Час до конца сентября (СИ) - "Меандр". Страница 66
- Вася скучает по отцу?
- Он его и не видел, Андрей то с утра до вечера по городу бегал, то в танчики за компом резался. На Васю внимания не обращал. Когда обнаружилось, что у Васятки зрение плохое, сказал, чтоб я разруливала сама. Ночью к ребенку подойти - сама, он устал. Зубки режутся, плачет - сама, Андрюша в игре. С детского сада забрать - давай сама. Я даже на алименты не подала, смысла не вижу.
- А вот это зря, Катюш.
- Нет уж. Когда мы уезжали с Васятой, свекровь все купленное ею забрала, даже пеленки и мою куртку. Все орала, что разбогатеет Андрюша, а я локти кусать буду, в ногах валяться, чтоб вернуться. До сих пор богатеет.
- Кать, нескромный вопрос, а сколько тебе лет?
- Тридцать будет в октябре, а что? Выгляжу плохо?
- Нет-нет, что ты, просто, обычно ты какая-то уставшая сразу, как проснулась.
- Точное определение! - рассмеялась попутчица. - Знаешь, иногда просыпалась, и понимала, что не хочу ни завтракать, ни мыться, просто лежать и не двигаться. Родители извелись, придумывая мне развлечения. Сейчас сказала, что с тобой в город еду по магазинам, так дали столько денег, я ж не потрачу столько! Васятку мама с собой за ягодами забрала, и, по-моему, в спину мне перекрестилась.
- Катюша, я предлагаю перед магазинами зарулить в спа, только потом шопинг устроим. Будем красивыми и неотразимыми!
(10 июля вторник, +24)
Выезжая с райцентра, Решад заметил на повороте Хаммер. Знакомые номера лезли в глаза, мешая сосредоточиться на дороге, что не выдержал, сбросил скорость, увеличил расстояние, чтоб не гуськом заехать в поселок, еще подумает соседка, что преследует ее.
Плохо без нее… Он физически ощущал эту боль в сердце, каждый раз натыкаясь на мерс Кащея у соседнего забора, только вчера опять видел их вместе на террасе, смеялись беспечно, что он не выдержал, уехал из дома.
На автомате ел, спал, даже подшучивал над своими девочками в больнице, ничем не выдавая свою боль. Иногда уезжал к Верочке, уже тяготясь ее требованиями, но лучше ночевать с Верой, чем всю ночь смотреть на соседний дом, вырубаясь под утро в безрадостных снах.
Тяжелая машина впереди вдруг завиляла, будто потеряла управление, бестолково ткнулась в обочину, дверь открылась, и, сжимая ладошкой рот, девушка успела обогнуть автомобиль, скрылась в кустах.
Решад проехал чуть вперед, заглушил мотор, выскочил на дорогу. Судя по звукам в зарослях, соседку тошнило так, что выворачивало позвоночник наизнанку, не меньше. С заднего сидения схватил бутылку минералки без газа, кинулся в кусты, на бегу отвинчивая пробку. Осторожно придержал дрожащее тело, отвел волосы, заправил за ушки. Набрал в ладонь воды, умыл ее лицо, заставил выпить остатки.
- Спасибо, - голос ее стал хриплым. - Я сейчас, я в порядке.
Девушка сделала пару шагов, и вновь со стоном согнулась в надсадных спазмах рвоты. Резкий запах опять поплыл в воздухе, смешиваясь с запахами разнотравья и асфальта, но разве этим испугать врача. Терпеливо ждал, пока закончатся спазмы, убирая назад рыжие кудри, поглаживал по спине. Подхватил на руки, вынес к машинам, усадил в свою, на переднее пассажирское, пристегнул ремнем безопасности. У Иры не осталось сил сопротивляться, ее била крупная дрожь, сердце стучало, кружилась голова, живот крутило от острой боли.
Решад закрыл машину соседки, щелкнул сигнализацией, сел в свою, и, наплевав на скорость, рванул по дороге. У ее дома заглушил мотор, выскочил из машины, вынес на руках, отпустил только у двери туалета, принес воды.
- Тебе лучше? - впервые после последних дней упрямого игнорирования подал голос.
- Да. Ой! - Ира шагнула в туалет, склонилась над унитазом, сползая на пол.
- Потерпи. Воду пей пока, немного соли добавил, противно, но надо. Будет совсем плохо - отвезу в больницу.
- Мне легче, Решад. Полежу в ванной, пройдет. Спасибо тебе.
- Не за что. Токсикоз первого триместра многими тяжело переносится, терпи, - жестко ответил сосед. - Рановато, конечно, тебя полощет, недели через две-три должно быть по норме. Завтра пойдешь к Марии Николаевне на прием, она с утра будет в больнице, сдашь анализы. Кащея когда обрадуешь?
- Кащея? Ты головой где опять ударился? - говорить ободранным желчью горлом было больно, от возмущения Ирка попыталась встать, но осталась сидеть на полу, только посмотрела в глаза мужчине.
- А что, не он счастливый папаша? Еще с кем-то развлекаешься? Или избавишься по-тихому от …плода? - намеренно озвучил худший вариант, причиняя боль, прежде всего, себе, вымещая обиду. - Лучше выбери достойного отца из своих любовников, и обрадуй. Не переживай, в мире больше половины мужиков воспитывают не своих детей.
- Ты вообще о чем? Какой на хер токсикоз? Какой плод? Какие чужие дети?
- Тебе еще не понятно, что происходит? - горько, с болью в голосе, не удержался, съязвил. - Это залет, рыжая, на презервативах экономить - памперсы покупать.
- Не нужно свои шлюшьи привычки проецировать на меня, не я дешевой блохой скачу по постелям! И, если бы это была беременность, то с последнего «развлечения» пятый месяц было бы уже видно! - как всегда предельно честно ответила страдалица.
Пусть знает, ей уже стесняться за последний час нечего, хорошо еще, до диареи не дошло, но юбку обмочила в особо сильных спазмах, а он ее на руках нес, касался сырой ткани.
- Обедала с отчимом в ресторане, договорилась на счет его услуг, как адвоката для Леонида Матвеевича, если случится суд. Заказала теплый салат с лисичками, карпаччо и утиную грудку, и что из них было испорчено, разбираться не буду, просто не пойду туда больше.
- Ты просто траванулась? О, Боги… - теперь и у него затряслись руки, но от радости. - Регидрон и полифепан у меня есть, сейчас принесу. Энтеросгель должен быть. Я сейчас, Ириш! Может, в больницу?
- А смысл? Я легко отделалась, полежу и пройдет.
Сбегал домой, потом распотрошил аптечку в машине, хорошо еще, знал, где что найти на ее кухне, развел порошок в стакане. В голове бились птицей ее слова: «Пятый месяц было бы видно!» Это почти полгода, как не было у нее секса? Еще до того, как приехала в поселок? Как же так, а Кащей? Ведь видел сам!
Постучал в двери ванной комнаты, услышав шум воды. Наплевав на приличия, зашел. Ногой придвинул небольшую табуретку, сел возле ванны, наполненной душистой пеной, подождал, пока она выпьет лекарство.
- Решад, не наглей! - сдула с ладони ему на нос облачко пенки. Спустилась ниже под воду, видя, что сосед не собирается прислушиваться к ее возмущенным воплям, наоборот, сложил руки на край ванны, на них опустил голову, уперся подбородком.
- Я был самым счастливым человеком в мире тем утром, когда проснулся здесь, в твоем доме, - тихо сказал он, и больной зверь внутри заворчал, переступая израненными лапами, сверкнул в темноте глазами.
- И отправился охмурять ту девицу. Странные у тебя понятия счастья.
- Следующим утром увидел на твоей террасе Кащея. В полотенце на голую задницу. Что я мог думать?
- А меня? Рядом с Костей, видел ли ты меня? Мою машину под навесом?
- Нет, - потрясенно ответил он на оба вопроса, больше себе, понимая, что натворил, бездумно проглотив приманку соперника. Неужели этот лис хитрый один ночевал? Тогда? Ой, дурак…
- Я уехала днем, Костя вечером появился, позвонил, попросила его переночевать, потому что забыла закрыть двери. И доставку мебели перепутала по времени, думала, во вторник, и я успею, оказалось, в понедельник утром. Он просто помог, - на объяснение ситуации ушли последние силы, нижняя губа дернулась от несправедливой обиды. - Уходи, Решад. Мне нужно одеться, потом полежать немного. Благодарю тебя за помощь, мне лучше, но сейчас, пожалуйста, уходи.
- Один вопрос. Ты с Кащеем?
- Другой вопрос: с кем ты?
- Чем он лучше меня…
- Может, тем, что доверяет, а не бежит утешать свое эго в чужие простыни, не разобравшись, не поговорив. И предлагает то, что я хочу.