Виконт Линейных Войск 6 (СИ) - Котов Алекс. Страница 47

Миг и зверь перекусывает его пополам, издает угрожающий рык и гремя цепями, бежит куда-то в сторону обозов.

Герцог быстро молится, благодаря Единого за то, что зверь побежал не в его сторону и шарит вокруг в поисках хоть какого-то оружия. Меч? Подойдет. Стряхнув с клинка оторванную руку, продолжающую сжимать рукоять, аристократ продолжает путь.

Его дракон был совсем близко. Тогда как большинство зверья располагалось чуть ли не под открытым небом — у дракона было настоящее логово. Собранная из досок и шкур, гигантская конструкция служила лишь одной цели — позволяла дракону комфортно спать, развалившись на теплом мехе. Чешуйчатое создание не очень-то было приспособлено для северного климата.

Свист. Что-то обрушивается с неба, без труда проламывает легкую крышу. Секунда.

Глаза ослепляет вспышка, бороду и волосы на груди опаляет раскаленный воздух. Он бьет по всему телу, отбрасывая Герцога на землю. Рядом пролетает щепа и куски стены. Голова гудит, перед глазами плывет. Рука слушается плохо. Меча в ней уже нет. Перелом или вывих? Неважно.

Он поднимается и ползет в сторону логова, из которого доносится рык столь сильный, что он него вибрируют кости. Разозленный дракон обрушивает остатки своего убежища и подслеповато оглядывает округу. Его голова качается из стороны в сторону, он контужен разорвавшимся рядом снарядом.

— Тише, тише мой мальчик. — Успокаивает дракона Герцог, поднимаясь на ноги.

Пошатываясь, он приближается к дракону и проводит рукой по чешуе. Из задней лапы течет кровь, часть чешуи сорвана с мясом — другая нашпигована кусками металла, но серьезных повреждений Первый не находит. Отлично.

— Вставай, вставай, мой хороший. Надо лететь. — Убеждает он оглушенного дракона. Тот открывает пасть и харкает огнем, словно в приступе тошноты.

Канонада взрывов, наконец, затихает.

Но вслед за ними слышатся куда более частые хлопки, что доносятся со стороны обозов. Враг продолжал свою атаку.

Едва стихли раскаты первого залпа — по окопам раздаются свистки командиров. Солдаты поднимаются из окопов и струйками протискиваются меж рядов деревянных рогатин и колючей проволоки. Луна весьма прилично освещает поле боя, но я отмечаю в памяти то, что надо бы поработать над этой проблемой. Войско, что полагается исключительно на дальний бой — чертовски зависит от зрения.

— Выстрел! — Слышится позади и одно за другим грохочет пятерка орудий, отправляя дефицитные снаряды прямиком в лагерь. Мысленно отмечаю, что пятый расчет возится дольше всего и жду результата. Увы, по лагерю из-за его величины, промахнуться было невозможно, но в гигантский шатер посередине вновь попало лишь несколько боеприпасов. Дьявол.

Каждый снаряд, снаряженный хлоратным порохом — был на вес золота, ведь производство тротила всё еще находилось на начальном этапе. По сути — это были наши снаряды для пво. Однако нам не придется обороняться от грифонов — если Герцог сегодня умрет.

Цокнув языком оттого, что точность гаубиц оказалась хуже предполагаемой, я даю знак продолжать огонь до полного исчерпания резервов и продолжаю наблюдать, как под канонаду строятся батальоны.

— В атаку! — Отдаю приказ я и выдвигаюсь вперед, чтобы отклонить стрелы. Почти километр равнины кончался небольшим холмом, на котором и обустроил свой лагерь Герцог. Действительно, довольно далеко, чтобы чувствовать себя в безопасности. К тому же сцепленные обозы формировали дополнительную защиту.

Гремят первые выстрелы — цепь застрельщиков с револьверными винтовками наткнулась на дозорных Герцога. С закономерным для них результатом. Колонны маршируют через пороховой дым.

С холмика летят стрелы и болты. Поднимаю руку, но…

Удается лишь чуть замедлить их скорость и сбить полет. Весь импульс, что должен был отправить их обратно стрелкам — словно ушел в пустоту.

Бездна!

Появляются первые раненые. Повинуясь командам, застрельщики встают на колени, прекращают огонь, чтобы не создавать дымовую завесу для линейных стрелков. Шеренги останавливаются, поднимают мушкеты.

— Огонь!

Стволы мушкетов расцветают огненными цветками. Крупнокалиберные пули обрушиваются на деревянные укрепления, пробивая их насквозь и снося защитников. Почти синхронно приклады бьют в землю, надкусываются бумажные патроны. Невпопад бьет застрельщики, выцеливая защитников. Вторая и третья шеренга продвигаются вперед…

Обозы разлетаются в стороны и скатываются с холма. Грозно рыча, мишка-переросток несется с горки, разогнавшись до скорости экспресса. Застрельщики рассыпаются в стороны, но шеренги не успевают отреагировать. Химера сносит их, даже не заметив. Запоздало, солдаты отшатываются в стороны.

— Свободный строй! Огонь по готовности! Убейте её, убейте!

Мишка взял слишком большой разгон, огромная инерция дает нам несколько секунд, пока туша пытается развернуться. Грохочут выстрелы. Пули выдирают из тела куски меха и брызги крови, но на первый взгляд лишь злят магическую тварь. Выхватываю револьвер и присоединяюсь к попыткам остановить её. Целюсь… Какой мерзавец догадался нацепить на эту тварину шлем?

Первые несколько выстрелов рикошетят от лобастой головы. Даже думать не хочу, какая толщина стали у медвежьего шлема. Даже выстрелы из мушкетов лишь заставляют мишку замешкаться и замотать головой, но на броне оставляет лишь выбоины. Нужно попасть в глаза, но тварь так крутит башкой, что это почти невозможно. Выпустив наудачу весь барабан без видимого результата — достаю второй револьвер и бегу ближе к шерстистой скотине. К счастью, кроме шлема у химеры брони не было, и хотя тварь наклоняла голову, чтобы прикрыть шею — если попасть туда…

Не успеваю. Поток пуль слабеет и мишутка вновь вламывается в толпу. Люди разбегаются, строй штыков не сможет остановиться даже хорошо экипированного рыцаря, что уж говорить о твари, размером с пару фургонов? Густой дым, накрывший поле боя — теперь не только мешает стрелкам целиться, но и мешает мишке ими подзакусить.

— Астарот! — Зову я и тут же получаю резкий импульс головной боли, столь сильной, что чуть не роняю револьвер.

— Eccleia. Хор. — Доносится в ответ, вместе с болью.

Бездна, чертовы священники блокировали сразу два моих козыря.

Или нет? Он же ответил?

— Будет больно. — Предупреждает он.

— Плевать.

Кожу опаляет незримый свет. Я знаю, что он исходит и западной части лагеря, мне даже не нужно смотреть. И я чувствую, что он хочет меня сожрать. Высосать досуха.

Нет… Он уже жрет.

— Торопись. — Напутствует демон.

Когти правой руки уже не позволяют пользоваться револьвером. Перекидываю его в левую, на ходу доставая меч и ныряя в дым. Запах пороха щекочет огрубевшие ноздри. Рев мишки и крики разрываемых солдат указывают путь.

Я сталкиваюсь с его задницей столь же неожиданно для себя, как и для него. Тычок мечом в седалище рядом с коротким хвостом становится скорее инстинктивным решением, чем разумным. Клинок вонзается совсем неглубоко, несмотря на силу удара. Густая шерсть словно сделана из стальных нитей, да и мышцы под ними тоже чертовски крепкие.

— Stultus mortalis! Зачем тебе меч? — Сокрушается Астарот.

Удивленный медведь-переросток поворачивается ко мне окровавленной мордой и тут же получает в нее град пуль. Отдача от револьвера словно исчезла, хотя я даже не смягчаю её магией.

Несколько пуль скользит по шлему в опасной близости от глаз — пара других вырывает клык и кромсает челюсть. Неприятно, но не смертельно.

Выпускаю клинок и рук и проскальзываю меж лап к ошарашенной твари. Когти кромсают мягкий живот, словно сыр. Даже стальная шерсть кажется мягкой. Позади валятся кишки. Химера отшатывается назад, бьет лапой, пытаясь добраться до врага.

Крупные когти химеры проносятся рядом с моими рогами. Зря он поднял лапу. Оттолкнувшись хвостом от земли, несусь к горлу. Удар!

Руку чуть дергает, это мой коготь цепляет позвонок. Кости твари столь крепки, что даже демонической силы не хватает для их рассечения. На землю льются реки крови. Эх, хорошо было бы покупаться в них! Но некогда. Откатываюсь в сторону, избежав очередного удара.