Сказки тени (СИ) - Сомору Войцех. Страница 14

«Он с ума сошёл», — подумал Кан. Весь этот мир окончательно обезумел, но прямо сейчас генерал не просто не походил на себя, — даже ему, пятнадцатилетнему мальчишке, было очевидно, что Ван растерял всякий рассудок. И он не знал, что делать. Генерал оттолкнул его от себя, схватил за волосы и ткнул лицом в землю, как потрёпанного щенка. Ударом ботинка Ван придавил его к земле и достал меч.

«Встань и смотри, кто на самом деле твой отец», — шептала тень Вана, и Кан практически слышал её хохот.

— Именем Императора, Цинь Кан, я приговариваю тебя к смерти.

— Что?! — Кан увидел, как Вэй бросился вперёд, чтобы помочь другу, но Ван оттолкнул его в сторону. Перечить генералу невозможно.

Это безумие.

Он просто бредит.

— За то, что по твоей вине явился этот демон, ты обвиняешься в смерти солдат, чжунвэй Цинь. Да простит тебя Небо.

Генерал Ван собирался замахнуться для удара, но вдруг что-то липкое и гадкое оплело его запястье, а за спиной раздался насмешливый кашель.

— Кто бы мог подумать, Ван, что вас так тронет слабая тень Бездны.

Невидимая сила держала руку, не давая завершить замах, а Цинь Амань вышел из-за спины Вана, словно всегда там стоял. Дотлевающие печати кружили вокруг шэнми, осыпая землю искрами. Амань разочарованно покачал головой.

— Вы совершаете чудовищную ошибку. Его Величество лично послал меня к Хунха. Не запятнайте доброе имя своей семьи обвинениями в неверности слов его величества Императора, благословлённого Небом. Вы же не предатель?

Он сгноит всю семью Вана в тюрьме и лично проследит, как вздёрнут этого выскочку, но потом, в столице. Кто бы мог подумать: меньше часа, и уже не Канрё, а этот позор рода человеческого собирается снести его сыну голову.

Север. Мальчишку надо отправить на Север, Император прав, у него здоровья не хватит разгонять всех воинствующих идиотов. Какой же ошибкой было наивно считать, что он сможет спокойно смотреть на это! Расслабился. Стареет. Амань устало потёр переносицу, а тени мягко оттолкнули Вана, теряющего рассудок от столь близкого прикосновения к колдовству. Может, всё-таки сделать ему поблажку, как простому смертному? Их разум так легко плавился под давлением Бездны. Часть тени Аманя отделилась и скользнула по одежде Вана, точно полоз, исчезая под повязкой на глазу.

Шэнми перевёл взгляд на застывшего Вэя.

— Чжан, верно? Сопроводи генерала в госпиталь. Ему нужен отдых. Император приказал мне выиграть эту войну. — Амань покосился на титанические фигуры на том берегу, которые давили людей, словно муравьёв. — Так что, пока господин Ван приходит в себя, я заменю его.

— Б… будет исполнено.

Мальчишка был напуган, но стоял на ногах. Амань лениво проследил, как Вэй подхватил генерала, ставшего вдруг таким покорным, и спешно отправился в сторону шатров госпиталя. Они как раз располагались за штабом.

Амань ещё несколько секунд смотрел им вслед, — теперь Ван не придёт в себя часов шесть так точно, — а после склонился к сыну и с удивлением обнаружил, что тот лежит, зажмурившись.

— Вставай, не заставляй поднимать тебя.

Молчание. Амань выругался и заставил тени поднять сына в воздух, но изменился в лице, когда понял, что тот не зажмурился, а провалился в обморок. На землю тяжёлыми каплями падала кровь. Быстро проверив пульс, Амань схватил сына за ворот, поднял в воздух новые печати и растворился с ним в тенях, проклиная тот день, когда этот глупый щенок стащил его гуань дао.

На другом берегу, почти догорев заживо, но выполнив приказ, три демона исчезли, будто их никогда и не было.

***

— Эй! Кан! Вставай!

Кто-то тормошил Кана за плечо, но он не хотел открывать глаза. Пустота, в которую он провалился, когда добрался до штаба, была спокойной и милосердной. Несколько мгновений он остро чувствовал, что не хочет возвращаться к реальности, где чудовища могут тебя затоптать, с неба летит огонь, а твой генерал готов тебя убить. Мысли ещё не сплетались в единую картину, однако Цинь Кан точно знал: сейчас гораздо лучше, чем будет потом. Но кто-то безжалостно тряс его за плечо, продолжая звать по имени. С трудом разомкнув веки, он обнаружил взъерошенного Цзяна, который навис над ним.

— Доброе утро…

— Да уже вечер. Ты живой?

— Нет. А ты?

— Не смешно. Я в порядке. Лекарь сказал, тебя надо разбудить, так что я…

— Лекарь?

— Так… — Цзян подтащил к его койке какой-то мешок и сел на него, внимательно глядя на Кана. — Ты помнишь, что произошло?

— Цзян, ради Неба! — Кан хотел продолжить, но реальность неизбежно нагоняла его, возвращая память шаг за шагом. — Погоди… Где Вэй?

— Он цел, просто… В общем, он занят.

— А атака?

— Да какая атака… Твой отец хуже любого войска. Мы уже в Канрё, Кан.

— Ты говоришь какой-то бред. Отец здесь?

— Да ты вообще ничего не помнишь.

— Всё я помню: и огонь, и Дэлуна, и…

— А демонов, которых твой отец призвал?

— Его не было на берегу.

— Был.

— Нет.

Мальчишки замолчали, Цзян внимательно смотрел, как меняется взгляд Кана. Он не знал, что сказать, но догадывался: даже сын шэнми не готов был признать, что тот холод, страх, отвращение, волна чужеродной тени, демоны и смерть — всё это было дело рук его отца. Успокаивать Кана он тоже не пытался. Цзян видел всё, что происходило на западном фланге, как и потерявшего рассудок генерала. И Вэя, с пустым взглядом рассказавшего о смерти их брата, и Аманя, на которого невозможно смотреть и перечить которому бесполезно.

Прошло уже два дня после событий на берегах Хунха, и Цзян постоянно навещал Кана, пока тот был в обмороке. Он не знал, зачем это делал, — он не сблизился с сыном шэнми так, как Вэй или Дэлун. Но он следил с замиранием сердца и не знал, хочет ли увидеть, как очнётся Кан, или надеется, что тот не придёт в себя. Цзяна не покидали мысли о том, что это было до боли несправедливо. Их отец не мог влететь на поле боя и спасти Дэлуна, но Кан избежал смерти за тот день дважды, и оба раза благодаря Аманю. Почему он остался в этом мире, а их брат — умер? Цзян понимал, что это не зависело от Кана, но его преследовало гадкое желание задушить сына шэнми, пока тот находился без сознания. Он отгонял эти мысли, напоминая себе: даже Вэй признал, что без помощи колдовства Цзян лишился бы и его, но…

— Твой отец был там. И тебе нужно поговорить с ним. — Цзян хлопнул Кана по плечу. — Встать можешь?

— Конечно.

Кан кое-как сел, но чуть не рухнул обратно. Взгляд у него помутился, а затем он завыл от приступа боли. Кан поднёс руку к лицу, удивлённо глядя на бинты. Коснулся головы и перевёл взгляд на Цзяна.

— Что ещё лекарь сказал?

— Жить будешь. Ожоги, пара царапин, но ты серьёзно ударился головой. Сказал, если очнёшься сегодня, то всё будет в порядке.

— А отец?

— В штабе, с генералом. Кажется, они смогли договориться, хотя Ван сам не свой. Ты не торопись. Принести тебе поесть?

— Воды. — Кан промолчал, оглядывая шатёр, а затем добавил: — Цзян, мне… жаль. Дэлуна было не вытащить, Вэй…

— Тебе не о чем жалеть. — Цзян поморщился. — Ты ни в чём не виноват. Но оставь это для своей семьи, ладно?

— Хорошо.

Растерянность на лице Кана исчезла, скрываясь за привычной маской безразличия. Ну конечно. И почему Вэй занят, тоже догадывался. А он расслабился. Поверил в возможность дружбы.

— Спасибо, что разбудил.

Цзяна невольно передёрнуло, потому что на мгновение в серых глазах Кана отразилась фамильное пренебрежение ко всему миру.

Цзян принёс ему флягу с водой, ещё раз хлопнул Кана по плечу, пробормотал что-то про выздоровление и ушёл, поглощённый своими мыслями; да и не так много у него было свободного времени. А Кану только и оставалось, что сидеть на походной койке, делая глоток за глотком, и рассматривать полевой госпиталь. Как много раненых. Лекарей действительно не хватало, на земле валялись грязные бинты, а воздух был наполнен едким запахом лекарств. Рядом с ним лежало несколько обугленных тел, а чуть дальше — стонущий солдат с повязкой на лице. Кан совсем не хотел думать о том, что это влияние его отца лишило кого-то глаз. Когда-то он и сам ослепил дружка Бая, но он и не замечал, насколько в тот момент был похож на Аманя. Та детская разборка казалась ему справедливой, а это…