Отбор. Элита. Единственная - Касс Кира. Страница 21

Ко мне направлялся второй охранник.

– Пожалуйста.

Я начала задыхаться. Мне стало страшно, что я вот-вот потеряю сознание.

– Я… я не могу дышать…

Пошатнулась и упала на руки охраннику, который пытался оттеснить меня от дверей. Копье упало на пол. Я цеплялась за гвардейца, с каждой попыткой все больше теряя силы.

– Отпустите ее! – послышался еще один голос, молодой, но властный.

Моя голова не то повернулась, не то мотнулась в ту сторону, откуда он доносился. Это был принц Максон. Из-за угла, под которым я на него смотрела, выглядел он немного необычно, но я узнала его по прическе и деревянной манере держаться.

– Ваше высочество, она не удержалась на ногах. Хотела выйти в сад.

Вид у первого охранника, пока он объяснял все принцу, был нервозный. Если бы оказалось, что он причинил мне вред, ему было бы несдобровать. Я ведь теперь достояние Иллеа.

– Откройте двери.

– Но… ваше высочество…

– Откройте двери и выпустите ее. Живо!

– Сию секунду, ваше высочество.

Первый охранник закопошился, доставая ключи. Продолжая находиться все в том же странном положении, я услышала, как они звякнули, потом щелкнул замок. Принц с опаской наблюдал за моими попытками встать. Потом в лицо ударил свежий воздух, придав необходимые силы. Я высвободилась из рук стражей и как пьяная побрела в сад.

Я немного пошатывалась, но, даже если это и выглядело неизящно, меня это ничуть не заботило. Нужно было во что бы то ни стало вырваться из дворцовых покоев. Я подставила лицо теплому ветру, ощутила босыми ногами траву. Каким-то образом даже явления природы производили здесь впечатление чего-то искусственного. Хотелось добежать до деревьев, но ноги отказались нести меня дальше. Я упала перед небольшой каменной скамьей и осталась сидеть на земле, пачкая изысканный зеленый пеньюар и уронив голову на сложенные на скамью руки.

По лицу тихо струились слезы. Каким образом я здесь очутилась? Как позволила всему этому случиться? Во что я здесь превращусь? Удастся ли мне вернуть себе хотя бы частичку прежней жизни? На все эти вопросы я не знала ответов. И главное, была совершенно бессильна что-либо изменить.

Я слишком глубоко ушла в свои мысли и сообразила, что не одна, лишь когда принц Максон заговорил:

– Дорогая, вам нехорошо?

– Я вам не дорогая. – Подняв голову, я сердито сверкнула глазами. Он безошибочно распознал в моем взоре и тоне неприязнь.

– Чем я вас обидел? Разве я не дал вам то, чего вы хотели?

Принц был искренне озадачен моей реакцией. Наверное, воображал, что мы все молимся на него и благословляем судьбу за то, что он есть на свете.

Я ответила ему бесстрашным взглядом, хотя эффект, должно быть, несколько смазало заплаканное лицо.

– Прошу прощения, дорогая, вы намерены продолжить лить слезы? – От этой перспективы ему явно было не по себе.

– Не смейте называть меня так! Я ничуть не более дорога вам, чем остальные тридцать четыре незнакомки, которых вы держите тут взаперти.

Принц подошел ближе. Очевидно, мои бессвязные высказывания ничуть его не оскорбили. Просто вид сделался какой-то задумчивый. Любопытно было видеть это выражение у него на лице.

Для мужчины он двигался очень грациозно, и вид у него, когда он расхаживал вокруг, был непринужденный. При мысли о том, как по-дурацки все это выглядит, моя решимость слегка поколебалась. Он наглухо упакован в отутюженный костюм, а я полураздета. Если бы его титул не нагнал на меня достаточно страха, это сделала бы его манера держаться. Должно быть, ему нередко приходилось иметь дело с расстроенными людьми, потому что ответил он мне с исключительным спокойствием:

– Это несправедливое утверждение. Мне все вы дороги. Вопрос лишь в том, чтобы выяснить, которая из вас станет дорога наипаче других.

– Наипаче? Вы в самом деле только что сказали «наипаче»?

– Боюсь, что да, – фыркнул он. – Простите, это издержки моего образования.

– Образование, – пробормотала я, закатив глаза. – Бред какой-то.

– Извините? – переспросил он.

– Это все какой-то бред! – выкрикнула я, отчасти обретя прежнее мужество.

– Что именно?

– Это состязание! Все это вообще! Вы что, никогда в жизни никого не любили? Как вы собираетесь выбирать себе жену? Неужели вы на самом деле такой пустоголовый?

Я поерзала на месте. Чтобы облегчить положение, он присел на скамейку, так что я перестала выворачивать шею. Но я была слишком расстроена, чтобы испытывать благодарность.

– Отдаю себе отчет в том, что могу производить такое впечатление и что вся эта затея может казаться не более чем дешевым развлечением. Но в моем мире я постоянно нахожусь под наблюдением. И не так часто общаюсь с женщинами. Те немногие, с кем я все-таки встречаюсь, в большинстве своем дочери дипломатов, и обычно беседовать нам практически не о чем. Не говоря уже о том, что мы вообще далеко не всегда говорим на одном языке. – Максон, видимо, пытался пошутить, потому что весело рассмеялся. Мне смешно не было. Он откашлялся. – При таких обстоятельствах я не имел возможности влюбиться. А вы?

– Имела, – произнесла я буднично и тут же пожалела о своих словах. Это было нечто очень личное, никак его не касающееся.

– Значит, вам повезло, – с завистью в голосе произнес он.

Подумать только. Единственное, в чем я могла дать фору принцу Иллеа, оказалось именно тем, что я надеялась здесь забыть.

– Мои мать и отец познакомились таким же образом и вполне счастливы. Я тоже надеюсь найти свою суженую. Женщину, которую полюбит народ Иллеа, способную стать моей спутницей и помогать принимать лидеров других государств. Половинку, которая подружится с моими друзьями и разделит мои радости и тревоги. Я готов найти свою жену.

Что-то в его голосе задело меня за живое. В его тоне не было ни тени сарказма. Вся эта затея, которая казалась мне нелепым развлекательным шоу, для него – единственный шанс обрести счастье. Второго тура в этой игре не предусмотрено. Ну, то есть теоретически его можно устроить, но вышло бы некрасиво. Ему так отчаянно хотелось любви, он так надеялся. Я почувствовала, что неприязнь к нему тает. Очень стремительно.

– Вы вправду чувствуете себя как в клетке? – Его глаза были полны сострадания.

– Да, – ответила я тихо. И поспешно добавила: – Ваше высочество.

– Я и сам иной раз так себя ощущаю. Но вы должны признать, что это прекрасная клетка.

– Для вас. Поместите в ваш великолепный загон еще тридцать четыре человека, соревнующихся за один и тот же приз. Тогда и увидите, как это приятно.

Он вскинул брови:

– Неужели кто-то в самом деле из-за меня спорит? Разве вы не понимаете, что это я решаю?

– Вообще-то, это не совсем так. Борьба идет за разные вещи. Одни хотят вас, другие корону. И каждая воображает, будто уже поняла, как себя вести и что говорить, чтобы сделать ваш выбор очевидным.

– Ах да. Человек или корона. Боюсь, для некоторых нет никакой разницы. – Он покачал головой.

– Что ж, удачи им в этом нелегком деле, – сухо отозвалась я.

После моего саркастического замечания какое-то время царило молчание. Я поглядывала на него краешком глаза, ожидая, что он скажет. Его взгляд был устремлен куда-то на газон, лицо озабоченное. Судя по всему, эта мысль и раньше не давала ему покоя. Он вздохнул и обернулся ко мне:

– А вы за что боретесь?

– Я здесь по ошибке.

– По ошибке?

– Ага. Что-то вроде. В общем, это долгая история. Ну и вот… я здесь. Я ни на что не претендую. Мой план заключается в том, чтобы наслаждаться едой, пока вы не турнете меня отсюда.

Он громко расхохотался, согнувшись пополам и хлопая себя по коленке. В его характере причудливым образом смешались властность и добродушие.

– Вы кто? – спросил он наконец.

– Прошу прощения?

– Двойка? Тройка?

Он что, вообще не интересовался тем, кого ему подобрали?

– Пятерка.

– Ну, тогда еда, наверное, может послужить хорошим стимулом остаться. – Он снова захихикал. – Простите, здесь недостаточно света, не могу разобрать, что написано у вас на брошке.