Кодекс Крови. Книга III (СИ) - Борзых М.. Страница 34

Тильда взрыла вокруг себя клубы песка и ускользнула в сторону. Чтобы какой-то эрг её учил? Критиковал? Она не позволит!

Резкий рывок в сторону, и вместо человека на глубине появляется огромный осьминог фиолетового цвета. Длинные щупальца с розовыми присосками клубятся вокруг него. За секунду до нападения Тильда предчувствовала движение толщи воды и выпрыснула чернильное ядовитое пятно, рванув в сторону.

— Упрямая, своевольная, но глупенькая девочка! — пожурил с теплотой в голосе эрг, — это сработает с животными, с монстрами, но не с эргами! Ты можешь больше! Ты можешь лучше!

Эон исчез, а через мгновение пощекотал ладошкой одно из щупалец осьминоги, будто бы дразня её. Тильда дёрнула щупальцами, пытаясь хватить нахала и притопить в назидание, но ничего не вышло. Эрг снова исчез.

Осьминога вертелась вокруг своей оси, пытаясь обнаружить наглеца, но тщетно. Магия молчала, сенсоры молчали, чувства и эмоции молчали. Лишь только острое чувство собственной слабости давило на сознание, утягивая в глубины Каспия. Давно её не щёлкали по носу. Когда она последний раз брала уровень? Опасно останавливаться, опасно застревать в своём развитии. Сегодня ей на пути попался Эон, а завтра кто-то ещё… Она непозволительно расслабилась, чувствуя себя самой сильной в этой «песочнице».

Тильда сменила ипостась и поняла, что слишком удалилась от берега.

— Тиль, ты как? С тобой всё в порядке? — услышала она обеспокоенный голос Михаила, — ты не отвечала на мои вопросы, что случилось?

— Я… — она не знала, как сообщить о собственной слабости.

— Он что-то тебе сделал? — в голосе друга послышалась неприкрытая угроза.

— Это твой любовник? — Эон появился из ниоткуда. Просто плыл рядом, мощными гребками толкая тело вперёд. — Волнуется, уже час круги вдоль берега наворачивает.

— Нет! — ответила сразу обеим мужчинам эрга и изменила направление в воде.

— Остынешь, приходи! Научу, — услышала она в спину предложение от властителя Каспия, но не стала отвечать. Сейчас она не хотела видеть ни Михаила, ни тем более Эона.

Я махнул рукой девушкам и охране. Мы возвращались. Прогулка и так затянулась, мы все старательно играли свои роли, поглядывая на спокойные воды моря, но от Тильды не было вестей. Хорошо это или плохо, я пока не понимал. Пришлось выпустить дар на полную катушку, стараясь ощутить парочку совсем немаленьких эргов. Но способности сегодня шалили, вначале я ощутил вдалеке пару людей, затем один из них и вовсе пропал. Сердцебиение затихло, а следом появилось два монстра, танцующих танго. Кракен кружил возле осьминоги, но той не удавалось его достать. Создавалось впечатление, что Тильду провоцировали, дразнили, а она ничего не могла с этим поделать.

Я пытался дозваться до Тиль, чтобы подсказать, где искать засранца. Но та не отвечала, будто бы не слышала. Вести себя как заносчивый засранец и одновременно переживать о подруге оказалось сложно. Кракен то появлялся, то исчезал. Дар находил в водах людей и тут же их терял. Какое-то измывательство. Даже у меня рябило перед внутренним взором, что уж говорить о Тильде.

Момент, когда подруга раскрылась, я ощутил очень полно. Меня затопило горечью, разочарованием и самоуничижением. На любые вопросы Тильда отвечала односложно, а после и вовсе поменяла направление движения от берега, не желая возвращаться. Я пожал плечами. Такое уже происходило ранее. Перед очередной авантюрой по поднятию ранга эргу накрывали тоска и апатия. Она могла пропасть на месяц, но всегда возвращалась. Вот только в Дербенте обещание освободить Полозову держало её надёжней прочих чувств.

Стоило отдать должное эргу, он провёл девушку, страхуя издали. Такая своеобразная забота на расстоянии заставила меня задуматься совсем на другую тему. А что, если я оказался не так уж и неправ, назвав кракена «кавалером» Тильды в шутку? Кто она для меня? Я ведь обещал ей подарок, собирался даже поужинать в затопленном карьере, но так и не нашёл время. На Светлану нашёл, а на Тильду нет. Я настолько привык, что она всё поймёт, простит, высмеет на крайний случай, но всегда поможет, что сейчас впервые задумался над своим поведением в ответ.

Я заботился о ней в детстве, даже бассейн сконструировал для удобства осьминоги, учил как хорошего фамильяра, постепенно привязывал к себе и получил свою идеальную помощницу. А что получила она? Жизнь — ответ однозначный, дружбу, вполне вероятно, но не любовь.

Не ту страсть, которую я когда-то испытывал к Лане, не ту нежность, которая сейчас есть в Светлане, не тот интерес, которым одаривал Агафью, и не то уважение равных, которое пробивается сквозь обстоятельства к Тэймэй. Она все эти эмоции наблюдала и давала советы в меру собственных мыслей, соображений и опыта. Любила ли она? Возможно, но эта любовь, как и у меня, скорее всего, переросла в братски-сестринские чувства. Об этом я подумаю позже, а пока следовало дать эрге остыть, а самим обживаться во дворце и готовиться к вечернему аукциону.

Глава 18

Кирана бежала вслед за Арвой. Волчица старалась выбирать места там, где наст был толще всего, но не всегда угадывала, и тогда Кирана проваливалась чуть ли не по пояс в рыхлый снег. Дыхание вырывалось облачками горячего пара изо рта.

«Нужно успокоиться и дышать носом, как учила Нарва», — пришла на ум здравая мысль, но тут же исчезла под гнётом обстоятельств.

Времени было преступно мало. Они должны были успеть первыми к Оку прорыва. Это их шанс. Прорыв смешанный, из наслоений разных уровней, а, значит, там могла быть столь необходимая Киране тварь четвёртого уровня. Пока остальные охотники могли выбирать, кого заготавливать на мясо, а кого на макры, у Кираны не было выбора. В руках она сжимала костяные короткие мечи из бивней мамотуса третьего уровня, добытого собственными руками. Огромная тварь размером под десять тон и высотой под пять метров холке досталась Киране с огромным трудом. Ценой стал вспоротый бок и осколочные переломы шести рёбер. Теперь эти давние раны напоминали о себе татуировками чести.

Ей было всё равно на цену, пусть будет также или даже хуже, но ей нужна была тварь четвёртого уровня. С этими мыслями она сделала шаг, снег под ногами поехал целым пластом, унося за собой в пропасть охотницу. Где-то там внизу раскрывалось Око прорыва, а наверху завыла верная Арва, прыгнувшая вслед за подругой в пропасть.

На «вечерний» аукцион за нами прибыли в районе полуночи. Мы к тому времени уже поужинали и планировали разойтись спать. На появление толмача я отреагировал с недовольством. Скривив брезгливо лицо, я окинул взглядом окружающую обстановку и, наконец, соизволил произнести:

— Если вечер у вас начинается после полуночи, то выражайте свои мысли яснее в следующий раз. Это вопиющее пренебрежение моим статусом и моим временем! Если бы не мои жемчужины, я был бы окончательно зол и разочарован вашим приёмом.

А жемчужины действительно сегодня устроили досуг выше всяких похвал. Тильда пока так и не вернулась, поэтому весь вечер Тэймэй развлекалась, заставляя иллюзии делать мне массаж, подносить вино и играть на флейте заунывные мотивы. В какой-то момент она так разошлась, что одна из иллюзий после массажа плеч принялась за массаж совсем много толка, а затем и вовсе, не снимая паранджи, уселась на меня верхом.

В тот момент я прочувствовал от и до, насколько овеществлены были творения Тэймэй. Отличить их от живого человека просто невозможно: хриплое дыхание, страстные стоны, влажные недра, упругая грудь… абсолютно нереальные ощущения. Ещё более острыми они стали, когда Агафья шаловливо запустила ручку под паранджу хрипло дышащей и наблюдающей за нами азиатке.

Я видел, как вампирша облизнула пальчик и нырнула им между ног иллюзионистке. Наши страстные стоны смешались с не менее страстными стонами Тэймэй. Она наблюдала за творением своего дара и, кажется, даже чувствовала отголоски наших ощущений, а уж после шалостей Агафьи и вовсе потеряла над собой контроль. Широко расставленные ножки открывали потрясающий вид на дерзкий пальчик с красным ноготком, теребящий пурпурную горошину наслаждения. Тэймэй выгибалась всем телом навстречу, сжимая ладошками грудь сквозь ткань и не отрывая от меня затуманенного страстью взора. Мой рык и её крик удовольствия смешались. Иллюзия обмякла на мне, распластавшись, как и её хозяйка напротив на кушетке.