Опаленные мечты (ЛП) - Олтедж Нева. Страница 48

Его губы прижимаются к клитору в то же мгновение, когда его пальцы приближаются к моему входу.

— Вдохни поглубже, — приказывает он.

Мне даже не нужно напоминать, потому что его губы смыкаются вокруг клитора в тот самый момент, когда он вводит в меня палец, и я стону. Влага стекает между ягодиц, а теплый язык Алессандро лижет клитор, его движения уверенные, но медленные. Постепенно он вводит палец все глубже и глубже. Мое и без того чувствительное влагалище болит от потребности, желая большего, но Алессандро неумолим, продлевая сладкую пытку. Неспешные, методичные движения языка, а затем второй палец погружается внутрь. Ноги дрожат, сердце бешено бьется. Я отпускаю простыню и хватаю любимого за волосы, притягивая его голову к себе.

Алессандро прижимается губами к клитору и начинает его сосать. Мурашки пробегают по спине, до самого основания черепа. Я выгибаюсь дугой и стону, когда возбуждение нарастает.

— Пожалуйста, — задыхаюсь я. — Я сойду с ума

— Не сойдешь, — бормочет Алессандро между бедер и продолжает лизать клитор, в то время как шершавыми пальцами скользит по мне, погружаясь с каждым разом все глубже и глубже.

— Алессандро! — кричу я, теряя самообладание.

Он вводит пальцы полностью и сосет клитор с такой силой, что в следующее мгновение я разрываюсь на миллион кусочков.

Я все еще вздрагиваю, когда он в последний раз лижет меня и поднимает голову.

— Рави, детка, я еще не закончил.

— Что? — лепечу я.

Быстро поцеловав меня внизу, он встает и начинает снимать с себя одежду.

— А ты думала, что я удовлетворюсь только ртом? — Он переползает по моему телу и ставит локти по обе стороны от моей головы, наклоняясь ко мне и захватывая меня в свои темно-синие омуты. — Я никогда не смогу насытиться тобой.

Он не сводит с меня взгляда, пока входит в мое горячее лоно. Я вздрагиваю.

— Болит? — спрашивает он.

— Немного.

Обхватив меня, Алессандро поворачивает нас, и я оказываюсь на нем сверху. Я медленно вращаю бедрами, наслаждаясь тем, как он чувствуется подо мной. Его член заполняет меня полностью, и каждое малейшее движение зажигает все мои нервные окончания. Я упиваюсь тем, как его рука поднимается по моему животу и груди и обхватывает мою шею.

— Мне так жаль, — неожиданно произносит он, и его голос звучит надломленно.

— Из-за чего?

Алессандро не отвечает, лишь смотрит на меня со странным выражением в глазах. Я наклоняюсь немного вперед, и Алессандро кладет другую руку мне на щеку.

— Я люблю тебя, Равенна. Больше, чем что-либо или кого-либо в своей жизни, — шепчет он. — Пожалуйста, помни об этом.

Я не понимаю, почему он говорит так… грустно. Рокко больше нет. Мы, наконец-то, свободны.

— Что происходит?

— Ничего, детка. — Он улыбается краешком губ. — Я просто хотел, чтобы ты знала. Вот и все.

Я продолжаю объезжать его, восхищаясь ощущением его тела под своим, а он все смотрит мне в лицо, и все это время на его губах играет грустная улыбка.

Глава 21

Натянув одеяло на голое плечо Равенны, я сажусь на край кровати и смотрю на телефон в руке. Пока лежал рядом с Равенной, а ее голова покоилась у меня на груди, в голове прокручивалось несколько сценариев. Ни один из них не был хорош, и каждый вариант казался хуже предыдущего. В тот момент, когда убил Пизано, я понял, что в этой ситуации возможен только один выход.

Я нахожу нужное мне имя в списке контактов и набираю номер. Уже далеко за полночь, но он ответит. В это время никто не звонит дону, если это не экстренный случай.

— Что случилось? — раздается голос Сальваторе Аджелло.

— Рокко Пизано мертв.

— Его убили сербы?

— Нет. Я.

Наступает мертвая пауза, после чего дон снова говорит:

— И ты звонишь, чтобы признаться?

— Нет. Я позвонил, чтобы сказать, что Равенна не имеет к этому никакого отношения. Она не должна пострадать.

Я работаю непосредственно на дона уже много лет, и он достаточно хорошо меня понимает, чтобы знать, что не стану убивать никого без причины. Особенно капо. Но это не меняет того факта, что я сделал это без его одобрения. Я пошел против дона и предал семью. Наказание за это — смерть. Я не могу бежать и не могу лгать ему. К тому же он наверняка уже в курсе, что произошло на званом обеде, включая наш с Равенной поцелуй на глазах у всех.

Аджелло снова молчит, отчего у меня нарастает паника в душе. Чтобы обезопасить Рави, я бы не побрезговал убить и его. Но не уверен, что у меня когда-нибудь появится такая возможность.

— Пожалуйста. — Я закрываю глаза и сжимаю телефон в руке.

— Он это заслужил?

— Он заслуживал гораздо большего, чем в итоге получил.

Еще пауза. Возможно, она длится считанные секунды, но мне кажется, что это целая вечность.

— Ты у Рокко дома? — спрашивает Аджелло.

— Да.

— А тело?

— В его кабинете.

— Хорошо. Слушай меня очень внимательно, Дзанетти. У тебя четыре часа, чтобы прибрать за собой, затем забирай свою женщину и уходи через пять часов. Ты понял?

Он нас отпускает?

— Ты понял, Дзанетти?

— Почему? — спрашиваю я.

— Ты спас жизнь моей жене. Теперь я дарю тебе твою, так что мы квиты. Если еще раз увижу тебя в моем городе, ты мертв.

— Мы уедем через четыре часа.

— Хорошо. Не забудь замести следы, потому что если кто-нибудь свяжет тебя с этим гребаным бардаком, я дам своим людям зеленый свет, чтобы они пришли за вами обоими.

Он отключается, не оставляя мне сомнений в том, что говорит серьезно.

Я кладу телефон и смотрю на него, пока в уме идет напряженная работа. Через минуту набираю другой номер.

— Мне нужно еще одно тело, — говорю я, как только Феликс отвечает на звонок.

— Что?! Ты с ума сошел? Ты знаешь, сколько времени…

— Хватит болтать, Феликс. Это срочно.

— Вопрос жизни и смерти?

— Да. Мне нужно тело женщины, с чёрными волосами, двадцати лет. Место доставки — Нью-Йорк, я пришлю тебе адрес.

— Хорошо. На следующей неделе кого-нибудь для тебя найду.

— Мне нужно тело через три часа, Феликс. Ни минутой дольше. И мне нужна машина.

Я обрываю звонок и выхожу из комнаты, чтобы взять свой ноутбук и чертежи особняка.

* * *

Спланировать пожар в доме, который будет выглядеть как утечка газа, и стереть все свидетельства моего участия в нем за два часа — практически невозможно, но у меня нет выбора. Даже если утечка газа не подтвердится, это не будет иметь значения, пока все верят, что Рокко, Равенна и я погибли при пожаре.

Я еще раз проверяю чертежи, разложенные на полу рядом с кроватью, затем гляжу на Равенну. Она все еще крепко спит.

— У меня все получится, Рави.

Схватив ноутбук, открываю программу видеонаблюдения, просматриваю архивные файлы и нахожу запись с камеры у ворот, на которой видно мою машину, когда уезжал сегодня. Запись сделана сразу после четырех часов дня. Я редактирую полуминутный ролик, заменяя его фиктивным видео с закрытыми воротами. Затем перехожу к моменту, когда я пробрался на территорию и убил двух охранников на посту. Изменяю и эту часть, а также несколько кадров, где камеры зафиксировали, как я расправляюсь с остальными охранниками.

На редактирование всех компрометирующих кадров у меня уходит почти два часа. Так как у меня уже было несколько сохраненных записей, сделанных в разное время суток, мне оставалось только найти подходящие и отредактировать записи в журнале, а затем соединить их. В результате получилась чистая непрерывная запись, на которой видно, как мы с Равенной приезжаем в особняк в середине дня, а Рокко появляется в половине десятого. После этого переключаю все камеры между входной дверью и воротами так, чтобы они показывали неподвижное изображение в течение следующих двух часов.

Первый этап завершен. Пора спускаться вниз, чтобы подготовить сцену для второго этапа.