Три смычка (СИ) - Другая Елена. Страница 6

Грозно сопя и стараясь казаться сердитым, я проверил состояние своего валютного счета. Да, денежки поступили…

Стасик, словно вьюн, крутился возле, виновато заглядывая мне в глаза.

— Я же знаю, что у вас с медведем алименты и кредит, вот и решил подзаработать, хоть так, чтобы быть полезным. Он и завтра обещал заплатить…

Вытаращив глаза, я ошалело смотрел на него, не зная, ругаться мне, радоваться или смеяться.

— Ну, ладно, — наконец, сказал я с тяжким вздохом. — Это все же не проституция. Подумаешь, немного поплясать в стрингах… Ну, Стас! Я от тебя этого не ожидал!!!

А Красавчик звонко рассмеялся, счастливый и довольный собой.

========== 7. Кризис среднего возраста. ==========

С тех пор Стасик, красавчик наш, с моего молчаливого согласия приспособился регулярно подрабатывать в скайпе невинным стриптизом перед иностранцами, на мой счет, соответственно, жирно закапали вожделенные еврики. Таким образом, наш с Майклом квартирант, вопреки всем ожиданиям, превратился вовсе не в обузу, а в весьма ощутимый источник дохода!

Впрочем, вскоре вся моя радость по этому поводу улетучилась, ее вполне предсказуемо сменили тяжкие угрызения совести: ведь на те деньги, которые зарабатывал паренек, он мог бы безбедно жить сам, например, снимать квартиру, ходить по клубам, ни в чем себе не отказывая. А так получалось, что он почти все целиком отдавал нам!

Между тем Майкл мой, как и полагалось истинному самцу, совершенно не беспокоился, почему его внезапно перестала беспокоить насчет алиментов бывшая истеричная жена, за счет каких средств в самую лучшую сторону изменилось наше меню, а я сам перестал при каждом удобном случае трясти перед ним кипой неоплаченных коммунальных квитанций. Разумеется, главное, что его самого не трогали — ну и ладно!

Признаюсь, меня до глубины души возмущал его абсолютный и непроницаемый пофигизм. Но, если учесть, в какую жестокую депрессию мог впасть мой любовник от малейшего нетактичного обвинения, я пока предпочитал деликатно помалкивать.

Стас все это время брал у меня себе на жизнь весьма жидкие символические суммы, рано утром сбегал, день проводил в компании таких же загадочных уклонистов от армии, как и он сам, шатаясь по кино и дешевым кафешкам, а вечером приходил счастливый, довольный, ужинал, смотрел с нами телевизор и заваливался спать. А совесть меня при этом глодала и глодала, и с каждым часом все более невыносимо!

Конечно, я понимал, чего добивался парень, поселившись с нами. Скорее всего, он мечтал обрести первый опыт в объятиях взрослого и опытного мужчины. Надо полагать, что девушки у него уже были, а вот подходящих и достойных доверия мужиков на горизонте, кроме нас с Майклом, пока не попалось.

И меня не оставляла мысль: а если вдруг это ненароком случится, как быстро он от нас съедет в поисках новых приключений? Я ведь уже к тому времени так привык к нему, так невероятно тесно сжился с ним! Сидя в своем кресле перед компом, я постоянно с замирающим сердцем ждал, когда же он наконец приблизится, обнимет за плечи и тихо шепнет, обдавая мою щеку своим сладким дыханием:

— Ну, как дела у тебя сегодня, Леон?

И со вполне понятной ревностью я зорко бдил, какими жадными и блестящими глазами Стас провожал моего медведя, куда бы тот ни направлялся: в душ, на кухню или на балкон. Также я вбил себе в голову, что Майкл нравился нашему пареньку гораздо больше меня, и находил в себе дополнительные силы, чтобы жестоко страдать еще и по этому поводу.

К слову сказать, если не считать нравственных терзаний, появление у нас в жизни этого юноши подействовало на нашу пару более чем благоприятно. Я заметил, что мой медведь стал примерно в полтора раза чаще бриться и даже, чего ранее за ним никогда не водилось, вдруг заинтересовался чистотой своих носков и футболок.

Я, в свою очередь, постоянно, как только мог, используя рецепты из интернета, изощрялся в приготовлении самых изысканных блюд. Ведь Стас все еще находился в том чудесном и цветущем возрасте, когда молодой организм растет и капризничает, и, учитывая, что именно он вносил львиную лепту в наш своеобразный семейный бюджет, мне казалось крайне паскудным пытаться экономить на питании.

Кроме того, мы с Майклом начали более пристально следить за состоянием нашей квартиры. Пришлось привыкнуть мыть вовремя посуду, высыпать в мусорку окурки из пепельниц и не разбрасывать по всем комнатам пустые банки из-под пива.

А поскольку медведь ходил на работу, а я — нет, в последнее время Майкл внезапно возомнил себя «мужем» и, соответственно, с самым невозмутимым видом поставил меня раком в позицию «жены», тогда как «хозяйственность» моего любовника не простиралась далее, чем забросить одежду в топку стиралки, завалить грязные тарелки в мойку или подъесть в холодильнике все самые лакомые кусочки.

Подобный поворот событий меня совершенно не устраивал! Когда мы с Майклом съехались, то сразу договорились делить заботы по дому поровну, и я планировал оставаться при нем именно бойфрендом и уж никак не превращаться в «бытовую рабыню».

И вот в один прекрасный день терпение мое иссякло. А поводом для этого послужило то, что проводивший с нами, как обычно, вечернее время Стас набрался мужества и постучался к Майклу в ванную комнату.

— Что надо? — по своему обыкновению, без всяких церемоний зычным басом отозвался Майкл.

— Ау… Я принес вам чистое полотенце, — застенчиво пролепетал в ответ Стасик.

Я, услышав это, мгновенно раскалился до углей, одновременно превратившись в сгусток оголенных нервов, в трепетном ожидании того, что могло последовать дальше!

— Не надо, — с добродушной наивностью ответил медведь. — Тут валяется какое-то, мне вполне хватит, чтобы обтереться…

После этого я совсем не удивился, что Стасик практически бегом, прижимая ладони к лицу, быстренько утек в свою комнату и плотно затворил за собой дверь.

Сцепив руки перед собой в замок и тесно сжав зубы, я так и сидел вплоть до того момента, как мой не отразимый мачо соизволил выползти из душа.

Надо признать, что выглядел он при этом вполне впечатляюще. Этакая гора, состоящая из рельефных витков мускулов и пластов сочного жира, а место, где под объемным животом должно было, по логике вещей, располагаться то, что называлось талией, опоясывало весьма жиденькое полотенчико, несколько задранное кверху символическим знаком призывной симпатии и частичной готовности.

В одной руке мой неистовый сокрушитель всех преград держал баллон с анальной смазкой, а другую самым галантным жестом предложил мне.

— Ты еще не в койке? — эти слова, произнесенные с низкими и чувственными нотками хрипотцы в голосе, по его мнению, должны были сразу сразить меня наповал и заставить мгновенно рухнуть к его ногам, безропотно заголив задницу. — Пойдем, милашка, порезвимся!

Я, приоткрыв рот, ошалело взирал на него снизу вверх: ведь, признаться, давненько у нас не приключалось подобное чудо, и у меня даже очки вспотели — но вскоре уже вполне пришел в себя и мстительно прищурился.

— Пошли!

Поскольку медведь мой весь с ног до головы представлял из себя нечто огромное, скользкое и лысое, я не придумал ничего лучшего, как ухватиться за его член. Вцепившись пальцами в приятно толстую, упругую на ощупь и увесистую штуковинку, я поволок его в спальню.

Мой друг, наивно приняв эту спонтанную вспышку моей ярости за проявление неистовой страсти, глухо постанывая, роняя на ходу полотенце и смешно притоптывая огромными ступнями, засеменил за мной.

В комнате я завалил его на кровать и бесцеремонно уселся сверху, вжимаясь бедрами в его эрекцию и сам не понимая, стремился ли утихомирить ее или же еще более раззадорить. Майкл обхватил меня и потянул было к себе в неловкой попытке поцеловать, но я упрямо отвернулся.

— Ну, давай же, насадись, Леон, — глухо застонал он. — Ты извини, мой друг, но меня внезапно пробрало! Прости, если не вовремя…

— Послушай, — выдохнул я, всеми силами пытаясь не поддаться его мощным рукам. — Мы тут с тобой теперь живем не одни. Погоди, не перебивай! Ведь я же вижу, как тебя хочет наш Стас! А ты ему сегодня дверь не открыл!