"Фантастика 2023-140". Компиялция. Книги 1-18 (СИ) - Коростышевская Татьяна Георгиевна. Страница 104

И жадина, звеня бубенчиками, направился к фонтану.

Ангела поднялась с места, поклонилась. Что она говорила Чезаре и что он ответил, слышно не было. Девушка еще раз поклонилась и, выйдя из-за стола, направилась в коридорчик, отделенный от залы занавесью из стеклянных муранских бусин.

Это был шанс. Я пошла следом. Путтана, встреченная мной за занавеской, сообщила, что да, дальше и налево будут туалетные комнаты. Алый подол как раз скрылся за поворотом.

Я поблагодарила путтана и ускорила шаг.

Ангела стояла перед зеркалом и плакала.

— Простите… — Она всхлипнула, уступая мне дорогу к уголку с фаянсовой вазой для неотложных нужд.

— За что? — сдернув с лица маску, требовательно спросила я. — За что я должна тебя простить?

Девушка рухнула на колени, ее плечи сотрясались от рыданий:

— Дона догаресса! Тишайшая! Серениссима!

Она не была виновата передо мной. Это все Чезаре. То есть Ангела так его не смела называть. Это его серенити приблизил ее к себе, возвысив над товарками. Она сама этого не желала. И теперь Ангела — пария, ненавидимая прочими горничными и доной Раффаэле.

— Тишайший тоскует без вас, серениссима, а мои волосы немного напоминают ваши.

— Не реви. — Я подняла ее, дернув под мышками. — Кто тот господин, что сидит сейчас подле его серенити? И, кстати, отдай мне свою маску.

Она подчинилась.

— Синьор Хуан Антонио Гомес Гонсалес.

— Однако сколько имен.

Я протерла от слез ее Аквадорату и примерила перед зеркалом. Сходство казалось полным. Горничная продолжала объяснять:

— Форпост острова Николло прислал сообщение, что на горизонте появилась пиратская эскадра, и его серенити решил побеседовать на эту тему с гостящим у нас караибским корсаром, с этим вот синьором Хуаном.

— Чудесно. Ты в разговоре участие принимала?

— Нет, серениссима, я молчала, и меня никак не представляли.

— Хорошо. — Я протянула ей свою старую маску. — Спустись вниз как можно более незаметно. Там ты найдешь дону да Риальто, на ней костюм Домино, так что ошибки исключены.

— Как прикажет серениссима.

— Скажешь Мауре, что я заняла твое место подле дожа.

— Но…

— Не смей возражать! И постарайся убедить синьорину да Риальто не бежать мне на помощь. Ничего страшного не произойдет в любом случае, в крайнем — мой маскарад будет раскрыт и меня с позором изгонят. Я к этому уже привыкла — и к изгнанию, и к позору. Завтра я встречусь с Маурой и Карлой в «Нобиле-колледже-рагацце». Кстати, пусть они заберут тебя с собой и обеспечат ночлегом. Сегодня возвращаться во дворец не смей.

— Меня накажут.

— Кто, милая? — переспросила я со звенящей злобой в голосе. — Кто посмеет обвинить тебя в следовании приказам серениссимы?

Клянусь, упомяни она в этот момент Голубку Раффаэле, я бы ее ударила, но девушка всхлипнула и пробормотала:

— Никто.

— То-то же! А теперь ступай. Нас не должны видеть вместе.

Она ушла, а я посчитала до тысячи, прежде чем пойти следом.

За столом дожа ничего не изменилось, Чезаре продолжал беседу с корсаром, и мне даже не кивнул, когда я уселась подле него на место Ангелы.

— Хуан, дружище, — говорил он, поигрывая ножкой бокала, — эти сплетни абсолютно нелепы. Аквадората уже многие десятилетия не принимает участия в войнах, по крайней мере, бесплатно.

— При дворе султана Селима к этим, как ты выражаешься, сплетням относятся со вниманием. — Голос синьора Хуана Антонио Гомеса Гонсалеса был хрипл, а тон — дружелюбно-подначлив. — Мои ребятишки, вернувшиеся в город буквально на днях, говорят, Селим готовится отражать совместные атаки рыцарей большой земли и аквадоратских полков.

— Эх, — вздохнул дож печально, — успей мы обменяться посольствами с султанатом, этих недопониманий удалось бы избежать, а сейчас всем не до дипломатии. Артуро… Черт, я хотел предложить секретарю записать, чтоб мы назначили послов ко двору Селима после окончания военных действий.

— Ты потерял Копальди?

— Надеюсь, временно, я без него как без рук. Кстати, это его невеста.

Я пискнула от неожиданности и от того, что его серенити пихнул меня в бок.

— Невеста? — переспросил корсар.

— Синьорина Ангела Инкудине, дочь главы кузнечной гильдии.

Фамилию своей горничной я услышала впервые, но молча кивнула.

— И ты притащил невесту друга в веселый дом? — хрипло расхохотался корсар. — Артуро будет счастлив.

— Главное, чтоб осталась довольна эта синьорина. — Его серенити рассмеялся в ответ и потрепал меня по колену.

— Дож безмятежной Аквадораты решил, по примеру своих материковых коллег, ввести право первой ночи для подданных? — не унимался Хуан.

Я терпела, но сдерживалась уже с трудом. Стронцо Чезаре, дай мне только остаться с тобой наедине…

Время тянулось, у фонтана показывали представление циркачи, рачительный блондин им несколько мешал, заснув прямо на полу.

Собеседники погрузились в какие-то совместные воспоминания, но беседа явно подходила к концу. Дож отвлекался, бросая реплики прочим своим клевретам. Корсар посматривал плотоядно на путтана, сидящую напротив него. Девице внимание льстило, она призывно облизывала губы и выпячивала грудь с карминными точками. Вертлявый юноша в короткой тоге склонился к столу, исполняя томную мелодию на золоченой лире.

— Пойдем, милая, — негромко сказал Чезаре и взял меня за локоть, — его серенити желает отойти ко сну.

Я с готовностью встала. Скоро мы окажемся во дворце. Но у дожа были другие планы. Он втолкнул меня за бусинную завесу и, крепко держа, повел по коридору.

Мы свернули не налево, к туалетной, а в противоположную сторону, где оказалась деревянная винтовая лестница, ведущая на третий этаж.

Итак, право первой ночи? И даже совсем уже не первой. Мой супруг собирался прелюбодейничать в помещении, для этих целей предназначенном. Как рачительно — привезти свою даму с собой, а не платить профессионалке. Как экономно. Как противно!

Отвращения я на самом деле не испытывала. Меня снедало любопытство и нерешительность. Признаться сейчас или подождать? Чего? Того самого, Филомена. Исполнить супружеский долг, а потом — опа! — огорошить стронцо Чезаре правдой.

Этот этаж не был обширен. Лестница вывела нас в узкий коридор с двумя рядами одинаковых дверей. Его серенити дорогу знал, мы прошли коридор почти до конца, прежде чем он уверенно толкнул створку, другой рукой заталкивая меня в комнату.

Спальня с неширокой кроватью, стол у окошка, похожего на чердачное, обилие зеркал. Запрокинув голову, я посмотрела на зеркальный потолок. Чезаре стоял у стола, наливая в бокал воду из кувшина.

— Ну что застыла? — пробормотал он недовольно. — Стели постель.

Порывшись во внутреннем кармане, дож извлек пузырек темного стекла и накапал из него в бокал что-то невероятно противное. По крайней мере, когда его серенити помешал в бокале пальцем и выпил содержимое, его смуглое лицо исказилось гримасой отвращения.

«Афродизиак?» — подумала я равнодушно и сдернула с кровати покрывало.

— Во дворец возвращаться опасно, — сообщил Чезаре, пересекая комнату и ложась на постель. — Утром мне доставят сюда церемониальное облачение, и ты, моя временная супруга, будешь сопровождать меня в «Нобиле-колледже-рагацце».

Я посмотрела на покрывало на полу, на его серенити, пожала плечами. Он и не думал раздеваться. Предполагалось, что Ангела должна его обнажить?

— Погаси свет. — Чезаре смотрел на меня, закинув руки за голову, носки его туфель смотрели в потолок. — Тебе, наверное, нужна подушка?

Она полетела вниз.

— Обещаю, милая Ангела, эта ночь — последняя, которую тебе придется провести на полу. Завтра все закончится, и ты сможешь вернуться к своим привычным обязанностям или к родителям. Синьор Инкудине назначил свадьбу на середину осени, после чего ты войдешь во дворец замужней доной Копальди и займешь пост фрейлины.

Это было любопытно. Они не спали вместе? И про невесту Артуро дож не соврал? Но зачем тогда этот маскарад? Чезаре устроил для себя щит из моей рыженькой Ангелы?