Играя в жизни - Ли Мери. Страница 7

Чья-то рука легла мне на плечо, и я вздрогнула, а когда обернулась, земля ушла у меня из-под ног. Два блюстителя в желтых костюмах смотрели на меня сверху вниз.

– Клеймо, – гавкнул один из них и достал сканер.

Я опустила голову еще ниже, а сердце уже по привычке начало разгоняться, как бы я хотела побежать за ним. Но вместо этого закатала рукав и протянула правую руку, а душа тем временем на всех парах отправилась к пяткам и старалась пробить тонкую подошву дырявых ботинок. Блюститель сжал пальцы на моем предплечье и больно сдавил. Излишне больно. Но я не произнесла ни единого писка, голова осталась опущена. Краем глаза увидела красное свечение, как сканер прошелся по клейму.

Сейчас они меня схватят. Мне удалось прожить лишнюю неделю. Это уже хорошо. Так ведь? Нет, не так! Я ведь не сделала ничего ужасного. Ограбила покойника, это да, но ведь жене мэра драгоценности больше ни к чему! Безнадежно.

Блюститель убрал сканер и отпустил мою руку. Десять секунд тишины, чуть ли не лишили меня сознания. Несмотря на то, что сегодня спала дольше обычного, я практически теряла сознание. И всему виной страх. Черный подлый липкий ужас.

– Ставки? – спросил блюститель.

Все же мне пришлось поднять на него взгляд. Протяжно выдохнула, когда поняла, что оба блюстителя слишком молоды для того, кого я видела ночью с мэром. Отрицательно покачала головой.

– Нет. Нет у меня марок.

– Если будут, ставь на Ханта. Обогатишься, когда он всем задницу надерет, – сказал один.

– В очередной раз, – добавил второй.

Блюстители ушли, это оказалась обычная проверка. Какое-то время я смотрела им вслед, а когда они завернули за угол, сняла кепку и вытерла ею пот со лба. Блюстители даже не понимали, насколько близко находились к билету для себя и своей семьи.

Мне повезло. Не иначе, как везением не обзовешь то, что ко мне подошли достаточно юные блюстители, у которых еще остались, не стерлись из памяти человеческие чувства. А не великовозрастные ублюдки, которые облапают тебя со всех сторон. И плевать, что ты телом больше похожа на умирающего от голода подростка, а не девушку.

Как можно быстрее уношу ноги с площади, в последний раз бросаю взгляд на монитор и вижу там того самого Ханта. Он недавно стал управлять одним из кланов. Года три назад, не больше. Сейчас он смотрит на кого-то, его губы изгибаются в легкой улыбке, а потом один взмах руки, и нож летит прямо между глаз собеседника. Видимо, ставка сыграла, ведь синтовцы соскакивают с асфальта и прыгают перед экраном, подняв руки вверх. Они заработали марки, а я – снова нет. Желудок скручивает от боли. Есть хочется всегда. Возможно, предложение мамы Моники я все же рассмотрю.

Ухожу с площади и, направляясь на работу, думаю о кольце усопшей. Если мне удастся его продать, то я смогу что-нибудь да заработать. Но как только мысль укореняется, я тут же отказываюсь от нее. Я не должна привлекать внимание. Если меня накроют с этим кольцом, то… ничего хорошего в моей жизни больше не будет. Не то, чтобы все было замечательно, но хотя бы более-менее сносно.

До работы я дошла достаточно быстро. Миновала пункт Розалин и пошла дальше к комнате с зеркалом. Не знаю почему, но меня одолевали мысли о Ханте. Его лицо перед тем, как он убил человека… оно показывало безграничное наслаждение и бесстрашие. Ужасно. Отнять жизнь у другого и получить от этого удовольствие, это отвратительно и бесчеловечно. Даже если у меня и появятся марки, я никогда не поставлю на него. Кого я обманываю? Ставки не для таких, как я. Помню, что Ник делал ставки, не выиграл ни единого проклятого раза. Еще один из показателей, что наша семья уже давно потеряла удачу. Или ее с нами никогда и не было.

Скинув одежду, убрала ее в ящик в стене и подошла к зеркалу. Подняла руки вверх, и мои ребра стали только виднее. Серые круги под глазами вообще перестали уходить с лица. Темные волосы собраны в косу, но из-за кепки, бывшей на макушке, полнейший хаос. Остановилась и опустила руки, только после звукового сигнала. Прошла к стене и вставила руку. Произошло то, чего я так долго боялась. Кто-то схватил меня за руку и не дал возможности отойти от стены.

Сначала я просто тянула ее на себя, но с каждым вдохом, мне становилось страшнее, и я начала дергаться. Кричала и пыталась упереться коленом в зеркало. Я была готова отгрызть себе конечность лишь бы только уйти от этой стены.

Ко мне подбежала полуголая женщина и начала помогать вытащить руку, но конечность держали слишком крепко. В комнате начал подниматься гул испуганных голосов, а потом я услышала топот нескольких пар обутых ног. Кто-то бежал. И не нужно уметь предсказывать будущее, и так понятно, что бежали они за мной. Я попалась.

Дверь открылась слишком сильно, ударилась о стену и повисла на верхних петлях. Четверо блюстителей быстро подошли ко мне, надели на шею кольцо, и тело тут же пронзил разряд тока.

4. Фарс

Смутно помню, как меня тащили с работы. По улице, по зданиям. Я даже проехалась в машине – впервые в жизни, жаль, что в багажнике и абсолютно голой. Блюстители периодически дарили мне волны тока, от которых тело выгибалось, словно из него изгоняли дьявола или его приспешников. Помню, как пальцы хватались за ошейник, какая-то часть меня надеялась сорвать его и сбежать. Но от блюстителей не сбегают. Это известно всем, даже слабоумным.

Мне дали одежду только на третьи сутки. И это было сравнимо с лучшим подарком в моей жизни. Нагота равна уязвимости. А я была уязвима как никогда.

Обвинений мне не выдвинули, но я и без этого знала, за что меня будут судить. Жаль, что адвокатов больше нет. Мне бы сейчас он не помешал. В воспоминания врывается образ мамы, темные волнистые волосы, теплые карие глаза и легкая вымученная улыбка. Она была адвокатом, и я была бы рада видеть ее своим защитником. Ведь кто, если не мама, способен оградить ребенка от любых невзгод? Только мама.

Что за глупости? О чем я думаю? Мамы уже давно нет в живых. Я больше не ребенок. Адвокатов нет. Остались только я и проклятая буква закона. Черт!

Кольцо на шее так и не сняли, и я знала, что стоит мне только выйти за рамку квадрата, нарисованную на полу, как меня тут же ударит током. И этот разряд принесет не каплю боли, а вырубит меня. Приду в себя снова в квадрате.

Таких квадратов тут не меньше сотни. Длинный коридор, у которого нет ни конца ни края. Кажется, я находилась где-то посередине или около того. Если бы я легла на пол и посмотрела на потолок, то я увидела бы отражение. Зеркальная поверхность давит сильнее, чем очерченные разными цветами квадраты.

Заняты несколько из них – оно и не мудрено. Даже если в Синте и случаются преступления, то они расследуются и решаются довольно быстро и кратко. Пуля в лоб, веревка на шею, нож в бок. Не всех тащат в это место и располагают "с почестями". Я же удостоилась того, что меня не казнили на месте, прямо на пункте осмотра.

Вдалеке от меня сидела девочка, которой исполнилось не больше одиннадцати лет от роду. Иногда я слышала ее плач и шепот. Возможно, она молилась или кого-то проклинала. Она была облачена в светлое грязное платье ниже колен, обуви либо никогда не было, либо ее забрали блюстители.

Ближе, чем девчонку, расположили парня, и я постоянно бросала на него короткие взгляды. Он напоминал мне Элвиса. Не внешне, запахом гниющего тела. Парень был выше Элвиса, как минимум на голову, и худее. Он тоже иногда смотрел на меня, я же, в свою очередь, заметив это, отводила взгляд в сторону. Словно стоило нам встретиться глазами, то разговор был бы неизбежен. А что говорить в подобной ситуации, я не знала, а смысла в этом было не больше, чем в суде, на который меня вероятнее всего отправят.

На две клетки ближе "двойника Элвиса" сидел еще один парень. Он никогда не поворачивался ко мне лицом. Смотрела на его спину и понимала, он не простой, не такой, как я, девчонка и двойник. Он из другого теста. Руки, шея и спина даже отдаленно не напоминали худобу, сплошные мышцы. По цвету кожи ясно, что он не работал с синтетиком и не употреблял его. Даже со спины парень выглядит максимально здоровым. В Синте я таких прежде не наблюдала. Тут все выглядят так, словно вот-вот отдадут концы, словно последний вздох не за горами.