Метель - "Asti Brams". Страница 15

– Расскажешь, о чем думаешь? – спросил он, ласково убирая прядь моих волос с лица, когда я в очередной раз не смогла сдержать улыбки.

От этого простого жеста мои щеки вспыхнули. Но, несмотря на смущение, я не стала скрывать неадекватных мыслей, что влияли на мое настроение.

– Не знаю, просто это все… – проронила я, оглядывая комнату. – Как будто я оказалась в каком-то сказочном дворце эмира! Не верится, что все это по-настоящему.

Хозяин дворца сдержанно улыбнулся и как бы невзначай забрал у меня трубку. Видимо, от греха подальше.

– Все по-настоящему, Аня, – серьезно уверил он. – Но я не эмир. И даже не араб. Я – казах.

Мой взгляд, полный живого интереса, тут же устремился на Самрата. Стоило ему что-то раскрыть о себе, как захотелось узнать гораздо больше! Почему-то я даже не предполагала, что он может быть казахом… Черты его лица трудно было назвать типичными для этого народа.

– Должно быть, тебя сбил с толку кальян, – заметил вдруг мой загадочный знакомый, кивнув в сторону сосуда. – Но в наше время такая вещица есть у каждого второго и она не отождествляется с нашей культурой. Просто это мой способ расслабиться. Видимо, вторая половина, что существует в моей крови, стремится к разнообразию и свободе.

– Вторая половина? – повторила я неосознанно.

А Самрат так взглянул на меня, будто не ожидал, что я придам значение этому упоминанию.

– Да, – отозвался он как-то сухо и, отложив кальян, потянулся за телефоном, что завибрировал на столе. – Моя мать была русской. Говори!

С хмурым выражением лица Самрат сосредоточился на разговоре, а я уставилась на него так, будто решила во что бы то ни стало пробраться в его голову! Ведь, несмотря на то, что он сказал это почти равнодушным тоном, я уловила главное слово – «была». А еще поняла, почему у этого мужчины необычной красоты не прослеживалось явных азиатских черт. Он был метисом.

– Я понял. Сейчас буду, – кого-то коротко уведомил Самрат и уже хотел нажать отбой, но не успел.

Ему что-то такое сообщили, отчего красивое лицо стало еще более хмурым.

– Что? – грозно рыкнул он. – И я только сейчас об этом узнаю?!

Неожиданно в дверь постучали. Причем так настойчиво, что хозяин дома впился в нее потемневшим взглядом и, поджав губы, нажал отбой.

– Заходи, – громко бросил он.

Дверь сразу открылась, и в комнату шагнул крепкий мужчина, одетый в строгий деловой костюм. Взрослый, с коротким ежиком на голове, он как солдат сложил руки за спиной и обратился к Самрату:

– Самрат Исметович, простите за беспокойство… – Хотя он говорил твердо, я различила в голосе незнакомца нотки вины. – Мне только что доложили, что вас не успели…

Он так и не договорил, потому что дверь за его спиной резко распахнулась, да с такой силой, что ударилась о стену. А после в комнату уверенным шагом зашел еще один мужчина. И этот незнакомец в дорогом кашемировом пальто так презрительно покосился на охранника, что я сама невольно подобралась.

– Свободен! – приказал он.

Но охранник сначала посмотрел на Самрата и, только получив разрешение, удалился. Так мы остались втроем… Представительный незнакомец в возрасте с черными волосами, разбавленными проседью, и угольно-черными глазами бросил лишь небрежный взгляд в мою сторону. Все его внимание было приковано к главному мужчине этого дома.

– С Новым годом, Самрат, – произнес он ледяным тоном. – Ты уж прости, что я без приглашения.

– С Новым годом, отец, – хладнокровно отозвался сын, даже не шелохнувшись, тогда как я захотела слиться с интерьером.

От стыда и смятения бросило в жар. Появилось неестественно четкое ощущение, что этот мужчина все понимает и знает! В том числе и при каких обстоятельствах я оказалась в доме его сына…

– Скажи своей барышне, – услышала я скрипучий голос, – чтобы покинула помещение. Нам нужно поговорить.

По телу разошлись неприятные иголки. Я украдкой покосилась на Самрата, прежде чем начала неловко подниматься.

– Сиди, – тут же услышала я тихий, но стальной приказ, и застыла.

Он не смотрел на меня. Его темный взгляд схлестнулся с властным взглядом напротив.

– Это барышня – моя гостья, – подчеркнул хозяин дома. – Прояви уважение, отец.

Ошарашенно уставившись на него, я не могла поверить в то, что услышала. Из-за разницы в менталитете я, конечно, мало что знала о том, как должны общаться дети с родителями в их стране, но понимала, что Самрат вел себя довольно дерзко. Я прямо ощущала, как накалился воздух… Казалось, отец вот-вот сотрет сына в порошок!

– Посиди здесь, Аня, – спокойно сказал Самрат, продолжая в упор смотреть на неожиданного гостя, и добавил: – В моем доме достаточно места, где мы можем поговорить.

Я чувствовал, как он прожигает глазами мою спину. Как мысленно разбирает на косточки и с трудом сдерживается, несмотря на внешнее хладнокровие. Но мне было плевать. Я проводил его до кабинета, еще и спокойно попросил Баята кофе сделать – обстановку разрядить не помешает.

Открыл дверь перед отцом, зашел следом и сразу направился к столу. Разговор обещал быть нелегким, но я надеялся, что все же удастся сохранить сдержанный деловой тон. Хотя кого я обманываю? Да, отец был опасной акулой, известной в деловых кругах, умевшей держать лицо и прятать эмоции. Но не со мной.

– Когда ты собирался сказать мне? – властным тоном потребовал он ответ, игнорируя стул, который я выдвинул для него. – Когда осмелился подумать, что можешь принимать подобные решения без моего ведома?

Как всегда – повадки властелина мира везде и во всем. Только со мной это не прокатит. Не в моем доме. Я спокойно сел за стол и не колеблясь ответил:

– Я не собирался говорить. Тебе и так своевременно доносят обо всем.

Черные глаза отца вспыхнули гневом. Любой на моем месте уже бы десять раз пополам согнулся, откланялся или под стол нырнул от грозного взгляда этого влиятельного человека. Я же стойко выдерживал накал.

– Что за игру ты затеял, сын? – спросил он.

Я медленно втянул воздух и откинулся на спинку кресла. Всего одним предложением мой бывший шеф, сам того не ведая, убедил меня в правильности принятого решения.

– Никаких игр, отец, – спокойно отозвался я. – Я сделал то, что посчитал нужным.

– Нет, вы только посмотрите! И ты так легко об этом говоришь? – прогремел он. – Ушел из компании со своим пакетом акций и даже не посчитал нужным ввести меня в курс дела?

Отец за два шага приблизился к столу. С хлопком оперся об него ладонями и впился в меня уничтожающим взглядом.

– Знаешь, кто так делает? – процедил он сквозь зубы. – Так только крысы с корабля бегут, сынок…

Желваки заиграли на скулах, а руки сжались в кулаки, когда я подался ему навстречу.

– Все крысы, отец, останутся на корабле. По правую руку от тебя. Я не взял ничего лишнего и не оставил тебя в шторм, так что большего с меня ты не спросишь!

Его губы уродовала кривая, презрительная ухмылка, пока наши взгляды сошлись в безмолвной схватке.

– Скажи мне прямо: зачем ты это сделал? Почему ушел из компании именно сейчас? – не унимался он. – Ты что, не понимаешь, что сделал хуже только себе, и в итоге именно ты останешься ни с чем? Нет, ты не глупец и все просчитываешь на десять шагов вперед… Так чего тебе не хватало? Я дал тебе карт-бланш: возможности, власть, влияние… У тебя было все!

Я поднялся с места, намеренно продолжая разговор на одном уровне.

– Ошибаешься, – возразил железным тоном. – Все было у тебя. Каждый мой шаг, каждое мое действие были под твоим контролем! А теперь карт-бланш действительно у меня. И теперь я сам несу ответственность за победы и за промахи.

Отец медленно выпрямился, став пасмурнее грозовой тучи. Разглядел наконец причину и понял, что ошибался в выводах: я ему не угроза.

– Когда это началось, Самрат? – спросил он вдруг серьезным тоном. – Когда ты стал видеть во мне врага? Перестал просить совета и доверять моему слову?