Рикэм-бо «Стерегущий берег» (СИ) - Кротков Антон Павлович. Страница 31
«А ведь этот божий одуванчик из той же компании, что и лже-курьер! — вдруг осенило Исмаилова. — Они охотятся за бумагами Габора».
Туман ярости застил ему взор. Игорь сжал зубы, с трудом сдерживаясь, чтобы не выдать себя. Потом выпрямился, положил письмо в карман и произнёс как можно спокойнее:
— Давайте поедем сейчас ко мне за рукописью. Об остальном договорим у меня дома.
Они улыбнулись друг другу. Однако стоило литератору увидеть глаза Исмаилова, как он смутился; почувствовал исходящую от собеседника опасность и попятился.
Игорь выбросил руку вперёд и поймал его за лацкан твидового пиджака. На них стали оглядываться. Да и сам Исмаилов не ожидал от себя такого. Лишь опасение, что важный свидетель может улизнуть, вынуждало действовать грубо.
— Кто вы?
— Поверьте, я вам не враг, — захрипел Литератор оттого, что воротник пиджака сдавил ему шею. И попытался вырваться.
— Пустите!
— Сперва договорим.
Игорь оттащил пленника за дерево, чтобы на них не обращали внимание. Впрочем, Литератор не предпринимал новых попыток убежать. Он смотрел с грустным сочувствием. Это озадачивало и раздражало.
— Попробуешь еще пичкать меня дурацкими историями, и я тебе шею сверну! — грубо предупредил Исмаилов.
— Не сомневаюсь, — с трудом ответил покрасневший от напряжения пленник и, кажется, действительно не сомневался. Но страха в нем не было, уважение — да, но не страх, и это окончательно сбило Исмаилова с толку.
— Так кто вы такие? Что вам нужно? Говори! Только без лжи.
Кажется Исмаилов даже замахнулся на него, хотя потом, прокручивая в памяти события, не мог этого вспомнить.
— Меня попросили поговорить с вами.
С Литератора слетела шляпа, бабочка съехала на бок, очки висели на одной дужке поперёк лица. Тем не менее, держался он на удивление достойно, хотя, наверное, понимал, что может быть избит.
Игорь разжал руку. Выждав пока литератор приведёт себя в порядок, уточнил:
— Кто тебя попросил?
Исмаилов заставлял себя говорить «ты» человеку, который был гораздо старше его.
— Вопрос в другом, — грустно усмехнулся Литератор. — Что они сделают с вами, если вы не отдадите то, что они просят. Да вы и сами их знаете, не хуже меня, не так ли? Они шуток не любят. А вы с этой рукописью заигрались.
— Учти, у меня в кармане пистолет — предупредил Игорь. — Считаю до трёх, если не выложишь мне всё, то для начала я прострелю тебе колено.
Новая угроза не произвела на Литератора должного впечатления:
— Нет у вас никакого пистолета, уважаемый Игорь Петрович. Да если бы и был, вы не стали бы стрелять здесь посреди дня.
Пожилой господин поправил бабочку. Теперь он говорил не бархатным голосом с мармеладной улыбочкой, а спокойно и твёрдо:
— Лучше отдайте то, что они хотят, и возвращайтесь в Россию. Только там для нас земля обетованная.
— Спасибо за совет, хотя я его и не спрашивал. Но пока я не услышал ответ ни на один свой вопрос.
— Эх, дурак же ты, Игорёк! — вдруг в сердцах вполголоса воскликнул Литератор. — Я знал твоего отца. Иначе почему я на это согласился. Думаешь, я всегда носил этот клоунский наряд?
Литератор вдруг резким движением сорвал с себя свой пижонский галстук и расправил плечи.
— В 1920-м под Каховкой меня ранило разрывной пулей в ногу, и я чуть не умер от гангрены. Хирурги оттяпали мне треть стопы. Но с тех пор я лишился гораздо большего — чести! Состою на подхвате у разной сволочи. И лишь надежа припасть напоследок к родной землице спасает от съезжания в окончательное свинство.
Полные огня глаза пожилого господина впились в Игоря.
— Но ты ведь родину никогда не забывал, верно? — спросил он так, будто от этого зависело его собственное спасения. — У сына Петра Ильича Исмаилова, моего старого товарища, — русский патриотизм должен быть в крови!
Преображение тонкого и ранимого интеллектуала в опалённого войной солдата поражало, не меньше, чем упоминание об отце. Игорь молчал. Сделавшись отрешённым, Литератор произнёс в пространство:
— А в Россию лучше возвращаться всё же летом, ибо зимой очень трудно рыть могилу — земля как каменная…
Разговор мог получить самое неожиданное продолжение, если бы не внезапное появление Фрэнка Руби. Факультетского декана сопровождали двое сотрудников службы безопасности университетского городка.
Увидев своего преподавателя, Фрэнк оторопел.
— А мне сообщили, что какой-то развязанный тип устроил драку в пятидесяти шагах от факультетского корпуса? — промямлил он, переводя вопросительный взгляд с Исмаилова на его жертву и обратно. Руби предложил обоим пройти к нему в кабинет для выяснения дела. Однако Литератор отказался, заявив, что у него нет претензий к Исмаилову.
Из окна офиса декана открывался отличный вид на автомобильную парковку. Там Литератор разговаривал с какими-то людьми. Они сидели в автомобиле кораллового цвета. Кажется, это был додж Wayfarer. Литератор стоял перед машиной чуть ли не навытяжку и что-то говорил.
От начальника отдела «Z»
Докладная записка
В последнее время отмечается резкое усиление активности советской разведки на Западном побережье США, особенно в оперативном районе «Подкова» в связи с проведением нами операций «Сломанная стрела», «Купол» и «Пилигрим».
При этом, по нашей информации, русские находятся в стадии серьёзной реорганизации своих разведывательных служб. Часто это приводит к неразберихе и острой взаимной конкуренции между недавно образованным Главным разведывательным управлением (ГРУ) Генштаба Советской армии (которому также переданы функции политической разведки) и внешней разведкой при Министерстве госбезопасности.
Есть также данные, что бывший руководитель Наркомата внутренних дел (НКВД), составной частью которого являлась внешняя разведка, — Лаврентий Берия находится в состоянии скрытой войны с новым руководителем Министерства госбезопасности (МГБ) Абакумовым.
Пока действия ГРУ в целом выглядят недостаточно профессиональными и тяжеловесными. Отмечены факты, когда военные разведчики не согласовывают свои действия с коллегами из внешней разведки или же прямо саботируют «штатских», начиная самостоятельную игру на чужом поле. Например, проводят повторную вербовку агентов или прощупывают потенциальных помощников из граждан США, даже если те уже находятся в разработке у «соседей».
От недавно перебежавшего к нам сотрудника одного из советских диппредставительств в нашей стране получена информация о том, что недавняя реорганизации крайне негативно повлияла (а в некоторых случаях практически парализовала) деятельность советских резидентов, работающих под дипломатическим прикрытием посольств и консульств СССР в нашей стране. По его словам: «Реорганизация привела к большой путанице и неразберихе. Резиденты, профессиональные разведчики, идут на самые невероятные уловки, чтобы сохранить налаженную резидентуру от нашествия вчерашних «охотников за языками» (многие из которых являются выходцами из фронтовых СМЕРШев), которые имеют о внешней разведке и ее методах лишь приблизительное, дилетантское представление».
С такой оценкой можно согласиться, ибо по нашим наблюдениям, пока сам стиль работы военных разведчиков из ГРУ оказывается не столь эффективным как в условиях реальной войны и линии фронта. Часто их действия отличаются «солдатской» прямолинейностью и грубостью.
Это можно объяснить тем, что в ГРУ, как в подразделении созданном на армейских началах, всё подчиняется строгим нормативам и требованиям субординации. Так начальник дает указание и подчиненный выполняет его без рассуждений, не говоря уже о возражениях. Самостоятельность и творческий поиск не поощряются, а скорее напротив — становятся поводом для взысканий и оргвыводов.
При этом надо отметить, что направление на работу в капиталистическую страну, тем более в богатые Соединённые Штаты многими офицерами ГРУ рассматривается, как само по себе большое поощрение, и страх быть отправленным назад за допущенную ошибку в работе сковывает их инициативу.
Некоторые перехваченные нами их планы вербовки агента выглядят по меньшей мере странно. Например: «Приказываю осуществить вербовку такого-то». Далее начальником ставятся жёсткие сроки, назначаются исполнители и так далее. А главное — все безапелляционно. В таких условиях военным выполнять свою работу, видимо, и легче и привычнее. Однако такая система полностью исключает для оперативного работника возможность психологического маневра, сложной игры. Между тем в разведывательной деятельности приходится учитывать многие факторы, которые появляются либо постфактум, либо, в лучшем случае, в процессе выполнения операции. А это несовместимо с жесткими рамками приказа.
Поэтому нередко действия русских отличаются прямолинейностью, а иногда просто трудно объяснимы с позиций логики. Там где не удаётся искусно обыграть противника или достичь результата в поставленные сроки в ход идёт тяжёлая артиллерия провокаций и угроз.
Из этих наблюдений мы делаем выводы, что было бы большой ошибкой с нашей стороны не воспользоваться нынешними слабостями противника для провидения активных контрразведывательных мероприятий в рамках операций «Сломанная стрела», «Купол» и «Пилигрим».