Настенька (СИ) - Лунева Элина. Страница 77

Замерев лишь на мгновение, блондин тут же включился в процесс. А дальше я почувствовала, как меня бережно опускают в заросли папоротника, как тело и голова приятно пружинят на мягком пушистом ковре из листьев.

Ветер склонился надо мной и снова поцеловал. Но на этот раз уже вёл он. Поцелуй тут же перерос из торопливого и порывистого в глубокий и настойчивый. Сомнений не было никаких, и он своим поцелуем давал понять, что на этот раз не отступит и не отпустит. А я же отвечала с не меньшим пылом, отзываясь страстью на страсть, давая понять, что сама не хочу останавливаться.

Как ни странно во мне не ощущалось ни трепета, ни волнения, а только чистая незамутнённая страсть, а ещё сильное желание. Желание брать и отдавать.

- О боги! – выдохнул мне в губы блондин, - Какая же ты…

Договорить я ему снова не дала, вновь увлекая в глубокий поцелуй. Мои руки сами потянулись к завязкам на моей одежде, спуская с плеч бретели сарафана и тонкую льняную рубаху. Ненадолго отстранившись от мужчины, я встала, и вся моя одежда тут же соскользнула с моего тела, оставив меня полностью обнажённой.

Взгляд парня медленно заскользил по моему телу, и по его виду, я поняла, что ему нравилось то, что он видел. И я заметила, как его глаза снова потемнели, когда я грациозно опустилась на траву рядом с ним, и вновь обвивая его шею руками.

Мгновение, и блондин полностью раздет. Ещё мгновение, и я оказываюсь лежащей на мягком упругом папоротнике, который приятно щекочет кожу, а на до мной нависает потрясающий мужчина, красивее которого, я не видела никогда. Страсть в движениях, огонь во взгляде, всё в нем сейчас говорило о том, насколько я была для него желанна.

- Я не могу больше сдерживаться, прости, - хрипло произнёс он, накрывая меня своим телом и сдавливая в объятиях.

Соприкосновение наших обнаженных тел, неожиданно вызвало во мне очень сильную волну желания. Хотя куда уж больше. Но теперь мне казалось недостаточным всё то, что он со мной делал. Мне было мало его рук и губ, и объятий, и движений наших тел. Мне хотелось ещё больше, и ближе, и крепче, и дольше. Я просто задыхалась от бури эмоций. От такого сильного, острого, обжигающего желания, желания на грани потери сознания.

Было такое ощущение, что я сейчас умру, если он не даст мне того, что так жаждет моё тело. Меня трясло и ломало, тело выгибалось навстречу ласкам, губы искали новых поцелуев. А он постоянно что-то шептал, беспрестанно лаская моё тело и целуя мои припухшие губы. Я уже почти ничего не соображала, оглушенная страстью настолько, что даже не слышала того что он мне говорил. Лишь изредка до меня доходили обрывки фраз: «удивительная», «желанная», «моя».

- Пожалуйста, - уже почти рыдала я, доведенная накалом страсти почти до обморочного состояния.

Секунда, и я ощутила на себе приятную тяжесть мужского тела. Ещё секунда и моё колено аккуратно отведено в сторону. А в следующую…, меня пронзила боль.

Мой вскрик был перехвачен и заглушен поцелуем. Пальцы сильно сжимали плечи мужчины, впиваясь ногтями в его светлую кожу, оставляя на ней кровавые борозды. Блондин больше не двигался, видимо давая возможность моему телу привыкнуть и немного успокоиться. Поцелуй тут же превратился из властного в нежный и трепетный, а ласки стали успокаивающими.

- Прости, - тихо прошептал он, вытирая большим пальцем мокрую дорожку слез с моего лица, - Я не хотел причинить тебе боль.

Я вздохнула и прислушалась к себе, улавливая небольшие изменения, а ещё приятное чувство наполненности и единения с другим живым существом. И в этот момент боль отступила. Она не ушла полностью, но уже не была такой острой и тянущей. Она притупилась под влиянием вновь нахлынувшего желания. И когда блондин возобновил движения, я наконец ощутила то самое удовольствие, которое начало постепенно накатывать на меня всё сильнее и сильнее.

- Прости, - вновь выдохнул он, сильно вдавливая меня в траву, - Не могу больше сдерживаться.

На это я только сильнее вцепилась в его плечи, теснее прижимаясь к его телу и обвивая своими ногами. А дальше мой разум слово отключился, остались только ощущения. Боль на грани удовольствия, или удовольствие на грани боли.

В прошлой жизни секс с мужчиной не был для меня чем-то особенным, и конечно я умела получать от него наслаждение. В этой же, я оказалась просто ошеломлена теми чувствами и ощущениями, что сейчас испытывала.

Разрядка пришла неожиданно, словно вспышка, заставляя меня забиться в спазмах под телом блондина, не замечая, как его самого накрыло, он застонал и сильнее вжался в меня, утыкаясь лицом в мои распущенные волосы.

Некоторое время мы так и продолжали лежать, тесно прижавшись друг к другу, выравнивая дыхание и успокаиваясь после невероятного оргазма, а ещё медленно отходя от шока. Ведь сейчас, когда туман в голове постепенно развеивался, мне реально стало страшно, что моё тщедушное тельце могло просто не удержать в себе рвавшуюся наружу душонку. Интересно, часто ли люди умирают во время секса? И возможно ли это вообще? Хотя, почему нет? Вот, к примеру, зайдется сердце в бешеном ритме от удовольствия, и привет!

Пока я придавалась странным размышлениям, блондин приподнялся и чуть отодвинулся.

- Ммм, - тихо простонала я и поморщилась, так как его, скажем так, манипуляции отозвались тупой болью внизу живота.

Он лег рядом, подперев ладонью голову и внимательно разглядывая моё лицо.

- Не жалеешь? – поинтересовался он, отвлекая меня от раздумий.

- Нет, не жалею, - уверенно ответила я, рассматривая темный небосвод, который постепенно начинал светлеть у самой кромки деревьев.

Говорить не хотелось, так как я просто не знала, что ему сказать и о чём говорить. А ещё мне очень не хотелось анализировать то, что между нами сейчас произошло. И кто мы теперь друг другу?

Видимо последнюю фразу я произнесла вслух, так как блондин вдруг напрягся, чем заставил меня мысленно поморщиться. Если бы могла, то рот себе бы заклеила. Не мне ли не знать, как мужчин после секса напрягают всякие там разговоры. А уж если речь зайдет об отношениях, да выяснении этих самых отношений…, всё, считай, что этот секс был последним с этим мужчиной.

- Льдинка, я…, не знаю, - начал было он, а затем прервался и тоже лег рядом, вперившись взглядом в светлеющее небо.

Так мы и лежали какое-то время.

- Я уже говорил тебе, что я - не человек, - напомнил он мне, словно я могла об этом забыть, - И я не смогу прожить жизнь человека, или претвориться им. Каждый день, проведенный мною в человеческом облике, постепенно убивает меня.

Я ошеломленно повернулась и посмотрела в его серьёзное лицо.

- Но как же? Ты ведь сейчас… И раньше тоже…

Он усмехнулся:

- Не более нескольких часов в сутки, - пояснил он на мой невысказанный вопрос, - Это сильно мне не навредит. Но чем дольше я остаюсь в этом воплощении, тем слабее становлюсь.

Он вздохнул и вновь посмотрел куда-то в небо.

- Я – бессмертное существо, и мне никогда не стать человеком, никогда не ощутить того, что чувствуют люди, и не дать тебе того, что ты хочешь.

Я нахмурилась, видя, как он аккуратно подбирает слова.

- Я не смогу создать с тобой семью, подарить тебе детей. А ещё… полюбить. Любовь – это привязанность, а ветер не может быть привязан. Я – вольный ветер. Понимаешь?

Я не понимала, честно. Возможно, сейчас во мне говорила обиженная женщина, но понимать я не хотела. Было обидно. Хоть я и чувствовала, что он был предельно честен со мной, не давая ложных обещаний, и не вешая на мои уши приторно-ванильную лапшу. Мне всё равно было обидно.

А ещё мне вспомнилось его высказывание: «Не родилась ещё та, что смогла бы обуздать ветер. Но если она появится, я сам склоню перед той голову, и протяну ей плётку и узду в знак покорности и послушания».

- И что же теперь? – спокойно произнесла я, поднимаясь на ноги, хотя внутри меня всё похолодело, - Ты изредка будешь снисходить до меня, а точнее уделять мне лишь несколько часов в неделю?