В плену у гордости - Эллвуд Берта. Страница 18

В этот момент загорелся зеленый свет, Эжен выпустил ее руку и взялся за руль. Тело его напряглось в предвкушении сладостного момента обладания ею. Уже пятые сутки они живут под одной крышей, и каждый день броня безразличия мисс Шеннон дает новые трещины. Ей не выдержать нервного напряжения. Через пару дней она сдастся на милость победителя, и тогда он доберется до ее черствого сердца.

Губы тронула легкая улыбка, когда Эжен представил, как золотистые глаза, обычно такие гордые и надменные, смотрят на него умоляюще, а полные нежные губы страстно шепчут его имя. О, как она станет просить, слабая и беспомощная, как котенок, чтобы он избавил ее от мучительного томления. Будет жаждать его и только его.

Эжен заехал на стоянку, выключил двигатель и помог спутнице выбраться из машины. Он с большим удовольствием оплатит ее покупки, тем более что ему самому нравилось, когда женщина хорошо одета. Особенно такая, как Беатрис.

— Вот мы и на месте, — весело произнес он, указывая на центральную улицу, по сторонам которой красовались фешенебельные магазины. — Но сначала предлагаю чего-нибудь выпить.

Беатрис кивнула. Она не без любопытства разглядывала незнакомый город, казавшийся вдвойне привлекательным после заточения в одиночестве. Хотелось побродить здесь, поглазеть на дома и фонтаны, зайти в книжную лавочку. Как в прежние времена, когда они вдвоем гуляли по Флоренции…

Эжен повел ее к ближайшему открытому кафе, отделенному от тротуара невысокой живой изгородью. Он невольно замечал, что многие встречные мужчины оценивающе оглядывают Беатрис, явно одобряя ее фигуру. Он и сам не мог равнодушно смотреть на узкую талию, округлые бедра, стройные ноги, обтянутые старенькой джинсовой тканью. Верхние пуговицы темно-синей рубашки расстегнулись, обнажив манящую ложбинку между грудями…

Усилием воли Эжен заставил себя отвернуться. Если так дело пойдет и дальше, то он первый упадет на колени и будет умолять подарить ему хоть один поцелуй. А такой исход событий его никак не устраивал. Это она, она должна умолять!

Беатрис радовалась поездке, как ребенок. Она очень устала от постоянного напряжения, одиночества и бездействия и теперь приходила в восхищение от нарядных витрин магазинов, цветов на окнах домов, оживленных лиц прохожих.

Эжен усадил ее за столик возле самой изгороди, а сам отошел к стойке. Для себя он выбрал стакан минеральной воды, а для Беатрис — ее любимый коктейль «Пино-колада». Возвращаясь, Эжен с неудовольствием заметил, что на нее уже обратил внимание мужчина за соседним столиком — седеющий, но все еще привлекательный донжуан с цветком в петлице. Что за женщина, мрачно подумал он, ни на минуту нельзя оставить одну. Сразу же на нее кто-нибудь клюнет!

Беатрис порадовало, что Эжен принес ее любимый напиток. Во-первых, это значило, что он не забыл ее вкусы, а во-вторых — что старается этим вкусам угодить. Ведь он же мог выбрать, например, клубничный коктейль, который она не в состоянии выпить даже под угрозой смерти.

— Скажи мне, Бетти, — начал Эжен, следя взглядом, как она берет губами трубочку и потягивает густой коктейль. От этих движений его бросало в дрожь. — Почему ты так злишься, когда я использую в одном предложении слова «любящий» и «папочка»?

Она слизнула капельку «Пино-колады» с уголка рта и неторопливо ответила:

— Потому что ты не имеешь ни малейшего представления, о чем говоришь.

Беатрис наконец-то расслабилась. Любимый коктейль снял напряжение и даже заставил ее слегка улыбнуться при мысли о том, что Ричард Шеннон питает нежные чувства к своим маленьким дочкам, которые даже машину толком водить не умеют.

— Так просвети меня. — Он сделал знак официанту, и тот принес второй бокал «Пино-колады» взамен первого, уже опустевшего. Беатрис приятно удивилась и потянулась за трубочкой. Эжен выждал, пока она сделает глоток, и только потом продолжил: — Я люблю знать, о чем говорю. Это помогает мне чувствовать себя… по-настоящему солидным человеком.

Она подняла на него свои чудесные золотистые глаза, слегка подернутые дымкой, и рассмеялась. На это он и рассчитывал, и, тем не менее, ему стало стыдно при мысли, что за завтраком она съела только половинку персика. Впрочем, он отмел сомнения: спаивать ее нет нужды. Главное, чтобы она расслабилась и наконец-то сбросила маску столь ненавистного ему безразличия!

Беатрис уже ощутила во всем теле приятную легкость и решила, что на сегодня спиртного хватит. Рядом с Эженом Делакруа нужно быть все время начеку.

— Ну, — начала она, глубоко вздохнув, — ты знаешь, что у меня есть сестра, на два года старше. Так вот отец не слишком обращал на нас внимание, пока мама была жива, а после ее смерти, казалось, совсем про нас забыл. У него была работа, иногда другие женщины, а для детей как-то места не находилось. Учились мы в школе-интернате, домой приезжали только на каникулы, но и тогда отца видели редко. В основном проводили время в семье его партнера Говарда Бриджеса. У него двое сыновей: старший Брайан и младший Артур. Поэтому мы четверо были очень близки…

Беатрис закусила нижнюю губу. Из-за алкоголя она стала слишком чувствительной, и на глаза навернулись слезы. Чудесная дружба в прошлом. Она разорвала отношения не только с женихом, но и с любимой сестрой.

Эжен нахмурился, заметив, как потемнело ее лицо. Он едва не поддался инстинктивному желанию накрыть ее маленькую ладонь своей и сказать что-нибудь ласковое, утешительное.

— Может быть, его очень сильно травмировала смерть жены, но он хотел, чтобы вы сами прокладывали себе дорогу в жизни, — неуверенно предположил Эжен, пытаясь понять, как отец двух маленьких убитых горем девочек мог отдать их на воспитание в чужие руки. В его семье родные заботились друг о друге.

Беатрис горько усмехнулась.

— Ты плохо знаешь моего отца.

Неужели и теперь она играет, пытаясь разжалобить его и вызвать к себе сочувствие?

— Может, и так, — мягко произнес он. — Но я знаю, что он присылал тебе дорогие подарки, а также устроил в свою фирму, хотя у тебя нет ни нужного образования, ни опыта работы. Возможно, впрочем, он просто не представлял, что с тобой делать. Но ведь ты же окончила Флорентийскую школу изящных искусств!

Теперь у Беатрис не осталось ни малейших сомнений, что он снова издевается над ней. Если бы все было так!

— Он делал нам с сестрой подарки раз в год, на Рождество. Присылал пару носков или какую-нибудь «Энциклопедию для девочек». И еще на восемнадцатилетие подарил золотые часы. Но Аманда Бриджес как-то случайно проговорилась, что отец попросил ее озаботиться подарками для нас. А что касается школы, то мне не дали ее окончить. — Она бросила быстрый взгляд на собеседника. — Как только мы с Сузан вернулись домой, отец сказал, что для компании настали трудные времена и требуются новые сотрудники. И попросил нас, точнее приказал, бросить учебу и поступить к нему брокерами, фактически ничего не получая за труд и работая по двадцать четыре часа в сутки без выходных. Сузан отказалась. Она слишком любит рисовать и ничего кроме этого не умеет. А мне не хватило смелости ответить «нет». К тому же отец сказал, что в шторм даже слабый юнга может спасти корабль.

— И ты рада, что принесла эту жертву? — спросил Эжен, хмуря брови.

Уголки ее полных губ поползли вниз.

— Нет. Но я почувствовала себя польщенной, что он заметил меня, обратился ко мне за помощью. И согласилась в надежде, что сотрудничество положит начало нашим родственным отношениям. Я ведь хотела сделать ему приятное. Хотела, чтобы он ценил меня.

Как ни странно, Ричард Шеннон гораздо больше уважал старшую дочь, которая осмелилась ослушаться его, чем покорную младшую. Беатрис никак не могла понять почему и очень огорчалась из-за этого.

Эжену стало больно, когда он увидел, что золотистые глаза наполнились слезами. Девушка яростно заморгала, пытаясь сдержать рыдания. Она не поднимала головы, явно стыдясь, что рассказала слишком много и обнажила кровоточащую рану в сердце.