Снежное видение. Большая книга рассказов и повестей о снежном человеке (СИ) - Фоменко Михаил. Страница 69

Рассчитывая каждый шаг, двигались альпинисты в настороженной тишине ущелья.

Через несколько часов тяжелого изнурительного пути Самарин и его спутники выбрались к ступенчатому порогу. Ступенчатый порог был волнистым наслоением каменных глыб, размежеванных полосами светло-голубого льда. Большая часть его уже осталась пройденной, когда все ясно услышали пронзительный многоголосый вой, сейчас же поглощенный гулом второй лавины. Предусмотрительность Редько спасла альпинистов. Не будь они сейчас под прикрытием порога, их в секунду смяло бы и унесло вниз, как это было с группой Кратова. Поэтому все с нетерпением ждали той минуты, когда осядет снежная пыль и они смогут двигаться дальше.

Когда к вечеру альпинисты выбрались на верхний край порога, глазам их предстало дивное зрелище. Агатовые, словно отполированные, стены отражали на своей поверхности лучи заходящего солнца, и легкие, прозрачные тени веером разбегались от них, скользили по ущелью. Они мелькали в распадах, расщелинах, на снежных склонах и обнажениях фирнового льда, достигая светло-розовых облаков, низко плывущих над хаосом обрывистых вершин. Круговорот теней создал впечатление, что весь воздух в ущелье вращается как в гигантской воронке. От этого кружилась голова, было тревожно и вместе с тем хорошо стоять вот здесь, в последние минуты уходящего дня.

Возможно, что альпинисты долго бы еще любовались этим зрелищем, но вновь раздался пронзительный гортанный крик, принадлежащий, без сомнения, живому существу.

— Смотрите! — взволнованно воскликнул Самарин. — Это, безусловно, оттуда! — Он указал на темный овал пещеры, служившей естественным входом на первую ступень скального пояса.

Крик повторился еще и еще с равными промежутками. Теперь он был не таким злобным, как раньше, в нем слышались жалоба, тоска.

Показав на минуту край огромного темно-багрового диска, солнце скрылось за уступом зубчатой вершины, и тени, промчавшиеся в последний раз по стенам ущелья, растаяли в надвигающихся сумерках. Осыпь мелких камней градом застучала по ледяному склону, и темная человекообразная фигура возникла на краю пещеры. Несколько минут человек или существо, похожее на него, стояло на месте, потом взмахнуло непомерно длинными конечностями, склонилось над обрывом, словно пытаясь получше разглядеть альпинистов, и исчезло так же внезапно, как и появилось.

Самарин и его спутники, как зачарованные, стояли на месте, боясь шелохнуться.

Ночь прошла спокойно, но почти никто из альпинистов не спал. Долго перешептывались Панин и Смольков. Откинув полог палатки, лежал с открытыми глазами Самарин. Подложив руки под голову, едва слышно насвистывал что-то Редько.

Плотные темно-бурые облака вереницей плыли над ущельем. Влажный порывистый ветер доносил из долины тревожный шум горных потоков.

Как только взошло солнце, альпинисты, наскоро закончив немудреный завтрак, вплотную подошли к отвесной стене перед входом в пещеру. Это была обледенелая гранитная глыба, покрытая сеткой мелких продолговатых трещин, при первом же взгляде на которую Редько понял, что взять ее в лоб будет невозможно. Влево за ледяными карнизами зияла пропасть, а над ней громоздились каменистые уступы с острыми зубцами, напоминающие перевернутую вверх пилу.

— Вот она, дорожка! — хмуро проговорил Редько, показав на уступы. — Вчетвером тут делать нечего. Разрешите, профессор, мы с Паниным попытаемся?

— Нет уж, милейший, — усмехнулся Самарин, — пытаться будем мы с вами. — И, повернувшись к молодым альпинистам, закончил: — Вам, друзья, быть здесь наготове, как говорится, в случае чего — поможете!

Редько согласно кивнул головой, и, проверив снаряжение, они молча двинулись к пропасти, на краю которой громоздились гранитные уступы. Вбивая скальные крючья, подтягивая друг друга за связывающую их веревку, Редько и Самарин поднимались вверх.

Метров за двадцать до вершины карниза увидали глубокую извилистую трещину и уже по ней после многочасовой нечеловечески трудной работы, поминутно рискуя сорваться, они выбрались ко входу в пещеру.

Вход, или, вернее, высокая узкая щель с полукруглым, словно нарочно отесанным сводом, была теперь совсем рядом.

Немного отдышавшись, Самарин уже направился ко входу, как вдруг Редько остановил его, придержав за локоть.

— Посмотрите, профессор, — указал он на груду камней, на которую они вначале не обратили внимания.

Самарин оглянулся и удивленно отступил назад. Ему, человеку, проведшему столько лет в горах, хорошо было известно, что на такой высоте не могло быть никакой растительности. А между тем среди камней лежали толстые ветви и обломки ствола необычного на вид темного дерева. Дерево было сучковатым, с бугристыми иссиня-чер-ными, точно покрытыми лаком, наростами, и профессор, отлично знакомый с флорой Памира, мог твердо сказать, что ничего подобного он не встречал во время своих экспедиций и походов по этому краю.

— Как вы думаете, — спросил он у Редько, — каким образом попали сюда эти сучья, не могло же их занести ветром?

Редько к этому времени, осматривая камни, отошел в сторону и поманил к себе профессора.

— Вот, — указал он на остатки потухшего костра и покрытую копотью плоскую гранитную глыбу, — здесь разводили огонь, и заметьте, профессор, недавно. Это поинтересней вашей находки.

— Ого! — удивился Самарин. — А ну-ка, ну-ка, дайте мне. — Он долго разглядывал находку, ощупывал пальцами и даже пытался сплющить ее.

— Банка новая, попала в костер недавно, — заключил он. — Безусловно, здесь были люди, но откуда?

Редько хмуро пожал плечами, немного подумав, сказал:

— За это время в здешних местах не проходило ни одной альпинистской группы, да и вообще о восхождении на скальный пояс было бы известно.

— Вы полагаете, — насторожился Самарин, — что Андросов ошибся и из их группы еще кто-нибудь остался в живых?

— Человек, побывавший здесь, — умелый, опытный альпинист, — неторопливо проговорил Редько. — Но он пришел сюда не нашим путем. Без скальных крючьев сюда не подняться, а мы обязательно заметили бы их в стене.

Самарин огляделся и, видя вокруг отвесные гладкие скалы и массивные неприступные карнизы, только удивленно развел руками.

— Я не берусь спорить с вами, но, по-моему, другой дороги нет!

— Видимо, есть, — как бы про себя заметил Редько, — и, возможно, мы еще узнаем об этом. Идемте, профессор!

— Да, да, — заторопился Самарин, — идемте. — И, поправив рюкзак, первым ступил под своды пещеры.

Бурые ребристые стены и такой же потолок подпирали колонны из прозрачных сталактитов, похожих издали на гигантские оплывшие свечи. В пещере царил полумрак, но Самарин разглядел несколько темных фигур у противоположного входа, ведущего на вторую ступень террасы.

— Вы видите? — вполголоса спросил он у Редько. — Вон там, впереди?

— Вижу. Идемте туда!

Но не успели они сделать и трех шагов, как раздался уже знакомый им вой и камень с силой ударился в стену над их головами.

Самарин хотел только одного: увидеть наконец вблизи этих таинственных снежных людей, и, не думая об опасности, он бросился вперед.

— Стойте! — закричал Редько, видя, как несколько коренастых длинноруких фигур метнулось навстречу Самарину.

Редько в два прыжка догнал его и, схватив за рукав, с силой отдернул в сторону. Камни градом застучали вокруг, и один из них, отскочив рикошетом от стены, ударил Самарина.

— Смотрите! — воскликнул он, показывая Редько острый выщербленный камень, вделанный в обломок темного дерева. — Это же топор, настоящий топор каменного века! Вы только подумайте!

Редько, не разделявший восторгов профессора, увлек его к подножию сталактитовой колонны. Достав бинт, он наскоро разрезал куртку, из-под которой сочилась кровь, и, забинтовав Самарину плечо, осторожно выглянул из-за ледяного выступа.

Тусклый свет, едва проникавший в пещеру, не мог рассеять ее полумрак, и Самарин пожалел, что не захватил с собой карманный фонарь. Как бы он нужен был сейчас! На минуту, на один момент осветить площадку перед сталактитовой колонной, куда уже вползали снежные люди.