Наемники - Коршунов Евгений Анатольевич. Страница 11
Петр прошел в кабинку для переодевания, через минуту вышел оттуда в плавках и сделал несколько упражнений, разминаясь и оглядываясь по сторонам.
У бассейна никого не было.
«А может быть, девушка пошутила? — усмехнулся Петр над самим собой. — Я же, болван, прискакал словно бедный влюбленный. Что ж, на худой конец, хоть искупаюсь…»
И, приняв это решение, он кинулся вниз головой в воду прямо с борта. Вода казалась какой-то легкоразреженной. Он решил переплыть под водой весь бассейн по ширине — пятьдесят метров.
Но обильный ужин в «Луна Росса» давал себя знать. Петр понял, что дыхания ему не хватит и, оттолкнувшись ногами от дна, круто пошел вверх. До противоположной стенки оставалось всего несколько метров. И в тот момент, когда он всплыл на поверхность, увидел, что ему навстречу скользнула в воду темная фигура, почти бесшумно, без брызг.
На борту стояли еще двое — в просторных национальных одеждах, застывшие, словно часовые.
Человек бесшумно плыл навстречу Петру — все ближе, ближе. Не доплыв метра два, он остановился.
— Мистер Николаев?
Петр помедлил, голос был знаком, но он не мог вспомнить, где он слышал его раньше.
— Майор Даджума, — тихо представился пловец.
И Петр сразу же вспомнил: майор Даджума, один из руководителей «Золотого льва», правая рука майора Нначи! Да, они встречались в Луисе много раз еще до переворота, до смерти генерала Дунгаса.
— Я вас не узнал… Даджума мягко рассмеялся:
— Это я должен извиниться, что заставил вас принимать ночные ванны.
— Так Мария… — удивился Петр.
— Она выполняла мою просьбу, — кивнул Даджума. Теперь они были совсем рядом и, не сговариваясь, медленно поплыли вдоль бассейна.
— Оригинальный способ встречаться, — подумал вслух Петр. — А я-то подумал черт знает что… — Он тихо рассмеялся: — Дочь короля, принцесса… Как в книжках…
— У нас короли и принцы в каждой деревне, — горько усмехнулся Даджума. — Чего-чего, а королевской крови в наших жилах хватает… Но Мария современная и умная девушка, — продолжал он уже другим тоном. — Она действительно хочет поехать в Москву. Не знаю только, получится ли у нее это теперь.
«Вот, наверно, кому суждено стать принцем-консортом, — подумал Петр. — Но ведь не для того, чтобы сообщить мне это, майор вызвал меня в бассейн…»
Даджума словно прочел его мысли.
— Но об этом как-нибудь потом. Вы, наверное, знаете, что я начальник штаба третьей дивизии, расквартированной в Поречье.
— Кажется, слышал… Ну конечно же! Я читал об этом в газетах…
Они доплыли до борта, повернулись и поплыли назад. Люди, пришедшие с Даджумой, шли за ними по краю бассейна: их просторные одежды странно топорщились, словно под тканью что-то скрывалось.
— Охрана? — кивнул Петр в их сторону.
— Бывшие студенты. Записались в армию после переворота. Ребята думающие, читающие. Через них я и познакомился с Марией. — Майор опустил лицо в воду, выдохнул, опять поднял голову. — И все же к делу.
Голос Даджумы стал твердым.
— Вы знаете положение в нашей стране. Военное правительство американцами и англичанами объявлено «красным». И только потому, что мы решили пересмотреть условия, на которых привыкли хозяйничать в Поречье нефтяные монополии. Гвиании нужны деньги, чтобы избавиться хотя бы от основных зол, которые нам остались в наследство от колонизаторов — от нищеты, болезней, неграмотности. Когда-то мы думали: получим независимость, и все сразу же решится само собой.
В его словах звучала горькая ирония.
— Конечно, для кого-то так все и было. Элита получила доходные должности, виллы, «мерседесы». Недаром говорили, что идеалы наших лидеров — цветная вилла, черный «мерседес» и белая жена. И по всей Африке покатились перевороты. Не буду повторять то, что давно уже известно всему миру. У нас мало времени…
Они коснулись стенки бассейна — и Даджума, отдыхая, уцепился за специально для этой цели натянутый канат.
— Когда я увидел в списке журналистов ваше имя, я сразу понял, кто включил вас в группу: мы ждали здесь только западников…
— Но в группе и Анджей Войтович…
— Знаю, поляк. Ваш друг. Вы вместе с ним были в Каруне, когда началось выступление первой бригады. С вами был еще и француз… Как его звали?..
— Жак. Но он далеко отсюда, он бежал из Гвиании. Даджума нахмурился.
— Ошибаетесь. Есть сведения, что его видели в джунглях среди людей «Шелл».
«Шелл»? Опять «Шелл»! И Петру вспомнились нефтяники Штангера — они тоже летели по контракту с «Шелл».
— Но не в этом дело, — продолжал Даджума. — Вам и вашему другу завтра придется уезжать за Бамуангу.
Это звучало твердо, как приказ…
— Почему? — удивился Петр. — Глава военного правительства просил меня…
Он оборвал фразу: бассейн внезапно осветился ярким светом. Разом включились прожектора — под водой, на мачтах вверху, вспыхнули гирлянды цветных лампочек, протянутых над водой. И в тот же миг Петр услыхал глухой щелчок, далекий, еле слышный. Сразу стало темно: свет включился лишь на мгновение и тут же погас.
Даджума охнул.
— Что с вами? — обернулся Петр и увидел, что вода вокруг майора быстро темнеет.
— Я… — выдохнул Даджума.
Его рука, державшая канат, разжалась, и он камнем пошел под воду.
— Он ранен! — в ужасе крикнул Петр и подхватил майора, стараясь держать его голову над водой.
Телохранители бежали к ним вдоль бассейна, пригибаясь и на бегу выпутывая из-под своих одежд бесполезные теперь уже автоматы.
— Уходите! Немедленно уходите! — прохрипел майор. — Скажите Нначи, что «день икс»…
В горле у него заклокотало, и он уронил голову. Телохранители были уж рядом, лежали на краю бассейна, протягивая руки к обмякшему телу Даджумы. Они отнесли его от бассейна и положили на низкий деревянный лежак. Один из них обтер платком левую сторону груди майора: чуть выше соска темнела маленькая аккуратная рана. Другой взял его руку, пытаясь нащупать пульс, потом осторожно опустил ее и обернулся к Петру:
— Мертв.
Несколько секунд длилось тяжелое молчание.
— Уходите, — сказал Петру один из телохранителей, — вам нельзя быть здесь.
…Отель спал, когда Петр прошел через холл, вызвал лифт, поднялся к себе на двенадцатый этаж. В коридоре света уже не было, лишь в самом конце горела синяя лампочка. Здесь стояла уютная тишина. Правда, Петру почудилось было, что одна из дверей слегка скрипнула.
Он остановился и замер. Скрип не повторился.
«Нервы», — подумал Петр.
Уходя, он оставил дверь своего номера незапертой, чтобы не таскать с собою тяжелую деревянную грушу, к которой был прикреплен ключ, и сейчас дверь была слегка приоткрыта.
Петр вошел в номер. Здесь было душно, несмотря на ровно гудевший кондиционер. Петр выключил его, подошел к окну и поднял тяжелую раму.
Внизу, в темноте, блестело прямоугольное зеркало бассейна. Там было тихо.
«Все наши окна выходят на эту сторону, — отметил про себя Петр. — А что, если кто-нибудь стоял у окна и видел?..»
Ему стало не по себе.
— Да, в хорошенькую историю влипли вы, товарищ Николаев, — сказал он сам себе вполголоса.
Он швырнул плавки в ванну. Затем разделся и встал под душ. Руки его дрожали. Ему казалось, что на его коже все еще кровь майора Даджумы.
Горячая вода — холодная. Горячая — холодная. И так несколько раз, пока мысли не стали спокойнее, пока не вернулась способность рассуждать и анализировать.
«Начнем по порядку», — говорил он себе, стоя под сильными, острыми струями душа. — Майор хотел что-то сообщить мне, рассчитывая, что завтра я уеду за Бамуангу, за пределы Поречья. Видимо, это было настолько важно, что он не хотел, чтобы о нашей встрече знал кто-либо, кроме его охраны и… Марии. И все же кто-то нас выследил. Убийц было несколько, не меньше двух. Один включил на мгновение в бассейне свет, второй стрелял. Оружие с глушителем, скорее всего винтовка с оптическим прицелом: смерть наступила почти мгновенно…»