Последний реанорец. Том XII – Часть II (СИ) - Павлов Вел. Страница 28

На секунду даже захотелось истерично рассмеяться из-за столь жалких попыток нас остановить.

— Уходи, а лучше взлетай, — спокойно бросил я картару, глядя на огромное количество войск перед глазами, которые медленно и верно начали отступать в страхе, когда эскарп следуя моей воле двинулся вперед вместе с моими стремительно ускоряющимися шагами. — Я догоню.

На такое заявление мироходец лишь утвердительно кивнул, а за его спиной внезапно вспыхнули и раскрылись тёмно-бирюзовые огромные крылья.

— Не перестарайся, мой реанорский друг, — напряженно отозвался Паллад. — Мы здесь не за этим.

Долю вдоха спустя с последующей ударной волной Драгун превратился в самую настоящую вспышку и моментально скрылся высоко в небе.

Как бы то ни было, но он прав. Однако я… Видит Бездна, я терпел слишком долго! Я никогда не был добряком и уж точно я не поборник никчемной справедливости и напыщенной морали с нравственностью. А раз так, то назовём это избавлением от страданий во благо будущего мира.

Лицемерно и цинично? Да! Но отныне мне плевать с высокогорных вершин уничтоженного Зеленвальда на всё это.

Под натиском такого умозаключения практически мгновенно левая артефактная рука раскалилась до красна и без какой-либо жалости метнула ревущее громовое копьё прямо перед собой. На секунду даже показалось, что время остановилось. Но всего на секунду. Потому как вдох спустя, я словно в замедленной съёмке лицезрел пробудившийся хаос, который заставил людей бежать прочь.

Глефа напоминала собой самую настоящую богиню смерти, которая несла лишь смерть, кровопролитие и гибель. Первым под натиском концентрированной силы пострадал эскарп, а далее последовала армия. Всё, что попадалось на пути и в зоне прямого попадания у громового копья, будь то человек, боевая техника или же защитный барьер, всё это превращалось лишь в детонирующую груду металла, отвратные людские потроха, горелую плоть и, в итоге, в омерзительный смрад. Какофония ужаса и смерти. Кровавый туман образовывался повсюду, где пролегала глефа.

За жалкие несколько секунд пока я, не останавливаясь, несся по полю битвы только вперед счет убитых и раненых уже перевалил за пару-тройку тысяч, если не больше. За каждым моим шагом и телепортационным рывком тянулся кровавый густой шлейф из рассеченных тел и могущественных одарённых Японской Империи. Скорость передвижения всё также продолжала расти, а в одно из мгновений я и сам не понял, как полностью преодолел так называемые защитные построения и очутился за областью пространственного разлома. Впереди виднелись лишь сотни многоэтажных зданий Саппоро и начало второго кольца. Вот только цель моего появления здесь была всё ещё далеко. Очень далеко.

Вопли раненных воителей и магов, а также предсмертная агония поверженного японского воинства гулким набатом доносились до чуткого реанорского слуха, но я даже и не думал оборачиваться назад и наслаждаться действиями рук своих.

— Нужно спешить…

Реанорский транс… Максимальный выплеск…

Непрерывный ритм угасания… Предельный сдвиг…

Передвигаться на столь запредельной скорости по территории Японской Империи приходилось с закрытыми глазами, опираясь лишь на внутреннее чутье и на всплески эфирного поля. Потребление реанорского эфира во время транса и выплеска вновь вышло на новую непреодолимую стадию. Очаг и вместилище работали не переставая, перерабатывая и подавая эфир лишь на движение. Причем во время таких стремительных телепортационных рывков рунное тело не выдерживало, то и дело отдавало ноющей болью и нарастающей пыткой болевых спазмов.

Третье кольцо Саппоро и первое кольцо Киото разделяло расстояние более одной тысячи километров. Так что путь и вправду был не близкий, но если я буду поддерживать такую прыть, то на месте окажусь где-то, через час.

Причем на моё удивление догнать картара я смог лишь минут пять спустя. Его силуэт в небе был практически не виден, но вот эманацию его энергии и едва уловимый свист крыльев я смог ощутить весьма четко где-то в сотне метров над своей головой.

Передвижение наше происходило почти по самой береговой линии, а порой приходилось перемещаться и по водной глади, но на такой безумной скорости даже столь хлипкая опора в виде жидкости под ногами казалась крепче любой вытоптанной тропы.

— Вероятнее всего нас будут ждать, — вдруг раздалась в голове мыслеречь мироходца. — Как снаружи, так и в комплексе.

— Знаю .

— Обязательно попытаются помешать. Боюсь, охрана там будет отменная.

— И это знаю, — безэмоционально ответил я. — Они знают на что идут, а грехов у меня на душе из-за убийства невинных хватит на пару десятков жизней. Да и я уже достаточно искупался в крови. Так что литром больше, литром меньше, для меня нет никакой разницы. Церемониться не стану, если ты об этом, поэтому и пойду первым. Тебе не стоит вмешиваться. Впрочем, ты и не сможешь.

— Как знаешь, мой реанорский друг, — пробормотал Паллад, а в его мыслеречи отчетливо ощущались горестные нотки. — Главное не забывай периодически контролировать себя.

— Постараюсь.

Дальнейший путь прошел в гробовой тишине и это была единственная беседа с Палладом за время нашего передвижения. Глаза мои всё также были прикрыты, но в одну из тех самых томительных минут ожидания эфирное поле вдруг резко стало натыкаться на множество различных аур. Причем количество тех самых аур продолжало неуклонно нарастать. Уже пяток мгновений спустя следуя моему приказу телепортация начала медленно сбавлять обороты и стоило мне разлепить слегка прослезившие веки, как взгляд тотчас устремился в сторону столицы Японской Империи. С каждым последующим рывком Киото приобретало всё более отчетливые очертания.

Уже на подступах к третьему кольцу эфирное поле передавало отчетливые и знакомые человеческие ауры. Потому как эти сгустки жизни я видел ранее. Они принадлежали хунхузам, которые прибывали в Царицын на обучение.

Сейчас же эти ореолы жизни, что ранее всегда были наполнены энергией медленно тлели. Означать такое неоспоримое явление мог лишь один факт: смерть и гибель. Их убили совсем недавно. Причем таких угасающих аур было по меньшей мере около сотни. Они создавали самый настоящий путеводный шлейф из крови и смерти, который начинался у истоков третьего кольца, после вёл на второе, на втором тот самый шлейф резко разделялся на несколько групп меньше, но они всё также продолжали двигаться вперед и достигли заветного места. Первого кольца. Именно там они все и обрывались.

Каждый такой сгусток. Каждая подобная аура. Являлась верной мне жизнью, которая исполняла свой долг до конца. До самой своей смерти. И делали они это потому, что я отдал приказ. Всего-навсего один приказ. Злоба, холод и бессилие. Наплыв таких эмоций пожирал изнутри, но что-либо поделать я теперь уже был не в силах.

— Пал! За мной! – выдохнул скупо я, быстро меняя своё направление и тем самым ступая шаг за шагом по обозначенной кровавой тропе.

Там, где обрывались сгустки жизни, можно ощутить очаги уже затихшей и окончившейся битвы. Совсем недавно они означали эпицентр хаоса и раздора и к этому времени уже пребывало и пребывало множество могущественных аур, которые стекались к таким местам подобно голодной саранче. Саранча под названием — японские императорские особые войска.

Основная часть густонаселённого мегаполиса оказались позади, и стоило нам пересечь границу первого кольца, как впереди явственно начали угадываться очертания огромного и в то же время роскошного императорского дворца Госё. Вот только чем ближе мы подступали к месту цели, тем яростнее обострялись все реанорские чувства. Складывалось впечатление, что они в любой момент готовы выйти из-под контроля, но нет… Это означало, что они предупреждали об опасности. Серьёзной опасности.

В одно из мгновений тело вновь со стремительной скоростью рвануло в сторону дворца. Сирены выли по всему первому кольцу, а количество столпов, духовных воителей и одарённых продолжало прибывать к одному единственному месту. Они окружали императорскую крепость.