Имперец. Том 1 и Том 2 (СИ) - Романов Михаил Яковлевич. Страница 98

Но какие это были лекции!

Ни одни седативные не сравнятся с этим мерным, лишенным эмоций голосом, с ровной интонацией и плохой дикцией. Аудитория мирно дремала под его скучные истории про историю, хотя я не понимал, как можно преподавать увлекательные события становления магии в мире так скучно.

Я честно пытался вникать в суть, но это было абсолютно так же безжалостно, как если бы интереснейшую фэнтези книгу слушать авточтецом. Первые три предложения смешной голос забавно расставляет паузы и ударения, но на втором абзаце хочется залить себе уши воском.

В общем, дедок был абсолютно бесполезен с точки зрения обучения нового поколения студентов. Да со всех точек зрения этот доктор исторических наук казался покрыт толстым слоем вековой пыли!

Так что сегодня, как и всегда, аудитория заполнялась от дальних парт к первым, потому как вечно недосыпающие студенты предпочитали додремывать на галерке.

Я планировал стать одним из этих храпунов, но промедление было фатальным — вся козырные места оказались забиты. Так что пришлось сидеть почти на середине аудитории и героически стараться держать глаза открытыми.

—…в десятом веке основными стихиями были… князь Игорь владел… княгиня Ольга сожгла… согласно летописям от… княгиня… князь… первое упоминание стихии Огня…

Я почти, почти уснул под это равномерное скучное бормотание, когда внезапное озарение вырвало меня из прекрасного состояния сладкой дремы.

Так вырвало, что я и глаза распахнул, и руку поднял.

Для лектора это оказалось чем-то из ряда вон. Он понимал смысл своего присутствия на этой лекции, наверное, даже завидовал студентам, которые могут спать целую пару, когда ему приходится что-то там бубнить, но диалогов с учащимися не ожидал!

Дедок еще минут десять продолжал читать лекцию, пару раз кивнув мне на дверь. Видимо, рассчитывал, что я хочу выйти по нужде малой, но я продолжал сидеть и упрямо держать руку, требуя диалога. Во мне проснулась просто неконтролируемая жажда знаний!

— У вас какой-то вопрос? — сдался дедок.

— Да, — ответил я.

Сказать, что лектор удивился — ничего не сказать.

— Ну… Задавайте, — растерянно разрешил он.

— Считается, что до восемнадцатого века женщинам не дозволялось открывать магию дальше стихии Земли. Но вы сейчас сказали, что Ольга сожгла Искоростень. Сожгла магически, став первым упоминанием использования стихии Огня на нашей территории.

Дедок удивленно моргнул. Я уже думал, что он сейчас скажет «Звиняйте, попутал», но лектор снял очки с толстыми плюсовыми линзами с носа и принялся с задумчивым видом натирать их. Потом проверил на свет чистоту стекол, водрузил конструкцию обратно на нос и заговорил:

— Хорошее замечание, господин?..

— Мирный, — подсказал я.

Лектор усмехнулся.

— Мирный, конечно, как я не догадался, — пробормотал он. — Да, хорошее замечание, господин Мирный. Считается, что Ольга владела не женским набором стихий. То есть Вода, Воздух и Огонь. И да, это не традиционный порядок. Однако важно помнить, что считающийся традиционным, современный порядок открытия стихий был сформирован относительно мировой истории без году неделя, чтобы у студентов была возможность адаптироваться к своему дару. Во времена, когда не было никаких научных изысканий, а из медицины имелись лишь молитва и подорожник, выживаемость среди магов была крайне низкой. Большинство из них убивал собственный дар. И выбор открываемой стихии — одна из причин, если не основная, такой высокой смертности. С точки зрения истории, языческие пантеоны богов — это просто набор магов с одной стихией. Возможно, самых первых магов. А те участники мирских событий, что упоминаются в трех мировых религиях, предположительно владели какими-то запредельными дарами. Эфир или выше, хотя теория магии не подтверждает и не опровергает этого.

То есть при особом желании колоду можно тасовать в любом порядке. Правда, может оказаться, что вместо преферанса ты играешь в русскую рулетку, но тем не менее. Стихии можно открывать не только по установленной очередности в ИМУ.

— Спасибо, — ответил я, обозначив, что получил ответ на свой вопрос.

— Ну, если вопросов больше нет… — лектор окинул взглядом студентов, которые, кажется, даже не просыпались на нашу беседу. — Продолжим.

И снова по аудитории потекло его размеренное «бу-бу-бу».

Москва, Бойцовский клуб, Александр Мирный

Второй рабочий день Бойцовского клуба случился примерно через неделю после первого. И надо сказать, подготовлен он был более тщательно, потому что уже не было необходимости судорожно останавливать студенческую потасовку. Теперь господа левые и господа правые жаждали начистить друг другу рыльце в порядке живой очереди.

Кроме того, в этот раз публика была более неоднородной. Не все студенты решили участвовать в нашем прекрасном тотализаторе второй раз, поскольку поистратились на первом. Но вместо учащихся магического университета прибыло много других, тоже юных и горячих.

Я смотрел за ними по камерам и размышлял о том, что возраст основной аудитории этого заведения где-то в районе двадцати. Правда, что революции делаются руками юных, неокрепших умов. Когда еще никакого критического мышления не развито, своего ничего не нажил, а родительское как свое не воспринимается.

Только чистая придурь в башке и силушка богатырская в руках.

В дверь кабинета вежливо постучали, и я свернул все окна в компьютере.

— Войдите.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел, нет, не вошел — протиснулся мужчина. Он был таких впечатляющих габаритов, что у меня даже сами собой закрались мысли, не затесался ли в родственники парню Поддубный.

— Добрый день, — исподлобья поздоровался мужчина.

— Здравствуйте, присаживайтесь, — вежливо пригласил я гостя.

Мужчина садиться не стал. Он вообще замер посреди помещения, смотря на меня недобро, излучая скрытую агрессию.

— Вас зовут?..

— Антон Плотников, — процедил гость.

А, это тот, который по пьяной дури заложил кусок отцовской земли где-то в бескрайних просторах Сибири-матушки. Кусок земли, как назло, кормил три поколения семьи Плотниковых, так что пришлось выкручиваться.

Ловким движением фокусника я достал из ящика стола его расписку и придвинул в сторону гостя по столешнице.

— Ваш документ.

Плотников покосился на бумагу, но брать не спешил.

— И чего ты за него хочешь? — спросил мужчина.

— Вообще, я не против мира во всем мире, но конкретно сейчас хотелось бы побыстрее завершить нашу беседу, — усмехнулся я.

И тут господин Плотников вспылил. Собственно, сразу стало понятно, как так его развели и на выпить, и на заложить землицу — дури много, а мозгов недодали.

— Я с тобой, щенком, дел вести не буду! Заради сопляка шею подставлять я не собираюсь!

Господи, когда я уже перестану выглядеть, как вчерашний школьник? Это прямо очень мешает моему социально-экономическому прогрессу…

— Ты расписку берешь или нет? — спросил я, отставив все попытки провести культурный диалог.

Мужчина подошел к столу, схватил бумагу, развернул и, пробежав глазами по содержимому, громко выдохнул. Но вместо заверений в вечной любви и своем искреннем расположении этот идиот решил покачать права.

— Я на Грифа отпахал больше года! — заявил он. — Столько денег заработал, а мне — ни рубля!

— Соболезную, — сухо ответил я, чувствуя, что ничем хорошим конкретно этот акт моей доброй воли не закончится.

— Соболезновать будут твои родственнички, если ты мне эти деньги не отдашь, — оскалился вольноотпущенный боец.

Нет, решительно надо что-то сделать с рожей, а то я слишком добреньким кажусь как будто.

Плотников меж тем решил подкрепить свое намерение действием и попытался перегнуться через стол, чтобы схватить меня. А в следующее мгновение бедолага взвыл, потому что тянущаяся ко мне лапища оказала проткнутой толстой ледяной иглой.

Мужик взвыл, мгновенно одернув руку и прижав ее к себе.