Шофер. Назад в СССР (СИ) - Март Артём. Страница 25

— Думаю, — я уселся на гравий, принялся выливать воду из ботинок, чтоб не занести в кабину, — нам он будет без надобности. Вытянемся.

— Хм, — только и сказал шофер, а потом вернулся к машине.

Самосвалы уехали. Агроном перегородил гравийку своей Нивой. Оба они, с зампредом остались посмотреть. Я слышал, как перед этим они шептались:

— Ну что, Евгений Макарыч, поедем? Нам еще на соседнее поле надо.

— Обожди, Сережа. Посмотреть хочу, как машину высвободят.

Зачем это ему надо? Не знал я. Может, приметить хочет молодого шофера?

— Ты давай только, — шепнул я Казачку, перед тем, как он собрался идти вброд, до кабины, — давай не опростоволосся второй раз. Внимательнее будь.

— Спасибо, что дал мне ошибку свою поправить, — благодарно посмотрел на меня Казачок.

— А кому ж еще ее править, кроме как тебе? Давай! Машины ж задерживаем! Еще надо глянуть, заведется ли твоя. А там уж посмотрим.

Евгений Макарович наблюдал за молодыми водителями.

Однако, интересовали Евгения совсем не машины. Ему было все равно, вытянут ли газон из беды или так он в озере и останется. Хотел он посмотреть на Землицына.

Игорь показался ему толковым и решительным парнем. Способным, одним словом. А самое главное, выглядел он как человек, кто много делает, но не очень-то думает. А именно такие шоферы ему и были нужны для их с директором сельпо маленького пока еще, но обещающего быть прибыльным дела.

Глава 12

— Слушай, Игорь, — сказал мне Казачок, перед тем как опустошать кузов своей машины, — а может и тебе нужно самосвал тоже разгрузить? Он же тяжелый! Нагрузка на мотор будет огого!

— Ничего, — хмыкнул я, — справится. Ты, давай, лезай в кабину. Время зря тратим.

Сказав это, я оглянулся, наблюдая за тем, как к Ниве подъезжает новый самосвал. Агроном Николаенко замахал руками, подбежал к кабине грузовой машины и перекинулся двумя словами с водителем. Видимо, попросил его подождать.

Казачок наперекор мне ничего говорить не стал. Вброд вернулся к самосвалу, мокрый как цуцик, залез в машину.

Я вернулся в свою. Глянул в зеркало заднего вида на Генкин грузовик. Когда завел двигатель, мотор зарычал, срываясь в высокие тона под педалью газа. Казачковская машина тоже едва заметно вздрогнула, в момент запуска двигателя.

Выглянув из окошка, я оглянулся, махнул рукой, давая Казачку сигнал поднять кузов. Мотор Гениной машины высоко завыл. Железный ковш кузова стал медленно подниматься. Зерновой сор посыпался в воду, запылил все вокруг желтоватым прозрачным облаком. За машиной образовалась небольшая горка, выглядывающая из воды, по бокам кузова. После этого кузов стал медленно опускаться в прежнее положение, пока гулко не грохнул о раму машины.

Теперь пришло время тянуть многострадальный газон.

— Готов⁈ — Заорал я сквозь шум моторов.

Через его ветровое стекло увидел, как Казачок торопливо закивал, показал большой палец.

— Поехали! — Крикнул я и нажал педаль газа.

Тяжелый груженый самосвал натужно двинулся вперед. Заглядывая в зерколо, я увидел, как толстый железный трос натянулся, дернул казачковский газон.

В следующее мгновение я почувствовал, как прокручиваются задние колеса. Услышал, как скользкий камень берега защелкал по железному кузову и днищу.

Тем не менее получалось. Машина Казачка коротко рванулась вперед, вокруг нее почернела, забурлила зеленоватая озерная вода. Из-под колес полетели комья грязи и струи воды.

Утонувший газон сначала слегка просел, а потом резко подпрыгнул, выбираясь из ямы. Кузов накренился вправо, и машина, наконец, пошла быстрым ходом, разбрызгивая воду и гоня к берегу волну. Вместе мы выехали на берег, а потом и на дорогу.

Машина Казачка, по самые колеса в илу и грязи, гулко обтекала водой. Из кузова исходили целые потоки.

— Вот и искупался! — Крикнул Казачок, спрыгивая на землю.

— Ты смотри! — сказал мне зампред, когда я выпрыгнул из машины, — смог! Лихо ты его вытянул!

— Ай, — отмахнулся я, — да что там.

— Еще и на груженой, — поддакнул зампреду агроном Николаенко.

— Берег скользкий, — начал объяснять я, — а груз давит машину к земле.

— И сцепление с грунтом крепче выходит, — задумчиво тронув бритый подбородок, догадался зампред, — а буксируемую машину ты решил облегчить.

— Совершенно верно, — кивнул я.

— Надо ж как оно вышло-то! — Подошел к нам Казачок, — машина у тебя была тяжелая, а потянула и свой, и мой вес!

— А ты что лыбишься, как сивым мерен? — Строго сказал Казачку агроном, — тебя… да за такое вождение…

— Ну-ну, товарищ Николаенко, — улыбнулся добродушно зампред Щеглов, — ты щас парня напугаешь так, что он и за руль сесть не захочет. Бывают промахи. Дело житейское. Главное, что машина цела-целехонька. На ходу осталась. Только, — он окинул грязные колеса казачковского газона взглядом, — малость вымыть ее надо.

— Да это уж, — растерянно потер шею Казачок, — мне как два пальца! Главное, что не утоп!

— Молодец, Землицын, — посмотрел на меня покровительственно зампред, — хорошо сообразил. Надеюсь, — протянул он мне свою холеную руку, — доведется нам еще с тобой повидаться. С такими колхозниками, как ты, я хочу знакомство иметь.

— Да чего уж там, — пожал я его ладонь, — машина утонула, надо было вытащить, вот и вытащил.

Вдали загрохотал матор. Мы все обернулись. По гравийной дороге шел, выдувая выхлопной черный дым, синий белорус. Его большие колеса валко вращались на пониженных передачах.

— Витя не наврал, — хмыкнул зампред, — выловил для нас трактор.

— Поздновато уж, — рассмеялся Казачок.

Трактор стал перед Нивой. Тракторист выбрался из открытой уже двери. Спрыгнула на землю и быстрым шагом пошел к нам.

— Что, — приблизился молодой мужик чуть за тридцать, снял плоскую кепку-восьмиклинку, — все уже? Не нужен трактор?

— Да не. Вытянули.

— Мда, — потер он коричневую шею, — только зря прокатался.

— Да ничего, — заговорщически ухмыльнулся зампред, — у меня в машине квас есть. Пойдем, выдам тебе, дорогой товарищ, целую бутылку! Будет тебе компенсация от колхоза за потраченное рабочее время. А за одно и тебе, Зимлицын квасу дам. Заслужил ты его. С мужиками напьетесь.

Тракторист хмыкнул, кисло скривился в улыбке, сказал:

— А градус в том квасу имеется?

Все рассмеялись.

— Ну какой-то, — сказал зампред, — имеется. А ты, — он посмотрел на меня, — Игорь, захаживай как-нибудь к нам в контору. Я про тебя замолвлю словечко перед председателем. Нам такие шоферы, как ты нужны, — загадочно сообщил он.

— Ну что ж, — хмыкнул я, — зайду, как будет время.

Рабочий день, как обычно, закончился в пять. К этому времени и мы сами и наши машины покрылись мерзкой ячменной пылью. Она саднила кожу, серой пленкой покрывала кузова самосвалов.

И без того грязная машина Казачка, загрязнилась еще сильнее: на влажную и вонючую озерную грязь налипла дорожно-амбарная пыль. А потом, все это добро запекло в корку щедрое летнее солнце.

Над Казачком, еще когда он добрался до тока, стали подтрунивать молодые девки:

— А ты, где это Генка, так машину выделал, да еще и сам промок до ниток?

— Уж никак на свинарник ездил? По колхозному базу свиней в кузове катал? — Смеялись они.

— Да не, — оправдывался Казачок, — это я на спор на газоне колхозный пруд переехал!

— И на что же спор был? — Заинтересовалась одна из девушек.

— А кто выиграет, — Генка спрыгнул со ступеньки и поплевал на палец, оттянул его, — тот всем мехтокавским девкам дает по оттяжному! Да прямо в лоб!

В общем, нельзя было машины так оставлять. Потому погнали мы наши грязные самосвалы на Уруп выкупать.

Хотя был уже вечер, кубанское солнце еще жарко припекало, а ветер, что гонял на низу с утреца, к этому времени успокоился. Стояла тихая погода.

Не доехав до гаража, мы цепочкой свернули вниз, на Чапаева. Там, по широкой, усаженной зелеными раскидистыми орехами улице, поехали на низ, к Урупу. Только остановились сначала у колонки напиться воды.