Техник-ас - Панов Евгений Владимирович. Страница 14
Выбрав из техников здоровенного парня, больше похожего на тяжелоатлета, объяснил ему, как нужно бросать тарелки. Отошли в сторону, где быстро соорудили из толстых досок щит, из-за которого наша живая машина для запуска будет метать тарелки. Когда всё было готово, встал в стойку метрах в двадцати от щита, зарядил оба ствола ружья патронами с дробью и громко крикнул:
– Дай! Дай!
Две тарелочки вылетели из-за щита одна за другой по разным траекториям. Два выстрела, слившиеся в один, и тарелки брызнули мелкими осколками. Быстро перезаряжаюсь, и снова звучит команда. Пять серий по две тарелки – и счёт в десять разбитых целей. Решил выпендриться и достал тэтэшник. Из восьми разбил пять, что совсем неплохо для короткоствола. Кстати, тарелки в это время делают просто бетонные. Во всяком случае, те, что упали на землю, не разбились. То ли земля мягкая, то ли трава смягчает падение, то ли действительно тарелки очень прочные.
К тому времени, как расколошматили первый ящик с посудой, больше всего очков набрал… наш особист – семь из десяти. Всё же сотрудников в ведомстве Лаврентия Павловича готовят очень хорошо. Зато нашего дискобола ушатали так, словно он в одиночку вагон угля разгрузил. Пришлось освободить его от всех работ и дать отдохнуть. Что-то подсказывает мне, что стрельба по тарелочкам станет любимым занятием в эскадрилье. Заодно и тренировка меткости стрельбы по движущимся мишеням.
Перед самым обедом над аэродромом пронеслись шесть «яков» – прибыло пополнение. Теперь будем учиться.
Пополнение, к чему я уже начинаю привыкать, от души поглазело на фюзеляж моего истребителя и, выстроившись в шеренгу, по очереди представилось, разглядывая мои награды.
Старший лейтенант Юсупов Семён Филиппович. Летал на И-15, И-153, И-16, Як-1. Два сбитых: Ю-88 и «Хенкель-111».
Лейтенант Кравченко Пётр Константинович. Летал на И-16, Як-1. Два сбитых Ме-109.
Младший лейтенант Сударь Антон Сергеевич. Летал на И-16, Як-1. Три сбитых: Ме-109, Ю-87 и ФВ-189.
Младший лейтенант Горбань Александр Иванович. Летал на И-153, Як-1. Один сбитый Ме-109.
Младший лейтенант Мигель Санчес. Испанец. Из числа детей испанских коммунистов, вывезенных в СССР на учёбу в 1936 году. Окончил лётную школу. Летал на И-16, Як-1. На счету один сбитый Ю-88.
А после обеда начались наконец-то полёты. Надо было посмотреть в воздухе, кто чего стоит. Вылетал со всеми по очереди. Задача была удержаться у меня на хвосте.
М-да… Пока выполнял виражи на горизонтали, дело шло в целом неплохо, никто не потерялся. Но стоило уйти на вертикаль, как ведомые отрывались. Лучше всего вертикаль держали Смолин, Гоч, Юсупов и Санчес, но и они не успевали за мной. Попробовал подсказывать по радио, и пошло получше, хотя и не так, как хотелось бы. Гуладзе и Суворов, что удивило, вполне уверенно держались на горизонталях, хотя с ними я особо и не виражил.
После полётов расположились рядом со стоянкой и начали разбирать ошибки.
– Забудьте, как страшный сон, все инструкции и наставления. На войне есть одно-единственное наставление – это бить врага и при этом самому уцелеть. Наша задача сделать так, чтобы асы люфтваффе умирали за свой рейх. А нам с вами ещё детишек после войны на экскурсиях по воздуху катать. – Последняя фраза вызвала улыбки на нахмуренных лицах. – Если кто ещё не понял, то разъясняю первый и последний раз: мы не просто истребительная эскадрилья, а эскадрилья специального назначения. Нашей задачей будет свободная охота, завоевание господства в воздухе на отдельном участке и выполнение специальных заданий командования.
Добро на формирование нашей эскадрильи дал сам товарищ Сталин, так что вы должны понимать, какая ответственность лежит на всех нас и какая честь нам оказана. Драться будем не просто много, а очень много. И нашу Победу мы должны встретить в том же составе, в котором сидим здесь сейчас. А значит, будем учиться, учиться и ещё раз учиться – жёстко и со всем пролетарским упорством. Времени осталось мало, а сделать предстоит очень и очень много.
И началась учёба. Разбил всех по парам и звеньям. Себе ведомым взял Санчеса. У парня обнаружилась уникальная способность замечать другие самолёты задолго до того, как их увидят остальные. Не зрение, а прям радар в голове. К тому же ещё и снайпер вроде меня. Этот испанец с максимальной дистанции из бортового оружия разносил в щепки установленный на земле деревянный щит. Хотя в стрельбе по тарелочкам коньяк он так и не выиграл.
В редкие минуты отдыха это увлечение захватило всех. Тарелки быстро кончились, и пришлось технарям выстругать что-то похожее из дерева. Конечно, эффект был не тот, но это никого не смущало. Только патроны с дробью к охотничьим ружьям пришлось просить ещё трижды.
А в перерывах между полётами, пока самолёты обслуживали, я диктовал порядок выполнения фигур высшего пилотажа, одновременно демонстрируя саму фигуру при помощи деревянной модели самолёта. Затем все садились в свои машины и на земле с записями, лежащими на коленях, до автоматизма заучивали все движения. Кроме того, тренировались ещё и пешими по лётному с деревянными модельками в руках, отрабатывая на земле то, что потом выполняли в небе.
Через пять дней я решил ещё более усложнить процесс обучения. Где-то в своё время читал, что при подготовке легендарной панцирной пехоты, штурмовых инженерно-сапёрных бригад [21], прообраза современного мне спецназа, использовали боевые патроны. Вот и я решил действовать так же.
Договорился в Раменском и перелетел с ведомым к ним. Когда я объяснял Санчесу свою задумку, то он смотрел на меня как на сумасшедшего.
– Командир, а вдруг…
Он не договорил.
– А вот для того, чтобы никакого «вдруг» не было, твоя задача, друг мой Мигель, состоит лишь в том, чтобы держаться у меня на хвосте, а всё остальное я сделаю сам. А то получится, что хотели как лучше, а получилось как всегда. – Я с улыбкой смотрел на лицо испанца. Он хоть и знал русский язык в совершенстве, на уровне родного, но идиома политика из будущего явно поставила его в тупик. – В общем, твоё дело – следить за задней полусферой, прикрывать меня и повторять за мной все манёвры. Сам не атакуй.
Получив по радио сигнал о том, что пара в составе старшего лейтенанта Юсупова и его ведомого, младшего лейтенанта Горбаня, взлетела для отработки пилотажа, мы тоже пошли на взлёт. Сохраняя полное радиомолчание, на бреющем вдоль просеки мы незамеченными подкрались к своему аэродрому. Пара «яков» кружила выше нас, не замечая ничего вокруг себя.
Беспечных раздолбаев надо наказывать. Резко набираем высоту и заходим в хвост паре. Никакой реакции. И только когда очередь из трассирующих пуль прошлась впритирку к кабине ведущего, с земли и ведомый завопили об атаке. Даю точно такую же очередь над ведомым и, проследив взглядом, как они свалились в пике, выходя из-под атаки, вышел на связь.
– Юсупов, Горбань, на посадку. Вы оба сбиты. Готовьте большую клизму с патефонными иголками.
С ведомым прошлись над взлётной полосой и синхронно сделали победную бочку над стоянкой самолётов.
На земле устроил разнос.
– Вы, ёрш вашу медь, на войне или где?! – орал я на стоящих передо мной с опущенными головами Юсупова и Горбаня. – Какого, хотелось бы мне знать, не следите за обстановкой?! Расслабились?! Думаете, что вы в тылу и до фронта далеко?! Так я имею вам сообщить, что вы глубоко ошибаетесь! Фронт везде! От окопов на передовой и до самой крайней скалы на Камчатке!
– Мы не ожидали, что вы, товарищ капитан, начнёте боевыми по нам стрелять, – буркнул себе под нос Горбань.
– Ах, вы не ожидали! – картинно развёл я руками. – Надо было вас заранее в известность поставить? Немцев вы тоже будете просить ставить вас в известность об атаках?
И запомните: если бы я или кто-то другой стрелял по вам, то вы давно бы уже в бурьяне догорали.
Ладно, на первый раз никаких оргвыводов не будет, но всем настоятельно рекомендую хорошенько запомнить одно правило: на войне фронт везде. Так что всегда и везде крутите головами на триста шестьдесят градусов. И теперь все вылеты будут с боевыми стрельбами. Будем учиться драться пара на пару, звено на звено, пара на звено и так далее, вплоть до боя в одиночку против нескольких противников. Очередь вплотную над кабиной означает сбитие, так что смотрите, не промахнитесь. А теперь всем разойтись и продолжить выполнение учебного задания.