Нелегкая поступь прогресса (СИ) - Ежов Сергей. Страница 11

— Понимаю, ваше сиятельство, моя дорогая половинка нынче тоже непраздна и подобные неприятности знакомы и мне.

— Об этом я и хотел поговорить с вами, ваше сиятельство, и готов понести любые расходы.

— Кажется, я понимаю: вы желаете получить помощь в части ухода за беременной супругой, а может быть и родовспоможения?

— Вы меня поняли исключительно верно. Всем известно, что вашими трудами и попечением, успешно завершились обе беременности Её императорского величества Натальи Алексеевны. И это при том, что императрица известна своим субтильным телосложением и даже определённой слабостью.

— В данном случае я могу вас порадовать, ваше сиятельство: в моём отряде медицинской частью заведует очень дельный офицер, выпускник Военно-Медицинской академии, лейтенант Карл Акакиевич Востроносов. Один из периодов практического обучения он проходил в императорском родильном доме.

На лице графа проступило облегчение: видимо немалая гора давила на его плечи.

В просторной комнате, убранной со сдержанной роскошью, мы увидели графиню. Я её узнал сразу, хотя и не сразу поверил своим глазам:

— Чрезвычайно рад быть представленным вам, графиня Орбан! Признаться, я совсем не ожидал вас увидеть.

Графиня светло и радостно улыбается:

— Юрий, я необычайно счастлива видеть вас. Я много рассказывала о вас своему дорогому супругу, и мы вместе следили за перипетиями вашей невероятной карьеры. Скажу сразу: «Чардаш», подаренный в такой важный для нас и нашей страны день приятно поразил меня. Громкие звуки мне неприятны, но оркестротсюда отлично слышно, и такая громкость ничуть не раздражает.

Я уселся в кресло напротив графини Орбан и с интересом изучал её. Хрупкая девочка превратилась в расцветающую женщину, довольно крепкую, несмотря на навязываемые стандарты «утончённости» и бледности, что господствуют сейчас в великосветских кругах. Граф подошел к жене и встал рядом, приобняв за плечи, а она с готовностью прижалась к нему. По всему видно, передо мною любящая пара, что всегда приятно.

— Иштван, короткий период знакомства с Юрием и его друзьями, стал для меня просто окном в новый мир человеческих отношений, впрочем, я тебе об этом говорила. В институте, где я воспитывалась, была совсем не такая атмосфера. Особенно, мне нравились наши лодочные прогулки на реке с забавным названием Псёл. Вы помните, Юрий?

— Конечно же помню, графиня Александра. Однажды я написал мелодию, навеянную этими воспоминаниями, хотите услышать?

— Это было бы чудесно! Вот у стены пианино, вы ведь владеете этим инструментом?

Я сел за пианино и принялся исполнять «Баркаролу» из цикла «Времена года» Петра Ильича Чайковского, а Александра прижавшись к мужу, слушала меня, улыбалась и из её глаз одна за другой бежали слезинки. Ничего, такие слёзы не вредны ни женщине, ни её ребёнку. Светлые воспоминания, может быть и слегка приукрашенные, помогают нам преодолеть жизненные невзгоды, а музыка в таких случаях является чудесной ниточкой, связывающей текущий момент с моментом чуда, ушедшим в никуда.

— Чудесно, Юрий! Мелодия просто всколыхнула во мне воспоминание: я с Анечкой сижу на задней скамеечке лодки, а вы с Генрихом сидите за вёслами. Ты напеваешь что-то весёлое, а я опускаю руку в воду, и она струйками омывает мне пальцы. Ах, как было чудесно!

— Милая, нынче же мы с вами отправимся покататься на гребной лодке. — подал голос граф Орбан — Вы желаете?

— Да, это было бы прекрасно! Однако я хотела бы уточнить, Юрий, могу ли я рассчитывать на вас моём интересном положении?

— Вне всяких сомнений, графиня Александра! Я тотчас же вызову своего начальника медслужбы, уверяю, это лучший специалист вне России по беременности и родовспоможению.

Вижу, как Александру потихоньку отпускают липкие тенёта страха, и я её понимаю: рода в Европе этого времени — смертельная лотерея, чреватая кроме смерти тысячью различных угроз в виде различных патологических последствий от хронических болей до бесплодия.

Не прошло и четверти часа, как наш славный медик предстал перед нами. Мои опасения, что он будет нетрезв, по счастью не оправдались: Карл Акакиевич благоухал лёгким вином и дамскими духами, был весел, деятелен и по-медицински бесцеремонен. Что он увидел в лице Александры, я даже не пытаюсь предположить, но в голосе прозвучал металл:

— Господа, прошу вас без промедления оставить меня с пациенткой наедине. И заодно прикажите доставить сюда воду и мыло для омовения. Инструменты и прочее у меня имеются с собой.

— Что происходит? — спросил меня граф, когда мы вышли из комнаты.

— Видимо ваше беспокойство имеет под собой реальную основу. — серьёзно отвечаю я — Но вы не послали за водой и мылом, ваше сиятельство.

— Нет нужды. Всё имеется в туалетной комнате, примыкающей к комнате графини.

— Прекрасно. А теперь, чтобы не изводить себя тревожными мыслями, давайте обсудим вашу заявку на постройку оружейного завода.

— Благодарю, ваше сиятельство, я действительно вне себя от беспокойства.

— В Смоленске имеется прекрасно оборудованная оружейная мастерская, которая до недавнего времени занималась переделкой кремнёвых ружей в казнозарядные, но теперь её оборудование в России не нужно, отчего я могу предложить его вам, а заодно мастеровых, занимавшихся такой переделкой, дабы они обучили ваших людей. Вас такой расклад устроит?

— Прекрасная комбинация! Но как быть с доставкой оборудования, оно ведь тяжёлое и громоздкое, не так ли?

— Этот вопрос я обдумал, для чего и попросил паузу. Суть в том, что Смоленск расположен на Днепре, и корабль с оборудованием спустится по нему к Чёрному морю, оттуда перейдёт в Дунай, а далее, по одному из притоков дойдёт до вашего завода.

Мы обсуждали технические и финансовые детали, пока из дверей не вышел медик. Он был уже без халата и докторской шапочки. Доктор уселся в кресло, набил трубку и с наслаждением затянулся.

— Карл Акакиевич, не тяните, как дела у многоуважаемой графини?

— Теперь всё хорошо. Дело в том, что коновал, который до сих пор пользовал графиню, грязнуля и тупица. Тупица потому что сведения об асептике и антисептике отнюдь не тайна, и давно опубликованы в европейских медицинских журналах, но он не принял их во внимание. Грязнуля занёс инфекцию в половые органы графини. Сама она этого сделать не могла — женщина явно чистоплотна.

— Вот как? — прорычал Орбан. На него было страшно смотреть — За попытку убийства моей дорогой супруги и за другие убийства, которые наверняка на совести этого негодяя, доктор Шварц нынче же будет повешен. Но что с моей женой?

— Нужные медикаменты у меня с собой, первичную обработку я провёл. Однако, думаю, что мне необходимо задержаться здесь ещё на два-три дня, и угроза будет полностью ликвидирована. — выдохнув клуб ароматного дыма ответил доктор.

— Карл Акакиевич, приказываю вам находиться здесь столько, сколько необходимо, применять все необходимые действия и навыки. Для вас нынче нет задачи важнее спасения графини Орбан и её ребёнка. — обозначил свою позицию я.

— Кстати граф, — обратился к Орбану доктор — если я не ошибаюсь, а кое-какой опыт у меня есть, вам следует ожидать мальчика.

— Дай бог, Карл Акакиевич, дай бог. — только и ответил безмерно счастливый будущий отец.

Глава 5

Первое боевое соприкосновение с австрийскими войсками произошло спустя три дня.

С высот мы наблюдали, как на всхолмленную равнину перед нашей горной грядой сначала вышли передовые разъезды, продвинулись до проходов в горах, и, увидев нас, и наши оборонительные сооружения, умчались на доклад. Потом появились части авангарда, и занялись разведкой: на возвышения поднимались группы офицеров, и внимательно рассматривали нас в зрительные трубы. Небольшое подразделение, не более полуроты занялись каким-то подобием организации обороны, но явно чисто для отмаза — никто не ожидает нашего отпора, и кстати, совершенно непонятно почему.