Пожиратель Чудовищ. Часть 2 (СИ) - Розин Юрий. Страница 10

— В разных, — вынес я наконец свой вердикт. — Большинство довольно высоких, но есть и те, что ниже.

— Тогда, вероятнее всего, мы имеем дело с новым, недавно вылупившимся выводком, — кивнул самому себе Куотр.

По рядам бойцов, внимательно слушавших наш разговор, прошла волна шепотков. На всякий случай я решил уточнить.

— Я правильно понимаю, что это хорошо?

— Замечательно! — расчувствовавшийся Вурга хлопнул меня по плечу. — Шанс устранить разом кучу монстров до того, как они вырастут и станут угрозой — это огромная удача. Даже у сильнейших чудовищ детёныши рождаются относительно слабыми и монстры всегда тщательно прячут их, пока они не вырастут. Найти даже один выводок очень сложно, а тут мы наткнулись на целую сотню птенцов, если не больше! Понятно, что не все они смогут выжить до того, как станут по-настоящему опасными. Но устранение их всех сейчас всё равно равноценно не меньше чем десятку боевых операций, которые пришлось бы отправлять за выросшими воронами через несколько лет.

Мои губы сами собой растянулись в довольной ухмылке. Ночной визит Фисака, сейчас, надеюсь, всё ещё находящегося под присмотром Тириана, обернулся неожиданным успехом.

Даже за наводку на это гнездо во фракции первого Стража меня наверняка хорошо наградят. А если я смогу достойно себя проявить в бою — то место в Золотом Ястребе будет мне обеспечено сто процентов. Единственное, надо будет объяснить своё маниакальное обжорство, но тут уж как-нибудь отбрехаюсь, не впервой.

— Рано радуетесь, — осадил нас с Вургой старик Куотр. — Насколько я помню энциклопедию Приота Шиенти, жесточайшие вороны — очень умные твари с развитой социальной структурой. Молодняк они растят коллективно, и птенцов всегда защищают сильнейшие взрослые особи. На сотню мелочи там наверняка будет не меньше десятка тварей уровня шестой ступени. Так что не расслабляйтесь только из-за того, что большинство наших врагов — ни на что не способные птенцы.

Я нахмурился. Хотя эта идея наверняка в итоге пришла бы и мне. Но то, что потенциальная награда настолько вскружила мне голову — всё-таки было нехорошо. Не стоило настолько расслабляться только из-за того, что я был с отрядом в тридцать пять человек и против нас были обычные монстры, а не какие-нибудь Нейрагу.

Кстати, я не мог не обратить внимание, что Приот — старик, вступившийся за нас в пабе перед Зеридадом, оказывается, был даже круче, чем мне тогда показалось, раз написанный им учебник по монстрологии цитируют даже такие как Куотр.

— Правильно, — кивнул тем временем Вурга. — Действуем с максимальной тщательностью. Чем больше птенцов мы убьём — тем лучше.

— Рад, что вы относитесь к этому серьёзно, генерал, — покачал головой старик, — но я говорил не совсем к этому. Сейчас я предлагаю отступить. У этих пещер может быть несколько выходов и вороны могут, почуяв опасность для молодняка, просто схватить птенцов и улететь. Нам нужно вернуться в форпост, доложить обо всём Стражу, собрать хотя бы человек семьдесят бойцов, тщательно разведать эти скалы, отыскать все скрытые входы и выходы и только потом начинать операцию по зачистке. Сотня птенцов жесточайших воронов — это не то, к чему можно относиться небрежно. Если мы бросимся в атаку без подготовки и из-за этого упустим хотя бы пятую часть выводка, через несколько лет это может обернуться серьёзными проблемами для форпоста.

Вурга замолчал, пристально глядя Куотру прямо в глаза. Позицию старика я понимал прекрасно, и это была на самом деле максимально здравая позиция. Он не думал о своей славе и достижениях и действительно заботился о будущем форпоста, а следовательно и всех окрестных стран и их жителей.

Вот только, даже после того недолгого общения, что у нас было с Вургой, я мог понять, что, несмотря на уже серьёзный возраст, четвёртый генерал Золотого Ястреба всё ещё был очень амбициозен и честолюбив.

Прорваться на седьмую ступень магии у него уже вряд ли бы вышло, наилучшим временем для роста любого одарённого всё-таки были первые лет тридцать, максимум сорок. Но личная сила была не единственным, к чему мог стремиться человек.

Тем более что жизнь большинства людей в форпосте им не заканчивалась. Таких, кто, как тот же Приот, решили остаться в диких землях добровольно, было от силы процентов десять-пятнадцать.

Для остальных форпост был местом временной службы. Довольно долгой, многие страны отправляли сюда своих одарённых на десять лет минимум, но тем не менее вполне конечной.

По завершению срока службы люди возвращались на родину и с собой могли взять, по сути, не так много, и по большей части это были вовсе не богатства.

Тела монстров были очень ценны, но они шли на создание оружия и доспехов для бойцов самого форпоста. Так что в мирные страны забрать можно было очень ограниченное количество ресурсов.

Главным, что человек получал после службы в форпосте, были связи и репутация. Тем более это было актуально для тех, кто, как Вурга, уже давно оставил позади свою молодость — лучшее время не только для развития магии, но и в принципе для любого развития.

Очевидно, расправившись с гнездом жесточайших воронов лишь силами своего отряда, Вурга получил бы куда большие почёт и уважение, чем если бы сделал это как часть большой боевой группы. И теперь ему надо было принять решение. Поставить на первое место либо себя и свои амбиции, либо всеобщее благополучие.

Молчал Вурга довольно долго, секунд двадцать. А потом окинул взглядом пещеру и выхватываемые сполохами факелов лица бойцов.

— Проголосуем, — произнёс он.

Куотр, вздохнув, покачал головой. Я усмехнулся.

Хотя на первый взгляд это решение мало чем отличалось от того, что Вурга принял, когда я только рассказал ему про гнездо, по сути это были совершенно разные вещи. На самом деле, тут даже никакого решения не было, а голосование было по большей части фиктивным.

Из тридцати пяти человек, уже раз проголосовавших за атаку вороньего гнезда без каких-либо реальных доказательств и подтверждений, сторону Куорта заняли всего трое. Остальные не захотели отступать, уже, фактически, стоя на пороге.

И Вурга не мог не понимать, что так и будет. В конце концов он был лидером этих людей и прекрасно знал их всех лично. Он мог приказать развернуться и отступить, мог сказать, что Куотр преувеличивает и скомандовать: «В атаку!»

Вместо этого он поступил, на самом деле, не лучшим образом, переложив ответственность за принятие этого решения на плечи сразу всех бойцов.

Если бы что-то пошло не так, если бы слова Куотра о дополнительных тоннелях для бегства воронов подтвердились, если бы части птенцов удалось избежать истребления, Вурга мог бы просто сказать: «Мы ведь все голосовали, это было совместное решение». И придраться было бы не к чему.

Разумеется, я проголосовал за немедленную атаку, тут не могло быть никаких вариантов. То, что произойдёт с форпостом через несколько лет меня мало волновало, ведь без достаточной силы для убийства Кантарики я сам сдохну чуть больше чем через месяц. Да и амбиции и Вурги я прекрасно понимал.

Но его решение сбросить с себя часть груза ответственности мне максимально не понравилось. Настоящий лидер так бы ни за что не поступил. Ведь, если бы у нас всё получилось, именно Вурга получил бы львиную долю почёта.

Подобные двойные стандарты меня всегда очень сильно коробили и моё уважение к генералу, до сих пор только росшее, резко просело на несколько пунктов. Впрочем, жаловаться мне всё же было не на что. Атака вороньего гнезда, столь мне необходимая, будет проведена, а об остальном буду думать, уже вернувшись в форпост.

Вновь выстроившись в две колонны, мы продолжили плавный спуск по тоннелю. Вход в пещеру находился на высоте примерно семидесяти метров над землёй, но сейчас, кажется, мы уже спустились до сорока пяти — пятидесяти.

Количество отдельных жизненных аур, что я слышал впереди, достигло ста двадцати — ста тридцати, и дальше уже не росло. Наоборот, каждая из них становилась лишь отчётливее с каждым пройденным метром, так что, скорее всего, именно столько жесточайших воронов там и было.