Материал для ваяния - Кортасар Хулио. Страница 5

[Пер. В. Андреева]

Расплющивание капель

Ну и дождь, погляди, прямо ужас. Льет не переставая, на улице мутно и серо, по балкону так и барабанят огромные капли, плюх, плюх, звуки словно отоплеух, одна за другой, тоска. А вон на оконной раме, наверху, повисла капелька, дрожит, небо полнит ее притушенными бликами, капля становится все больше, колышется, вот-вот упадет, а не падает, нет, не падает. Держится что есть силы, когтями вцепилась, не хочет падать, зубами впилась, вон, видно, а брюхо как разрастается, здоровенная каплища, свисает такая важная; и вдруг раз — и все, плюх, ничего не осталось, ничегошеньки, лужица на мраморе подоконника.

А есть капли-самоубийцы, сдаются без боя, возникнут на раме и сразу вниз, кажется, вижу, как дрожат в прыжке, как ножонки отрываются от рамы; и вопль слышу, они словно хмелеют, падая в небытие, самоуничтожаясь. Бедные капельки, невинные, круглые капельки. Прощайте, капли. Прощайте.

[Пер. А. Косс]

Басня без морали

Один человек продавал выкрики и слова, и его дело продвигалось хорошо, хотя находилось немало желающих поторговаться и добиться скидок. Этот человек с готовностью всем уступал и потому сумел продать немало выкриков уличным торговцам, разных вздохов сеньорам финансистам, а также множество слов для лозунгов, призывов, прошений и льстивых изречений.

Наконец этот человек понял, что пришла пора испросить аудиенции у местного тиранчика — тиранчик как тиранчик, ничего особенного; тот принял продавца слов в окружении генералов, секретарей и чашечек с кофе.

— Я хотел бы продать вам ваши последние слова, — сказал человек. — Без них, когда придет время, вам никак не обойтись, а они сами по себе вряд ли выйдут у вас как надо; а вам же, что ни говори, будет выгодно произнести их в трудный, решающий момент, чтобы легко и непринужденно оставить свой след в истории.

— Переведи, чего он там… — приказал тиранчик своему переводчику.

— Он говорит по-аргентински, ваше превосходительство.

— По-аргентински? А почему я ничего не понимаю?

— Да вы все прекрасно поняли, — сказал человек. — Повторяю, я хотел бы продать вам ваши последние слова.

Тиранчик вскочил, как и пристало вести себя тиранчикам в подобных случаях, и, еле сдерживая дрожь в голосе, приказал арестовать этого человека и бросить в камеру, каковые непременно имеются в правительственных домах.

— Жаль, — произнес человек, когда его уводили. — Ведь так или иначе придет время и вы захотите произнести ваши последние слова, а вам во что бы то ни стало нужно будет их произнести, ведь это все-таки след в истории. А я как раз собирался продать вам именно эти слова, ведь если вы их не выучите заранее, то в нужный час вы, само собой, не сможете их произнести.

— Почему это я не смогу их произнести, раз мне захочется их произнести? — спросил тиранчик, стоя уже напротив другой чашечки кофе.

— А потому, что вам станет страшно, — печально сказал человек. — Вы будете стоять с веревкой на шее, в одной рубашке и дрожать от ужаса и холода, ваши зубы будут стучать, и потому вы не сможете выговорить ни единого слова. Палач и его подручные, среди которых будет кое-кто и из этих сеньоров, подождут ради приличия пару минут, и, когда они услышат в вашем исполнении лишь стон вперемежку с икотой и мольбами о прощении — а вот это из вас польется без всяких усилий, — терпение у них лопнет и они вас повесят.

Возмутительно! Вся свита и особенно генералы обступили тиранчика с требованием немедленно расстрелять наглеца. Но тиранчик, который был-бледен-как-смерть, беспардонно выставил всех вон и остался наедине с продавцом слов — он решил все же выкупить свои последние слова.

А генералы и секретари, чрезвычайно униженные подобным обращением, тем временем подготовили мятеж и на следующее утро арестовали тиранчика, пока он вкушал виноград в своем маленьком райке. Чтобы тиранчик не произнес свои последние слова, его по-быстрому расстреляли. Потом мятежники принялись искать исчезнувшего из правительственного дома продавца слов; они нашли его без особого труда, ведь он толкался на базаре, продавая рекламные реплики лекарям-шарлатанам. Его запихнули в полицейский фургон, отвезли в тюрьму и там пытали, желая узнать, что же могло быть последними словами тиранчика. Так как никакого признания выбить из продавца слов не удалось, его забили ногами до смерти.

Уличные торговцы, купившие у того человека выкрики, продолжали выкрикивать их на улицах, а один из этих выкриков потом послужил паролем и отзывом еще одного мятежа, который покончил с генералами и секретарями. Некоторые из них перед смертью пребывали в растерянности, полагая, что все это было на самом деле гнусной цепью беспорядков и что слова и выкрики, строго говоря, можно попытаться продать, но покупать их уж никак нельзя, хотя все это и кажется нелепым.

И все сгинули: и тиранчик, и продавец слов, и генералы с секретарями, а выкрики время от времени еще звучали на улицах.

[Пер. М. Петрова]

Верблюд, объявленный "Лицом нежелательным"

Все получают заграничные визы, а Гук, верблюд, нежданно-негаданно объявлен "лицом нежелательным". Идет Гук в полицейское управление, а ему говорят, ничего мол не поделаешь, возвращайся-ка где живешь, в оазис,тому, кто объявлен "лицом нежелательным", бесполезно хлопотать о визе. В унынии тащится Гук к местам ушедших лет. А вокруг-родные верблюды и знакомые, и "что случилось", и "не может быть", и "почему именно ты". Направляется делегация в министерство зарубежных сообщений, но следует скандал в доме заскорузлых чиновников: "Невиданное дело... Немедленно возвращайтесь в оазис... Будет проведено расследование".

Гук в оазисе щиплет травку день, щиплет другой. Все верблюды перешли границу, а Гук все ждет и ждет. Так прошло лето, прошла осень. Тогда Гук опять идет в город. Располагается на одной пустой площади. То и дело фотографируется с туристами, дает интервью. Мнимый престиж Гука на площади. А он-то решает, что день настал и шагает вперед, но у заставы все кончается - ведь он объявлен "лицом нежелательным". Гук опускает голову, лижет редкие травинки на площади. Однажды о нем упоминают по радио, и он, счастливый, бежит в полицейское управление. Там его опять объявляют "лицом нежелательным". Гук возвращается в оазис и ложится. Пощипывает вяло травку, а потом утыкается носом в песок. Медленно закрывает глаза - вслед за садящимся солнцем. Под его ноздрею вздрагивает пузырик - чуть дольше, чем он сам.

Короткая история, призванная показать бренность жизненных устоев, в незыблемость которых мы верим, или законов, которые легко могут быть попраны в силу исключительных обстоятельств, несчастных случаев или невероятных событий, и вот вам...

Секретное сообщение СВН (47Sa) "В" Секретариата ОКЛЮЗИОМ'а Секретариату ВЕРПЕРТУИТа

...неприятнейший инцидент. Ранее все шло как по маслу, регламент не нарушался. Теперь же вдруг пришлось созвать внеочередную сессию Исполнительного комитета, и начались неприятности, вы увидите сейчас, какого странного свойства. Полный разброд среди членов. Некоторое неверие в будущее. Итак, Исполком собрался, чтобы решить вопрос о восполнении своего состава и выборах новых членов взамен шести, трагически погибших при авиакатастрофе: вертолет, из которого они любовались пейзажем, внезапно рухнул в реку, и все шестеро погибли в местном госпитале из-за ошибки медсестры, которая вкатила каждому из них лошадиную дозу противопростудных препаратов. Исполком в составе одного оставшегося в живых действительного члена (по причине простуды не поехавшего в день катастрофы на экскурсию) и шести заместителей решает объявить выборы и приступает к проведению голосования за кандидатов, выдвинутых различными государствами, участниками ОКЛЮЗИОМ'а. Единогласно избирается г. Феликс Фолль. (Аплодисменты.) Единогласно избирается г. Феликс Ромеро. (Аплодисменты.) На голосование ставится следующая кандидатура и единогласно проходит г. Феликс Лупеску. (В зале шумок.) Исполняющий обязанности председателя берет слово и делает шутливое замечание по поводу совпадения имен. Просит слова делегат Греции и объясняет, что, хотя ему самому такое совпадение кажется несколько странным, он, по поручению своего правительства, выдвигает в Исполком г. Феликса Паперемологоса. Голосуют, и этот кандидат избирается большинством голосов. Следующий этап процедуры завершается бесспорной победой кандидата от Пакистана-г. Феликса Абиба. На сей раз в Исполкоме явное замешательство. Спешно проводится последнее голосование и избранным оказывается кандидат от Аргентины г. Феликс Камусо. Под растерянные хлопки присутствующих старый член Исполкома поздравляет шесть новых членов и ласково именует их "тезками". (Всеобщее оцепенение.) Оглашается состав Исполкома, сформированного следующим образом: президент-старейший член, избежавший гибели, г. Феликс Смит; новые члены - гг. Феликс Фолль, Феликс Ромеро, Феликс Лупеску, Феликс Паперемологос, Феликс Абиб и Феликс Камусо.