Школа боевой магии. Том 1 (СИ) - Кун Антон. Страница 42

Тёмное во мне потихоньку клубилось. Я слушал Сан Саныча и наблюдал за сущностью. Она явно имела свой характер и у неё были цели, отличные от моих.

И тут вдруг я задумался, а тёмное — это она или он? Какого рода чернота, которая поселилась во мне — женского или мужского? И вообще, имеет ли она пол или это что-то среднее?

И тут же прилетел возмущённый ответ — конечно, мужского! Мужского!

Ответ был такой сильный, что мне аж дыхание перебило.

Я некоторое время боялся дышать. Сначала от раздражения черноты, а потом от осознания того, что она мне ответила.

Блин! Темнота внутри меня мне ответила!

Сан Саныч продолжал говорить, но я его не слышал, всё моё внимание было направлено на ответившую мне черноту.

«Хорошо, — произнёс я мысленно. — Хорошо. Ты мужик. Я согласен. Я буду звать тебя… Чёрный, да?»

Полыхнув завихрениями, Чёрный поворочался и затих. Я это воспринял, как согласие.

«Хорошо, Чёрный, — продолжил я. — Кто ты?»

Темнота во мне взволнованно заколыхалась, закрутилась, заметалась. Это было как с человеком, который тыщу лет молчал, а потом его попросили рассказать о себе. Образы посыпались с такой скоростью, что я даже не успевал их увидеть или осознать. Меня аж затошнило. Стены поплыли в одну сторону, а пол и потолок — в другую.

«Тише, тише… — взмолился я. — Не так быстро».

Но разволновавшийся Чёрный никак не мог успокоиться. Мне пришлось закрыть глаза, чтобы восстановить дыхание и не видеть, как вращаются стены.

И тут откуда-то издалека, перебивая тошноту и головокружение, донёсся голос Сан Саныча:

— Влад, ты меня слышишь? Я тебя спрашиваю…

Вынырнув из тёмной пучины, в которую я уже почти было погрузился, я увидел, что Дёма вздыбил шерсть на загривке и пялится на меня круглыми глазами, а Сан Саныч стоит рядом со мной и подаёт мне чашку чая, ту, которую я не стал пить.

Я дрожащей рукой взял чашку и отхлебнул, зубы стукнули о край.

Это был просто чай. Остывший и, наверное, действительно вкусный — я вкуса не почувствовал.

В общем, Сан Саныч, сам того не зная спас меня. Я только удивился, почему не услышал в этот раз Дёму?

— Так ты согласен? — спросил Сан Саныч.

Его голос острыми колокольчиками больно ударил мне в уши, и я кивнул, чтобы только он замолчал.

— Ну вот и отлично! — Сан Саныч вернулся на своё место. — С тобой всё в порядке?

Я снова кивнул. Больше всего мне в этот момент хотелось, чтобы меня оставили в покое.

Дёма словно почувствовал это — улёгся, и врубил свою мурчательную машину на полную мощность.

Звук, который производил Дёма, тоже бил в уши, но в отличие от режущего голоса Сан Саныча, он действовал, как лёгкое покалывание — расслабляюще.

— Хороший у тебя котёнок, — негромко проговорил Сан Саныч, с нежностью глядя на Дёму. — Ласковый!

Я кивнул. Слова Сан Саныча всё ещё били, но уже не так сильно.

— Ну что, будем считать, что мы договорились? — скорее констатировал, чем спросил Сан Саныч.

Я кивнул. Потому что ни говорить, ни думать сейчас не мог. И признаваться, что внутри меня Чёрный, и из-за него я пока ничего не соображаю, тоже не мог.

— Ну вот и отлично! Тебя куда отвезти? В школу к Григорию Ефимовичу?

Я снова кивнул. На этот раз более осознанно. Мне требовалось с кем-то поговорить. И все люди, с кем я мог обсудить эту проблему, находились в школе боевой магии.

— Отлично. У нас мало времени. Если возникнут вопросы, капитан Ерохин получит распоряжение во всём тебе помогать. Если нужны будут помощники, скажешь ему. И… — Сан Саныч сделал паузу и выразительно посмотрел на меня. — Постарайся не болтать о нашем разговоре. Это будет очень нехорошо, если среди учеников пойдут разговоры.

Я кивнул.

— Тебя отвезут… — начал Сан Саныч.

— А можно… — перебил я его. И дождавшись кивка, продолжил: — А можно я пройдусь пешком… До… до торгового центра, где… ну…

Сан Саныч показал, что понял о чём я, и ответил просто:

— Конечно, тебя отвезут.

— А можно я пройдусь пешком.

— Только без глупостей, да? — уточнил Сан Саныч и в его голосе появились стальные нотки.

Какие уж тут глупости? Мне было совсем не до глупостей. Я просто хотел немного побыть один, хотел обдумать всё. Обдумать и понять.

— Хорошо, — Сан Саныч достал из кармана телефон. — Вот. Тут забит мой номер. Звони, если потребуется помощь. И вообще, звони и утром, и вечером. Я хочу знать, как идёт подготовка к нашему… ммм… мероприятию.

Телефон лёг в руку ледышкой.

Сан Саныч внимательно посмотрел на меня и нажал кнопку внизу столешницы.

Заскрежетал засов, и Сан Саныч сказал на прощанье:

— Можешь пройтись, но машина будет ехать за тобой. Как только будешь готов, водитель тебя заберёт и отвезёт в школу. Договорились?

Я в очередной раз кивнул.

Пока я в сопровождении охранника шёл по коридору, Чёрный внутри меня возился. Он не хотел уходить от Сан Саныча, я это чувствовал. Чёрный был очень голоден. Я — тоже.

Город встретил меня жизнерадостным гвалтом. Звонили трамваи, шуршали и гудели машины, чирикали воробьи, гомонили люди. Люди…

Потихоньку позади меня ехал тот же большой чёрный джип с тонированными стёклами, на котором Сан Саныч привёз меня.

Джип катил неотвратимо, и мне от этого было мерзко. Не замечать машину я не мог. И не мог отрешиться от возни Чёрного и от разговора с Сан Санычем. И от открытия — кто наш президент. В его официальной биографии, которую знал каждый школьник, не было ни брата с сестрой, ни встречи с Мораной и её отцом, ни пожара, который устроила Агафья Ефимовна, ни ссоры братьев — ничего. Он был отцом народа Рувении, непогрешимым вечным гарантом нашей стабильности и процветания. Мы с малых лет изучали жизненный путь нашего президента… Получается, подправленный жизненный путь. Может, в официальной биографии и не было лжи, но правда определённо была не вся.

Мне нужен был совет!

И тут я вспомнил, что Григорий Ефимович серьёзно болен. Из-за меня между прочим! И если он сейчас в том же состоянии, что и утром, то я попал.

Может, подойти к Агафье Ефимовне?

Но я сразу же отмёл эту мысль. Она хорошая тётка и сестра Григория Ефимовича, но, блин… Чем она может мне помочь? Ну да, она умеет лечить и вкусно готовить, но мне нужно совсем другое.

Игорь Петрович или Боря? Может, обратиться к ним?

Я представил, как подхожу и говорю: «Здравствуйте, я должен совершить теракт, подскажите…»

Да они меня на месте прихлопнут!

Капитан Ерохин само собой отметается. К нему я пойду в самую последнюю очередь.

Арик? Да, он классно умеет планировать, он на раз вычисляет слепые пятна в системе наблюдения и может обойти охранников. Но… Я очень хорошо знал своего друга. Похулиганить в супермаркете — это норм. А тут… Я так и видел выпученные глаза своего Аристарха Тринадцатого и отвращение на его лице. Нет, к Арику я с этим не пойду.

Артём? Илья? Николай?

Да, они дольше меня в школе, знают и умеют гораздо больше, чем я, но… Не мог я к ним обратиться за советом. Только не к ним!

Короче, всё мимо!

Единственный человек, у которого я мог попросить помощи — это Григорий Ефимович. Может, Агафья Ефимовна уже его исцелила? Она же быстро залечила мне руку. Такой глубокий порез был, и уже почти ничего не осталось. Да и ссадина на скуле Григория Ефимовича быстро сошла. Может и тут тоже?

Я поневоле вспомнил, как Григорий Ефимович стёр рукой мои каракули, как потом застонал от боли, как берёг руку, пока шли к Агафье Ефимовне, как потом мы с ней вели его чуть живого до кровати… Нет, мало вероятно, что он от такой раны оправится быстро…

Очнулся я в холле торгового центра. Того самого, о котором говорил Сан Саныч.

Я стоял посреди зала, рядом с фонтаном. Вокруг меня ходили люди. И мне казалось, что все они знают, что я должен сделать. И кто-то торопится побыстрее пройти мимо меня. А кто-то, наоборот, демонстрирует мне детей или свои отношения с близкими людьми, чтобы мне стало стыдно.