Ступень Четвертая. Часть вторая (СИ) - Инди Видум. Страница 37

Он грозно наклонился в сторону Новикову и по его руке заструился огонь, так пугавший подчиненных. Впрочем, Новиков к выкрутасам шефа был привычен.

— Говорил, — подтвердил он. — Я и тогда, и сейчас полностью с вами согласен, Игнат Мефодьевич. Мутят что-то Тумановы.

— Еще как мутят. Мне нужно знать, за что Тумановы заплатили Елисееву.

— За спасение Светланы? — предположил Новиков. — Мутная, конечно, история, но что спасение было, знаю точно.

— Вот именно мутная, на уровне слухов, — согласился Мальцев. — Нет, Паша, за такое они бы медальку вручили. Что я, Ваньку не знаю? Жадный он. Тут что-то другое. Мне вообще не нравится сближение Тумановых с Елисеевым.

Новиков помолчал, а потом неожиданно предложил:

— Может быть, Елисеева убрать, пока все не зашло слишком далеко?

— Сдурел? — вызверился Мальцев и даже кулаком по столу треснул. Но судя по тому, что огонь с кулаков пропал, а на столешнице не осталось даже следа, разозлился глава клана не так уж сильно. — У меня на Елисеева планы есть.

— Так и у Тумановых на него есть планы, — осторожно заметил Новиков. — Кто знает, не совпадают ли они с вашими. Только в отношении разных девиц.

— Э нет, Паша, — усмехнулся Мальцев. — Это я могу позволить себе выдать Дианку за безродного щенка, потому что почувствовал в нем потенциал. Жалею, что сразу не связал его договором, пока Туманов не запретил. Не пошел на поводу у своей интуиции.

— А Туманов пошел — намекнул Новиков. — Кто знает, в какую игру они с ним играют. Усиление Тумановых нам невыгодно поскольку Светлана, уж простите, в сторону Андрея не смотрит.

Мальцев поморщился от неприятного факта.

— Какие ее годы? — буркнул он. — Она пока может исключительно ровесниками интересоваться. Думаешь, не понимаю, что Андрей за ней ухаживает ради проформы, чтобы мы от него отстали с женитьбой. Хотя возраст у него уже такой подходящий, чтобы показать мне, какие у меня будут правнуки.

— Это и так известно. Можно съездить в «Вишневый Сад» и посмотреть. — Новиков сейчас был на грани фола, но только поднятие таких тем позволяло ему удерживаться на своем посту — Мальцев иной раз любил, чтобы ему резали правду-матку в глаза. Не тогда, конечно, когда она ущемляла его самолюбие. Но сегодняшняя информация шефу скорее понравится. — Ваш внук — потенциально очень сильный маг.

— Как узнал-то? — заинтересовался Мальцев. — Ольга с ребенком с территории не выходит.

У Новикова вертелся на языке тот же вопрос, потому что ему задания присматривать за Ольгой Агеевой не давали, он действовал на свой страх и риск, подозревая, что Мальцев рано или поздно заинтересуется судьбой правнука.

— Есть каналы, — ответил Новиков.

— Присматривал все-таки…

— Не без этого. Ваша кровь.

— От которой мы отказались. Андрей так вообще не думает о своем сыне. Или это он тебя просил?

— Моя инициатива. — Новиков покаянно склонил голову, хотя знал: сейчас его ругать не будут.

— Правильная инициатива, — ожидаемо сказал Мальцев. — Молодец, Паша, хвалю. Присматривай и дальше. Мало ли что. Сглупил Андрюша, чего уж там. Но прошлого не отыграть назад.

В этот раз он замолчал надолго. Так надолго, что Новиков деликатно кашлянул, напоминая о своем присутствии.

— Игнат Мефодьевич, так что будем делать с Елисеевым? Раздражающая персона.

— А? — очнулся от размышлений Мальцев. — Пока не трогаем. И, Паша, в ближайшее время жду от тебя отчет, за что ему заплатили Тумановы и что Сашка делал в школе. Причем настолько секретное делал, что пришел туда телепортом.

— Может, под личиной, Игнат Мефодьевич?

— Может, и под личиной. Главное — он не хотел, чтобы кто-то узнал, что он там появлялся. Поэтому твоя задача выяснить — зачем он там был. Все, Паша, можешь идти.

Новиков попрощался с Мальцевым, не выказывая рвущегося раздражения. Легко сказать, выяснить. И в школе, и во дворце агентуру вычистили. Информацию приходится собирать по крохам, из чужих обмолвок и от осведомителей из чужих кланов. И почему только Мальцев так держится за этого щенка? Самый простой вариант физического устранения из-за этого недоступен. Знал бы, что так все обернется, Новиков бы Елисеева еще при первой встрече положил. Долго ли сыпануть отравы — и нет человека. А фигурой пацан тогда был такой, что смерть его никто не стал бы расследовать. А теперь одни сплошные проблемы от Елисеева и куча дополнительной работы. А дополнительную работу Новиков не любил.

Интерлюдия 16

После общения с Ярославом Кирилл Лазарев был огорчен. Не получилось у них семейного разговора. Сын был холоден и любые инициативы воспринимал в штыки. Оправдываться перед ним Кирилл не хотел. Не объяснять же, что отчуждение было результатом договора с Валерией и на кону стояла жизнь и здоровье Веры и самого Ярослава. Такие договоры — признак слабости. Но выбора на тот момент у Кирилла не было, потому что женитьба на племяннице императора дает не только связи, но и кучу ограничений. Это уже потом, когда Валерия окончательно пошла вразнос, император дал понять, что он не будет возражать, если ее ограничат в правах, но поначалу отношения Валерии с дядей были очень близкими. Все-таки хорошо, что Андрей не унаследовал склонность к менталу — в современном мире такая склонность скорее минус, потому что, во-первых, вызывает настороженность даже в своем кругу, а во-вторых, если даром не заниматься, он начинает расшатывать психику. И чем дальше, тем сильнее. Ибо если ты не берешь ментал под контроль, то ментал берет под контроль тебя.

Воспоминания о покойной жене были неприятны. Последние годы она превратила его жизнь в постоянный ад, так что Кирилл даже испытал облегчение после ее смерти. Разумеется, когда убедился, что отец не приложил к этому руку. Теща тоже была полна подозрений. На похоронах она не столько убивалась по погибшей дочери, сколько пристально рассматривала Лазаревых, как будто не могла решить, кого из них назначить виноватым в смерти дочери. Вердикт императорской гвардии о том, что смерть — результат несчастного случая, ее не убедил. Возможно, потому что правдой это не было? Мать Валерии всегда очень остро чувствовала ложь. Свои способности она держала под контролем и развивала всю жизнь, в отличие от дочери.

Кирилл вышел из машины, полностью погруженный в свои мысли, и поэтому не сразу заметил, что ему наперерез бросился пожилой мужчина, которого телохранители сразу оттерли. И не заметил бы, если бы тот не завопил:

— Кирилл Андреевич, мне нужно с вами поговорить!

Лицо мужчины показалось Кириллу знакомым, поэтому он притормозил, вглядываясь. Неожиданно. Этому-то что надо?

— Андрей Дмитриевич, если не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, Кирилл Андреевич, — радостно подтвердил отец Веры. — Нам бы поговорить с вами а?

Вести его в кабинет не хотелось. Кирилл почему-то был уверен, что разговор пустячный, важный лишь для самого Елисеева. Но знак охране он дал, чтобы подпустили, и Елисеев чуть не рысью подбежал, подобострастно улыбаясь.

— Слушаю вас, Андрей Дмитриевич.

— Я бы не хотел говорить при свидетелях…

Кирилл щелчком пальцев выставил защиту от прослушки и повторил:

— Слушаю вас. Надеюсь, разговор будет не слишком длинным.

— Я знаю, что вы занятой человек, Кирилл Андреевич, и никогда бы не стал отнимать ваше время, не будь вопрос очень важным для меня и моей семьи. Дело касается вашего младшего сына, Ярослава.

— И какое отношение к нему имеете вы?

— Как это какое? — опешил собеседник. — Я ему дед. И я хотел бы участвовать в его воспитании и как родственник, и как маг. Но Ярослав почему-то настроен против меня.

— Почему-то? — усмехнулся Кирилл. — Не потому ли, что вы возжелали влезть в его жизнь только тогда, когда он резко пошел вверх и заимел много денег? А до этих пор вы не слишком-то интересовались его жизнью и не помогали ни ему, ни его матери.

Елисеев принял высокомерно-горделивую позу и бросил: