Ступень Четвертая. Часть вторая (СИ) - Инди Видум. Страница 12

— Чем вы собираетесь ответить на этот наглый акт уничтожения цвета волховского сообщества? — сразу наехал на императора последний.

Император ошарашенно повернулся ко мне, пришлось призвать волхва к порядку.

— Варсонофий, если вы не будете вести себя прилично, то не будете участвовать в нашей беседе, — предупредил я. — Его Императорское Величество не виноват в том, что ваша верхушка связалась не с тем магом. Наверняка из корысти связалась, рассчитывая на определенные преференции для себя при смене власти. Так что вы несете куда больше ответственности. Да и поверь вы нам вчера — этих жертв могло бы не быть.

Варсонофий сдулся также быстро, как вскипел, и его «извините» прозвучало едва слышно.

— Давайте вы мне для начала расскажете, что случилось при попытке поймать Накреха, — довольно миролюбиво предложил император. — А потом уже будем делить вину.

— Ловушка на нас случилась, — пояснил я. — По замыслу Накреха, нас должна была арестовать полиция, которая прибыла бы на сработавший вызов и обнаружила бы нашу теплую компанию среди трупов в кабинете с пустым сейфом.

— Трупов?

Я коротко пересказал все, что с нами случилось, и завершил:

— Скорее всего, Накрех вынес тех, с кем близко общался, чтобы его не выдали.

— Потому что он выдает себя за другого, — возбужденно вставил Варсонофий. — За старого Мальцева. Но не Мальцев это, я его видел по телевизору, он не так говорит. Совсем не так говорит.

— То есть вы видели Мальцева? — уточнил Император.

— Человек в его личине убил Никона и даже не поморщился.

— Сомневаюсь, что это признак подлога, — отметил я. — Мальцев не из тех, кто будет мотать сопли на кулак, если нужно расправиться с противником.

— Он говорит по-другому.

— И Мальцев неоднократно бывал во дворце, — добавил император. — Он не связан клятвами, и у него возможностей вселения была масса. При этом никто ничего бы не понял — старику стало плохо, император переволновался. Нет, это не Мальцев.

Я с ним был согласен, мне тоже казалось маловероятным, что это был старший Мальцев, тем не менее…

— Но я бы все равно проверил на знак на теле, — предложил я. — Понимаю, что дую на воду, но предосторожность в нашей ситуации не лишняя, особенно если учесть подозрения, что вселение пошло не по плану Накреха.

— Я бы сказал, разумная предосторожность, — согласился император. — Потому что слишком много неизвестных в этом уравнении.

Интерлюдия 6

Егор Дмитриевич Глазьев сидел, уставившись на темный экран телефона. Скорее всего, он даже не видел того, на что смотрел, потому что мыслями был далеко. Слишком интересный звонок только что был, слишком соблазнительное предложение ему поступило. Хотелось посоветоваться хоть с кем-то, но подходящей кандидатуры не было. Посторонним нив коем случае рассказывать было нельзя, даже собственному безопаснику. Роман же слишком вспыльчив и слишком желает поквитаться с Елисеевым, чтобы объективно оценить опасность. Даже сам Егор Дмитриевич сомневался в собственной объективности, чего уж говорить о сыне.

Тянуло согласиться, очень тянуло. Но стоило вспомнить, во что ему обошлись все попытки разобраться с Елисеевым, тогда еще даже не набравшим нынешней силы, как желание сдувалось. По мнению Глазьева, не было в клане ни лишних денег, ни лишней недвижимости, которыми однозначно придется рискнуть.

Да, конечно, неизвестный доброжелатель уверял, что снабдит нужными артефактами в полной мере, артефактами, которые стоят на уровне елисеевских. Но было ли это правдой? Глазьевы никогда не экономили на собственных артефактах, и тем не менее те значительно уступали елисеевским. А ведь с неизвестным доброжелателем еще придется расплачиваться непонятно, чем хотя сам он говорит, что собирается помочь исключительно из уважения к клану Глазьевых. Уважение уважением, но, если бы он обозначил честную цену, доверия к предложению было бы куда больше. Всем известно, где находится бесплатный сыр. У Егора Дмитриевича не было ни малейшего желания загонять свой клан в мышеловку, а если он примет предложение, то отменит всякую возможность для маневра. Сейчас ему предлагали рискнуть всем ради мести. Стоило ли оно того? Однозначно нет.

Глазьев определился с ответом и с отвращением бросил телефон на стол, как будто избавляясь от ядовитой змеи. Нет, он даже думать не будет в том направлении. Если у кого-то получится сбросить Елисеева, то сам Егор Дмитриевич с удовольствием попинает поверженного и поплюет на его тушку. Но рисковать кланом не будет, а главное — не позволит рисковать собой Роману. Очень уж нехорошие ходили слухи о том, что случилось с младшим Сысоевым, который попытался перейти дорогу Елисееву.

Глава 6

Вернулся в школу я ближе к ночи, когда все, что можно было, мы обговорили. И даже то, что нельзя. Но это ни на шаг не приблизило нас к разгадке того, кем же является сейчас Накрех. Хотя то, что у волхвов он выдавал себя за Мальцева, наверняка что-то значило. Не мог же быть образ выбран из-за того, что на приеме у Игната Мефодьевича что-то пошло не так, как хотелось Накреху? Или это был вариант мести? Но какой-то слишком уж странный вариант.

На проходной меня неожиданно попросили немедленно пройти к директору школы. Я уж было решил, что тот начнет выговаривать за то, что постоянно куда-то уезжаю, хотя по правилам должен находиться на территории школы: на занятиях, в общежитии столовой, библиотеке или тренировочном зале. Так сказать, на выбор.

Но в его кабинете неожиданно оказалась неизвестная женщина, холеная сероглазая блондинка в возрасте между тридцатью пятью и сорока. Возможно, больше, потому что дама явно за собой следила. Вот и сейчас она пила какой-то полупрозрачный чай, а к остальному угощению, предложенному хозяином кабинета, относилась с полным равнодушием. При моем появлении она подобралась и уставилась этак изучающе.

— Таисия Тихоновна, это Ярослав Елисеев, — церемонно сказал директор. — Ярослав, это Таисия Тихоновна Сысоева, мама Тихона. Она хочет с тобой переговорить.

— Наедине, — добавила Сысоева.

Лицо у нее было абсолютно спокойное, как заледеневшая маска. Даже когда двигались губы, казалось, что остальные мышцы лица никак не задействованы. Тем не менее в голосе ее была такая сила, что директор сразу поднялся и пошел к двери.

— Вы уверены, Антон Глебович, что это разумно?

Нет, дама для меня опасности не представляла, но если она повредится при выяснении отношений, то мне почти наверняка припишут полное уничтожение клана Сысоевых. А что? Сначала обманом увел дорогую недвижимость, затем засадил под стражу главу семьи, потом отправил в стазис наследника, и вот сейчас — разборки с женой главы. Доведу, так сказать, дело до победного конца.

— Ярослав, я не кусаюсь, — спокойно сказала она и даже улыбнулась. Но улыбка была такая же холодная, как и глаза. — Заклинаниями тоже обещаю не бросаться. Я хочу просто поговорить.

Директор послал ободряющую улыбку и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. После чего он сразу активировал подслушивающее заклинание. Правда, мать Тихона тут же выставила артефакт против подслушивания, но директорское заклинание эту защиту преодолело, ввинтившись щупом прямо под купол. Пришлось активировать свое. Я не думал, что мать Сысоева скажет что-то секретное, просто не люблю, когда подслушивают. Теперь директорский щуп слепо тыкался в мой купол, но подходящей дырки не находил. Я подавил желание отправить по нему что-нибудь неприятное и выдохнул:

— Я вас внимательно слушаю, Таисия Тихоновна.

— Для начала я хочу, чтобы вы пообещали, что все, сказанное в этой комнате, останется между нами. И не просто пообещали, а дали клятву.

— Не люблю давать клятвы просто так, Таисия Тихоновна. Мое слово и без клятвы чего-то стоит. Я даю слово, что болтать не буду.

Она задумалась, на мгновение на лице проявились живые чувства. А я внезапно понял, что за ее ледяной маской скрываются боль и страх.