Закон оружия - Силлов Дмитрий Олегович "sillov". Страница 99

– То есть переметнутся к более сильному врагу, – кивнул Снайпер. – Тонкий расчет. Твоему Ингару не откажешь в умении продумывать многоходовки.

– У него было много времени для этого, – хмыкнул Тестомес. – Наверняка он заранее продумал все варианты. Правда, если он даже освоил магию огня, ума не приложу, откуда он взял второго дракона. Я изучал древние трактаты и много знаю об этих летающих рептилиях. Они очень тяжело находят себе пару, и уж точно никакая драконья самка не поменяется своим сердцем с человеком, освоившим магию превращения в дракона. Тем более что тому нечего будет дать ей в обмен.

– Тем не менее факт налицо, – сказал Снайпер. – Теперь осталось выяснить, что нам делать со всей этой информацией.

Прозрачная пленка, которой была подернута лужа, задрожала и пропала. Теперь это была просто грязная вода, на поверхности которой отразился первый лучик восходящего солнца.

– Я все равно пойду в Стоунхенд, – упрямо сказал Лис.

– Не разделяю твоего энтузиазма, – отозвался Снайпер. – Мне по-прежнему не нравится гарантированная перспектива попасть на виселицу. Но я помню, как ты толкнул вот этого мага под локоть, в результате чего я отделался только ожогом портрета вместо того, чтобы поджариться на Черном троне. Поэтому я готов продумать варианты того, как вытащить Лиссу из этой передряги.

– Я с тобой, – коротко отозвалась Ксилия.

– Сдается мне, лесная фея положила на тебя глаз, – подмигнул Снайперу Тестомес. И заметив, как рука девушки потянулась к мечу, поднял руки в примирительном жесте: – Шучу, шучу. Ну прям слова сказать нельзя.

– Я пойдуу со своим кайооо куда угоодно, – провыл кутруб, слезая с дерева.

– Кто б сомневался, красноглазый. – Тестомес с некоторой опаской похлопал демона по плечу. И вовремя отдернул руку, завидев блеснувшие клыки. – Да что вы все тут такие нервные?

– Я все слышал, – произнес рябой латник, выходя из склепа. – Не подумайте чего, я не подслушивал. Просто ребята проснулись и решили, что, коль такое дело, мне теперь у них за старшего быть. Ну, я пошел вам сказать, увидел, что вы совещаетесь, и не стал мешать. Короче, я красиво говорить не умею, но вот чего хочу сказать за всех моих воинов. Стоунхенд – это наш родной город, и мы будем за него драться с кем угодно. Даже если нас потом свои же повесят.

– Глупо, – пожал плечами Тестомес. – Но, как ни странно, я эту глупость разделяю. Просто очень надеюсь, что мне удастся что-то сделать, пока Никс не сдал город Ингару.

– Тогда остается продумать план совместных действий, – вздохнул Снайпер. – Если, конечно, в ситуации двадцать человек против двадцати тысяч вообще реально что-то придумать.

– Он пытался убить меня огненными стрелами! И я, кутруб побери, не собираюсь умирать, когда мое тело вновь стало совершенным!

Ингар стоял возле окна и смотрел на то, как разгорается восход на фоне зубчатых башен Стоунхенда – просторный второй этаж захваченного храма Высших как нельзя лучше подходил для этого занятия. А еще он наблюдал, как пираты сноровисто собирают штурмовые лестницы и осадные машины, созданные по его чертежам. Если б не его разум и не всепоглощающая жажда мести, ничего б этого не было. Главари разрозненных кланов никогда бы не решились напасть на хорошо укрепленный город, который защищают сильные маги и многочисленный гарнизон профессиональных воинов. Но пришел он, случайно нашедший на затерянном острове Моря снов секрет магии огня. И вот сейчас тысячи пиратов, до этого воевавших друг с другом, одной слаженной командой решают одну большую проблему.

Его проблему.

Мысленно он охватил свое войско и мягко послал команду работать активнее. Люди зашевелились, забегали еще быстрее. Хорошая мотивация – это отлично, но еще лучше, когда она подкреплена капелькой магии.

Он неторопливо развернулся и взглянул на свою случайную ночную находку, после первого полета уже успевшую страстно отблагодарить своего спасителя, что, несомненно, давало ей право на попытку вынести ему мозг. Девчонка-оборотень была чудо как хороша. Настолько хороша, что Ингар, как всякий талантливый маг, практически полностью равнодушный к женским чарам, разок не удержался. Впрочем, ничего сверхъестественного не произошло. Магия дарит гораздо большее наслаждение, чем удовлетворение примитивных инстинктов. Поэтому сейчас Ингару было забавно наблюдать, как девчонка пытается закрепить достигнутое, используя приемы, которые, наверно, древнее самой Розы Миров.

– Щит, который ты поставил передо мной, трещал по швам, когда в него вонзались огненные стрелы! Ты понимаешь, что я чуть не погибла по твоей милости?! Какого кутруба ты улыбаешься?

Ингар подумал, что, будь у него побольше времени, вполне можно было бы поиграть в игру, которую пыталась ему навязать эта волчица. Странно, конечно, с виду она настоящий воин. Но даже женщине-воину порой хочется почувствовать себя просто женщиной…

К сожалению, сейчас было не то время и не то место, чтобы проигрывать сцену из дешевой мелодрамы. Поэтому Ингар неторопливо подошел к медвежьей шкуре, на которой сидела Хелла, присел на корточки, протянул руку и взял девушку за горло.

– Нельзя убить того, кто уже умер, – тихо произнес он. – Я прирастил обратно твою оторванную голову, подарил окоченевшему телу немного своего огня, вернув в него тепло, после чего призвал из-за Темного порога твою мертвую душу. Ты чувствуешь себя живой, но, поверь, это не так. Неупокоенные мертвецы, поднятые из могилы, тоже считают себя людьми, и ты немногим от них отличаешься. Я мог бы просто управлять тобой, дергая за невидимые нити, словно куклу, но у меня и без этого слишком много забот. Поэтому либо ты делаешь то, что я скажу, либо я прямо здесь и сейчас оторву тебе твою симпатичную и глупую головенку, вернув все на свои места.

Во время этого монолога Хелла попыталась разжать пальцы мага, сомкнувшиеся на ее шее. Но увы, это было даже хуже, чем стальной волчий капкан, который сильный оборотень вполне может сломать. Ладонь мага была холодна, словно вытесана из камня, и едва уловимо пахла могильной землей. С таким же успехом можно было попытаться разорвать объятия гранитной скалы, обрети она гибкость и вздумай вдруг обвиться вокруг шеи.

При этом Ингар улыбался красивой, немного печальной улыбкой, которая так шла к утонченным, аристократическим чертам его лица. И внезапно Хелла поняла, что не видела в жизни ничего более ужасного, чем эта улыбка мага, убивающего без малейших чувств, эмоций, переживаний. Так любой человек ловит и давит мелкую мошку, мелькающую перед глазами, а потом равнодушно смахивает с ладони крохотное раздавленное тельце и тут же забывает о нем…

Убивать людей таким образом не умела даже она. Все-таки любой оборотень отчасти человек, и для убийства себе подобного ему нужен хоть малейший повод – ярость, голод, самозащита наконец…

Этому магу повод не требовался. Для него что мошка, что человек – одинаково. Сожмет пальцы, посмотрит, как, оторвавшись от раздавленной шеи, падает вниз голова, словно перезревший плод с ветки. Потом улыбнется задумчиво, стряхнет с пальцев размолотые в кашу позвонки и пойдет по своим делам, тут же забыв о трупе.

Хелла задрожала. Впервые в жизни.

Видимо, почувствовав эту дрожь, пальцы мага слегка разжались.

– Я… все поняла, – прохрипела девушка, с трудом проталкивая воздух через полураздавленное горло. – Я ошибалась…

– Хорошо, – кивнул Ингар. – Клянешься ли ты повиноваться мне?

– Клянусь…

– Ты забыла кое что добавить.

– Клянусь… господин.

– Вот это совсем другое дело, – ободряюще улыбнулся маг.

Хелле показалось, что он улыбался все время. То еле заметно, то широко, открыто, но чаще задумчиво… Нет, лучше не надо. Все что угодно, но только не эта улыбка, от которой у девушки почему-то начинали дрожать колени.

– Сейчас ты спустишься вниз, на площадь, и проследишь, чтобы эти неотесанные пираты как следует почистили наши крылатые тела как снаружи, так и изнутри. Ненавижу, когда приходится ложиться в лужу слизи – воссоединение прекрасно происходит и без этого. Потом узнай, есть ли в лагере больные, которые не могут ходить. Я выращу из них дополнительную броню для груди, головы и брюха. В следующий раз нам придется подлететь поближе к городу. Возможно, тогда магические щиты не выдержат, и я не хочу, чтобы Никс разворотил наши тела из своего чудо-оружия.