовал, что его обаяние и хорошие манеры производят должное впечатление на собеседников.

- И если граф поможет мне слегка привести в порядок мой гардероб, то возможно все сложиться не так уж плохо – думал про себя Курт.

За обедом, кроме четы Спарре, присутствовал и капитан Кёниг, из королевского полка. Высоченный, массивный, с мужественным лицом настоящего солдата, он произвел на молодого Стединка самое благоприятное впечатление. При столь громоздкой фигуре, он обладал безукоризненными манерами, и очень приятным низким голосом. Стединка поразило больше всего, что капитан, казалось сугубо военный человек, вдруг заинтересовал вопрос о яблонях.

- Я слышал у вашего отца в Померании, есть сорт pommes de pigeon ? Варенье из них восхитительно! Вы не могли бы, мой юный друг, отписать вашему почтенному отцу, чтоб он выслал мне пять-шесть саженцев? Цена, право, не имеет значения.

Стединк чуть не поперхнулся от столь неожиданной просьбы, но справившись, вежливо ответил:

- Конечно, господин капитан. Я думаю, отец с радостью выполнит вашу просьбу.

Замешательство фенрика не укрылось от проницательного взгляда Кёнига. Он улыбнулся и дружески потрепал юношу по плечу:

- Признайтесь, Стединк, что мой вопрос привел вас в смущение. Казалось бы, к чему офицеру интересоваться какими-то вопросами, связанными с делами в его усадьбе? Но, мой юный друг, мы живем в те времена, когда военные не могут думать лишь о войне. Наша бедная Швеция давно уже не та великая держава, что была во времена Густава Адольфа. И офицерское жалование отнюдь не обеспечивает его семью всем необходимым. Потому мы интересуемся вопросами далекими от службы. Война стала уделом политиков, а не военных в Швеции.

Стединк еще не понимал многого, что стояло за словами капитана. Лишь спустя много лет, когда ему придется командовать Саволакской бригадой в войне против русских, он вспомнит эти высказывания Кёнига.

В самом конце вечера, Курт задал вопрос, который его весьма и весьма интересовал.

- Господин граф, я понимаю, что не имею право злоупотреблять вашей добротой и гостеприимством, поэтому я чрезвычайно признателен за все те знаки внимания к моей скромной особе, уже оказанные вами, и ту помощь, что вы обещаете, но нельзя ли было помочь мне еще в одном деле? Я располагаю небольшой суммой денег, что снабдил меня отец в дорогу, и хотел бы снять для себя скромное, но достойное офицера жилье.

Спарре еще не успел открыть рот, как его опередил капитан Кёниг:

- Похвально, мой друг. Я думаю, что смогу вам помочь. Завтра же я переговорю со своим офицером, лейтенантом фон Гольштейном. Он как раз снимает комнаты в Норрмальме. Это близ кладбища Святой Клары, на улице Нурдгатан. Предполагаю, что он будет не против разделить свой кров с таким славным юношей.